Сейчас я чувствовала себя такой виноватой, мысленно звала Ала, просила прощения. Но отклика не было. Где он пропадает? Зачем уехал? Никогда не чувствовала себя столь беспомощной. — Трин… — Да, Лотта. Я знаю, где находится пещера. Нашла на карте. — Там нежить и василиск? — Да. — Справимся! Что мы зря учились все это время на факультете воинов? Да и нежить убивать не раз приходилось. Я кивнула, вглядываясь в тусклый свет магических фонарей. На улицах Кардоса почти никого не было. Редкие прохожие кутались в плащи, не обращая на нас никакого внимания. В домах горел свет. Такой заманчивый, что мне тоже хотелось оказаться за надежными стенами, а не идти в пещеру. Но я должна. Это единственный способ помочь Краму. Мы вышли за город, спустились на берег. Море шумело тихо, и я знала, что стоит прислушаться, как меня настигнет его неторопливый рассказ. И никакие завывания ветра не помешают. Но на это не было времени. — Куда дальше? — В скалы, — отозвалась я. Лотта и я, не сговариваясь, вытащили мечи. Последнее время в городе было тихо. Нежить, не любившая холода, спряталась по щелям и не выползала. Мы немного прошли вперед, оказываясь под каменной аркой. — Здесь, — сказала я. — И что теперь? Как нам войти? Проход же закрыт магией, я правильно понимаю? — Да. Нужно всего лишь озвучить причину, зачем мы тут, — отозвалась я, радуясь, что досконально изучила рассказы и легенды об этом месте. Капюшон слетел от порыва ветра, редкий снег усилился. Прожив две зимы в Кардосе, я уже понимала, что близится метель. — Мне нужен глоток живой воды, — громко сказала я. — Откройся! Ни единого звука, кроме шума ветра и моря. Но темные нависающие скалы медленно вздрогнули, заскрипели, как несмазанные колеса у телеги, арка засветилась бледно — голубым цветом, открывая темный проход. Лотта создала магические огоньки, поежилась. — Идем? — спросила она. — Да. Я первая шагнула в арку. В нос ударил запах сырости и тлена. Лотта, слегка помедлив, оказалась рядом. — Трин, смотри! Арка исчезла! Все ясно, теперь нам не выбраться, пока не победим василиска и нежить. — Для начала осмотримся, — предложила я. — Давай. Мы зажгли побольше магических огней, прогоняя темноту. Кругом — шершавый влажный камень, местами — клочья паутины. Под ногами — кости и змеиная чешуя. Растрескавшиеся щиты, поломанные копья, ржавые кинжалы… везде, куда ни глянь. — Жуть, — прошептала Лотта. Я была с ней согласна. — Похоже, они оказывались у выхода, когда за ними гнался василиск или нежить, но арка не появлялась. — Похоже, — согласилась я, пытаясь представить, каково это — умирать… так. — Смотри, что?то светится! — Где? — Вон там, — сказала подруга. Мы немного продвинулись и увидели золотистый меч. — Слушай, а он ведь такой же, как и твой, Трин! Как думаешь… — Конечно, бери! И не думай, Лотта! Здесь он никому не нужен! Они мертвы и превратились в прах. Подруга немного поколебалась, но потом подхватила оружие. — Знаешь, даже странно, что они сюда шли с простыми мечами, — заметила я. — Думаешь, зачарованный легко добыть? — А разве нет? Почему магистр Нарис не смог бы одолжить его Краму, к примеру? У него ведь наверняка такое оружие есть! Подруга усмехнулась. — Я иногда забываю, что ты живешь меньше меня и мало знаешь об этом мире, магии и оружии. — И чего же я не знаю? — Зачарованный меч можно добыть либо в бою, либо забрать у мертвого, как сейчас сделала я. И то, в последнем случае, если достоин такого дара, — ответила Лотта. — Иначе умрешь. У него особая магия, древняя. Четыре стихии редко переплетаются. Хотя раньше, как рассказывала моя бабушка, каждому магу были подвластны эти силы. — Хм… — У Крама не осталось выхода, — заметила подруга. Она поправила плащ, вздохнула. — Если вернемся, я обязательно спрошу Нариса, почему же он сюда не отправился и не спас мать Крама, — спокойно заметила Лотта, но я чувствовала, что она раздражена. — Думаю, потому что не хотел умирать. Пойти биться с нежитью и василиском… Самоубиство? — усмехнулась подруга. — Боюсь, что так. — В любом случае, Трин, наша совесть будет чиста. И пока мы живы, хочу сказать: я рада, что тебя встретила. — Спасибо, Лотта, — вздохнула я. — Я этому тоже рада. Но предпочитаю не прощаться. Она хмыкнула, направила потоком воздуха шары света вглубь пещеры. Мы шли осторожно, прислушиваясь к каждому звуку и шороху, но кругом царила тишина. И мне она не нравилась. Запах тлена и сырости становился все тяжелее. Лотта брезгливо морщилась, оглядывалась, а я старалась просто не думать, что иду по костям тех, кто сюда приходил. Говорите, нежить и гидра страшные? Да ничего ужаснее этого места нет! Пещера тем временем ширилась, и вскоре мы оказались в огромном зале, удивленно застыв. Стены сияли самоцветами. Кристаллы сапфиров, горного хрусталя, рубинов и алмазов ослепляли. Но главное было не это! Прямо посередине пещеры в камнях струилась вода! Чистая, прозрачная, та самая, о которой складываются легенды! — Лотта, смотри! — прошептала я. — О! Но не успели мы сделать и шагу, как послушался шорох. — Василиск! — прохрипела подруга. Где?то по подземелью, действительно, судя по звукам, ползла змея! — Берем воды и бежим! — предложила Лотта. — Не вздумай! Именно потому все и погибли, что поступили так, как ты сейчас сказала! Подруга вздохнула, прислушиваясь к шуму, что становился все громче. — Будем биться? — обреченно спросила она. — Будем. Про василиска что?нибудь знаешь? — поинтересовалась я, забираясь на уступ скалы слева от входа. Лотта последовала моему примеру. — Нельзя смотреть ему в глаза. Окаменеешь. — Предлагаю создать ледяные щиты. Змея приближалась, и последние слова я прокричала, потому что создалось ощущение, будто в пещере ударил набат. Посыпались мелкие камешки, задрожали пол и стены.