Список Красовицкий переслал без вопросов. Там оказалось всего пять имен с адресами, также прилагался список с Жениными командировками за последний год. — Смотри-ка, – заметил Рома, – в декабре отец был в моем городе. — Он и его тоже. — Знаю, но мне сложно это осознать. Если он ездил в командировки, значит, имел какие-то дела, должен же он был придумать причину выезду. — Возможно, договаривался о встречах, реальных или так, для прикрытия. — Хорошо, куда завтра отправимся? Мы выбрали ближайший к нам город, там Женя был месяц назад. Насчет машины я договорилась с Машкой, утром мы должны были ее забрать. Ночью долго не могла уснуть, сидела возле окна в комнате Ромы и пялилась на освещенную фонарями детскую площадку. В какой-то момент моего бессмысленного блуждания глазами я выцепила взглядом человека. Он стоял неподалеку от фонаря, но так, что виден был только силуэт, лицо разглядеть невозможно. Я не успела приметить, когда он появился. Это точно был мужчина, среднего роста, плечистый, на голове кепка. Может, я и не придала бы ему значения, но он вдруг приподнял рукой кепку как бы в знак приветствия. Расстояние между нами было приличным, но я была уверена, что жест предназначался мне. Тут же мужчина, быстро развернувшись, направился в сторону дороги, я так и смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. Все это выглядело так странно, что я не знала, как отнестись к данному факту. Тут раздался сонный голос Ромы: — Ты чего не ложишься? Вздрогнув от неожиданности, я повернулась к нему и улыбнулась. — Что-то не спится. — Завтра рано вставать. — Я знаю, – я подошла и села на край кровати, взяв его руку в свои. Ромин взгляд сразу изменился. Кашлянув, он посмотрел в стену. Значит, опять мучается угрызениями совести. А я не мучаюсь? Ответа на этот вопрос не было, я махнула рукой, тем более, что Рома притянул меня к себе. В девять часов утра мы выехали со стоянки возле Машкиного дома, когда у меня зазвонил телефон. Это был Никулин, следователь. — Не выследил же он нас, – нахмурился Рома, я сняла трубку. — Елизавета Владимировна, извините, что так рано беспокою, хотел просить о встрече. — Это срочно? — По возможности сегодня. — Я могу подъехать в течение тридцати минут. — Отлично, – он назвал адрес отделения, – назовете внизу свою фамилию и скажете, что ко мне. — Как думаешь, что там? – спросил Рома, я пожала плечами, разворачиваясь. — Вроде бы голос нормальный, не угрожающий. Он усмехнулся, и я следом за ним. Никулин уже с утра выглядел устало, пил кофе, задумчиво глядя перед собой. — Проходите, Елизавета Владимировна, – пригласил меня жестом, когда я, постучав, заглянула в небольшой кабинет. – Кофе хотите? — Нет, спасибо. Давайте сразу к делу. Он усмехнулся. — Хорошо. Елизавета Владимировна, что вам известно о бизнесе вашего мужа? Я немного похлопала глазами, потому что вопрос был неожиданным. — Честно говоря, мало что, – сказала осторожно, – кажется, он занимался инвестированием, и фирма явно процветает, потому что в деньгах мы особенно не ограничивались. — После его смерти вы не пытались разобраться с делами? — Нет, пока что я пытаюсь прийти в себя. К тому же, не уверена, что данная отрасль мне в принципе подвластна. — Кроме Поленова вы знакомы с какими-нибудь компаньонами мужа? Может, он водил вас на ужин с ними? — Свои дела он предпочитал решать сам. Честно говоря, я мало что знаю о его работе. Никулин кивнул, бросив взгляд в свою записную книжку. — Он часто ездил в командировки, – продолжил, а я постаралась остаться невозмутимой, предполагая, о чем дальше пойдет речь. – Заключал деловые сделки в разных городах. Притом, что некоторые из них не приносили ему особой прибыли. Я пожала плечами. — К чему вы клоните? – спросила прямо. Никулин снова вздохнул. — Дело в том, Елизавета Владимировна, что ваш муж контактировал с некоторыми влиятельными лицами из Москвы. Не буду называть имен, но люди очень высокого положения, поверьте мне на слово. — И что? — Судя по документации, эти люди являлись инвесторами в фирме вашего мужа. Ежемесячно они перечисляли на его счет большие суммы, якобы за проделанные работы и сделки. По документам мы пока не можем все это сверить, сделали запрос в бухгалтерию вашей фирмы. — А выписку как получили? — Через банк. — И... – я немного помедлила. – Что вас смущает? Никулин немного поглазел на меня, крутя в руках шариковую ручку. Откинув ее, сказал: — Не хочу вас пугать, Елизавета Владимировна, тем более, беспочвенно. Пока мы проверяем движения средств и документацию, которые, скорее всего, не дадут никаких зацепок, но... эти люди очень серьезны. И смерть вашего мужа естественным образом должна их заинтересовать. Я предупреждаю, что в скором времени могут появиться желающие узнать правду. — Мне скрывать нечего. — Хорошо, если так. Главное, чтобы вы убедили в этом их. Разговор, честно говоря, оставил неприятный осадок. Передав его Роме по дороге в поселок, я стала задумчивой и хмурой. — Думаешь, отец был нечист на руку? – задал Рома логичный вопрос. — Не знаю. Мне показалось, что Никулин пытался меня запугать. Или предупредить. Не очень ему нравятся эти ребята из Москвы. — Скорее всего, какие-то бандиты, – Рома закурил, открыв форточку. – Надеюсь, они цивилизованные. — В отличие от следователя они легко раскопают мою измену. И о нас с тобой. Я бросила на него быстрый взгляд, Рома усмехнулся, глядя в окно, и я спросила, наплевав: — А что у нас с тобой? Немного подумав, он посмотрел на меня. — Давай подождем, когда все кончится, – сказал негромко, я торопливо кивнула, не замечая, как побелели костяшки пальцев, от нервного напряжения я вцепилась в руль. Надо же, казалось бы, простой вопрос, а меня так колбасит. И даже его ответ кажется не самым плохим. Поговорим потом – это лучше, чем отрезать все разом. А на что я надеюсь, думая об этом потом? Неужто реально на что-то надеюсь? Что вообще творится? Тут я поняла, что задаваясь вопросами, перестала следить за дорогой, потому посоветовала себе сосредоточиться на ней. В городке мы оказались около двух, в поселок въезжали еще через полчаса. Чем ближе были к месту, тем сильнее я нервничала. — Уверена, что справишься? – спросил Рома озабоченно. Я кивнула. Дом был предпоследним в ряду, за последним дорога кончалась, начинался небольшой лесок, в который уходила тропинка. Бросив машину на обочине, мы подошли к невысокому дощатому забору серого цвета, за ним стоял старый двухэтажный голубой дом с белыми резными окнами. Двор был переоборудован под огород, дорожки выложены булыжниками. Из-за дома выскочила собака, пегая дворняга, и бросилась к нам с лаем, но виляя хвостом. Следом за ней появилась девушка лет восемнадцати, высокая худощавая блондинка со стрижкой каре и падающей на выразительные глаза челкой. Лицо у нее было вытянутое, с острыми скулами, пухлые губы и аккуратный носик. Одета в шорты и белую майку, немного угловатая, с мальчишескими повадками. Увидев нас, девушка затормозила и стала рассматривать, хмурясь и приоткрыв рот, взгляд стал настороженным. Мы не спеша приблизились к забору, девушка продолжала стоять на месте, собака подбежала к нам и стала тыкаться носом в деревяшки, виляя хвостом. — Вам кого? – наконец, обрела девчонка голос, он оказался низким и хрипловатым. — Мы бы хотели поговорить с Дементьевой Леной, – сказала я.