У женщины, с которой столкнулась Лотта, выпала корзина с бельем. И белые шелковые рубашки разлетелись по мостовой, подгоняемые порывами ветра. Сама же она ойкнула и вместо того чтобы кинуться их собирать, схватила с лотка торговки пирожок и откусила. Магистры Нарис и Тара прибавили шагу, и я порадовалась, что скоро мы окажемся в родной Военно — морской Академии, где можно укрыться за надежными стенами хотя бы от любопытных горожан. Сдается, что теперь я стану популярной личностью в Волчке. Выжила же… Военно — морская Академия в этот час казалась пустой, но я знала, как обманчиво это впечатление. Кадеты — на плацу, маги тоже на тренировках. Мы шли по коридорам, которые, несмотря на магические светильники, прятались в полумрак. Толстые каменные стены, отчасти укрытые синими гобеленами, и кусок серого неба, в котором сверкали молнии, наводили еще большую тоску. Двери в кабинет ректора бесшумно распахнулись. — Кадет Алерэ, вы подождете свою подругу в коридоре. Или же — отправляйтесь на занятия. Магистр Нарис посмотрел на Лотту, которая явно собралась возразить, забыв, чему нас так долго и упорно учили — слушаться приказов. Подруга кусала губы, но скоро кивнула, сжимая мою ладонь. Интересно, чего ей стоило уговорить ректора и магистра Тару пойти вместе с ними на берег моря? Я с трудом сдержала улыбку, зная о находчивости Лотты. Обязательно потом расспрошу. — Проходите, кадет Дарэ, присаживайтесь. В кабинете главы Военно — морской Академии я оказалась впервые. Взгляд зацепился за массивные шкафы с книгами, тяжелые темно — синие шторы на окнах с умирающей геранью. Я осторожно подошла к столу, заваленному бумагами и свитками. Ректор Нарис молча меня рассматривал. Магистр Тара села неподалеку и нахмурилась. — Рассказываете, — велел он. — И начните с того, как вам пришла в голову идея пойти вместо кадета Алерэ! — не удержавшись, воскликнула куратор моего курса. Я быстро пересказала, как оказалась на Заброшенном Острове, не упоминая своих отношений с магами и того, что получила силу. Магистр Нарис внимательно выслушал, кое?что уточнил и ненадолго задумался. — Значит, вы не знаете, почему выжили? — Водный маг, который проводил ритуал, считает, что самопожертвование сыграло немалую роль, — тихо ответила я. У меня вдруг сильно заболела голова, и я поняла, как безумно устала за прошедшие сутки, богатые на события. Хотелось забраться под одеяло и скрыться от всего мира. — Ну что ж… Рад, что вы живы, — неожиданно тепло сказал магистр Нарис. — Сходите переоденьтесь, зайдите на всякий случай в целительское крыло, выпейте зелье от простуды и после завтрака возвращайтесь на занятия. Я поднялась, поблагодарила мужчину за заботу. Молчаливая магистр Тара за наш разговор с ректором не произнесшая ни слова, нервно теребила край камзола. — И свою подругу захватите, иначе… Ректор махнул рукой, оборвав предложение на середине. Лотта была частым гостем в его кабинете. И увы, нежелательным. С ее веселым нравом и желанием пошалить, магистр Нарис был знаком практически с первого дня обучения. Тогда Лотта, дежурившая в столовой, в сахарницу насыпала соли. И все бы ничего, но на праздничном обеде присутствовал советник короля, жуткий брюзжащий тип, который шутки не оценил, и студенческая стипендия вместо того, чтобы увеличиться, уменьшилась на один золотой. У адептов осталось два варианта: сердиться на мою подругу молча, потому что защитников в Волчке у нее уже тогда было немало, или же смириться с неизбежным и забыть. Едва за мной закрылась дверь, как Лотта снова кинулась ко мне и обняла. Затем воровато оглянулась и потянула в сторону общежития. Но поговорить нам толком не удалось, потому что в комнату постучался Гар, помощник целителя. Быстро наш ректор работает, опомниться не успеешь. Я позволила себя осмотреть, под цепким взглядом мага выпила зелье и поблагодарила за заботу. — Трин, пообещай, что больше ты такой глупости делать не будешь! Пожалуйста! — Лотта! — тихо сказала я, понимая, о чем она просит. — Пообещай. — Хорошо. Обещаю, — вздохнула, присаживаясь на кровать и обнимая подругу. Мы немного посидели и помолчали. — Мне сегодня в патруль идти, а завтра ты расскажешь, что там произошло? — шепотом спросила она. — Да. — Спасибо, что спасла мне жизнь. — Спасибо, что ты у меня есть. Будь осторожней, пожалуйста. Лотта кивнула, поднялась, поправила рубашку и натянула камзол. — А они красивые? — вдруг спросила она. — Кто? — не поняла я вопроса. — Те маги… Подруга мечтательно улыбнулась и сверкнула синими, как море, глазами. — Лотта! Я невольно рассмеялась. Все?таки девушки — это девушки в любой ситуации. Их не ритуал и жертвоприношения интересуют, а мужчины. Ну, а что! Интересно же! И почему ты молчишь? — Если скажу, что да, ты от меня не отстанешь, — вздохнула я. — А нам нужно идти. Завтрак скоро начнется. Я отвернулась к окну и всмотрелась в грозовое небо, предвещающее бурю. Даже странно знать, что на Заброшенном Острове сейчас сияет солнце, и горячий песок лежит неподвижно, не тронутый бродягой — ветром. Я вздохнула. — А как ты уговорила магистра Нариса взять тебя с собой? Лотта хихикнула, потом сделала серьезные глаза. — Ты не поверишь, — сказала она, поправляя прядку волос, что выбивалась из узла на затылке. — Что? Сознаюсь, я сразу же заподозрила худшее, вспомнив разом все шалости подруги. Да одна ее выходка с капитаном судна, на котором мы плыли, чего стоила! — Я пообещала ему… хорошо себя вести! Я рассмеялась. — Неужели купился? — Ты меня недооцениваешь, — хмыкнула Лотта, открывая дверь. — Я могу быть весьма убедительна. Профессора Ори радует мое ораторское искусство. О, да! Если подруга начнет говорить, остановить ее сложно. По — моему, профессор Ори Лотту просто боится, поэтому оценки у нее всегда высокие. — К тому же, — кокетливо заметила она, — ректор Нарис забыл уточнять, как долго я собралась вести себя хорошо. В общем, ждем новой каверзы! Интересно даже, сколько Лотта продержится? Мы спустились в столовую, поеживаясь от грома за окнами и радуясь, что нам не нужно идти на плац после завтрака. У нас должны быть занятия в аудиториях. История, военное дело, способы борьбы с нечистью, распознавание ядов и ловушек и лишь после обеда — очередная тренировка. Студенты бросали на нас косые взгляды. Они уже знали, что я смогла спастись, и чувствую, горели желанием выяснить, как мне это удалось. От расспросов их сдерживал многообещающий взгляд ректора, сидевшего за преподавательским столом. Давненько он в столовой не появлялся, а сегодня, сдается, появился тут из?за меня. Я ела омлет с ветчиной и думала о том, что впереди безумно длинный день, наполненный любопытными взглядами, от которых на парах не спрячешься. А чего я хотела? В аудиторию мы с Лоттой пришли последними. Остаток перерыва я потратила на сбор сумки, а подруга дописывала сочинение по одному из видов яда. Мы привычно уселись за парту, и практически сразу же прозвенел колокол. В аудиторию быстрой походкой вошел профессор Грэм, на ходу скидывая плащ и стряхивая капли с волос. Я глянула в окно, прикрытое тяжелыми бархатными портьерами темно — синего цвета. Дождь лил стеной, но его было почти не слышно. Значит, боевые маги обновили защиту Военно — морской Академии, а она, как известно, приглушает звуки. — Открываем тетради и записываем сегодняшнюю тему: «Реформы образования во время правления Артура Великого». Я отвлеклась от разглядывания мокрых окон с темным небом и быстро записала необходимое. Профессор Грэм начал диктовать лекцию, объясняя термины и понятия, но сосредоточиться у меня не получалось. Внутри росло жуткое чувство тревоги, которое с каждой минутой становилось все сильнее и сильнее. Мне захотелось вскочить, бежать сквозь ледяной дождь… Куда? К кому? Нет ответа. Я сжала кулаки, прикусила губу, чувствуя, как перед глазами все плывет. Что происходит? — Тебе нехорошо? — прошептала Лотта, отрываясь от записывания лекции и с беспокойством смотря на меня. — Все нормально, не волнуйся. Головокружение прошло, но виски ломило от боли. — Трин… — Я просто переволновалась там, на Заброшенном Острове, и немного устала. Лотта нашла мою ладонь, сжала и уткнулась в тетрадь. Я же всмотрелась в бушующую за окном бурю и почему?то представила себе Ала. Ему наверняка такая погода пришлась бы по душе. Алэрин. Злость взялась из ниоткуда. Наполнила изнутри, жгла каленым железом так, что я почти не мог дышать. Беспричинная, непонятная и поэтому сжимающая сердце в тиски страха. Я боролся с этим как мог, но злость напополам со страхом вырывалась наружу и не исчезала даже тогда, когда нес девчонку через лес, а потом и через море — к берегу, где должен ее оставить. Я получил передышку лишь на мгновение — когда, словно безумный, пил дыхание Трин, жадно касаясь губ. Пил — и не мог остановиться. Тело при этом ломило, чуть ли не скручивало судорогой, жгло огнем. Что со мной происходит? Не понять. Заболел? Попал под проклятие? Я выпустил девчонку, заставляя волну нести ее к берегу. Там ждали. У Трин все будет хорошо. Хоть одна да спаслась. Ради этого стоило ждать. Но почему же мне так плохо? И почему до отчаяния хочется отправиться в Кардос и что?нибудь сотворить… С городом, людьми, этим проклятым миром! Я глубоко вдохнул и нырнул, поплыл под ледяной водой, надеясь, что злость утихнет, перестанет копошиться ежом в горле. Сила рвалась наружу, требуя действовать, и я не стал ее сдерживать. Выпустил, вдыхая запахи бури — свежего воздуха и соли. Волна вытолкнула меня на поверхность, подняла на гребне, швырнула. Я попробовал нырнуть, но небо слилось с водой, и море понесло меня непонятно куда. Сейчас я сам себе напоминал безмозглого моряка, который по глупости борется с бурей.