— Хорошая работа, — произнес Франсуа с гораздо меньшим чувством. Людовик снял грязные перчатки и неподвижно встал перед ними, вытянув руки по швам. Судя по всему, их похвалы совершенно не трогали его. — Я могу поработать косилкой. Сегодня днем, если хотите. — Вы уверены? — Пока хорошая погода. Матильда украдкой бросила взгляд на Франсуа, а затем снова обратилась к Людовику: — Дело в том, что… сегодня днем мы собирались уходить. Он даже не моргнул глазом. — А вы мне и не нужны. Я останусь в саду. У Матильды вытянулось лицо. Замечание Людовика, казалось, уничтожило все усилия Людовика, которые тот предпринял, чтобы произвести хорошее впечатление. Франсуа легко представил себе, какая паника охватила ее при одной мысли, что в ее отсутствие в доме может находиться кто-то едва знакомый. Она записалась к парикмахеру, и к тому же они должны были забрать у реставратора — специалиста по старинной мебели — маленький комодик. Теперь было бы трудно все переиграть. Желая рассеять неловкое молчание, которое повисло в воздухе, Франсуа заговорил, может быть, чересчур настойчиво: — Думаю, Людовик справится. Он нам уже дал возможность оценить его талант. Матильда чуть заметно потрясла головой, чтобы прогнать черные мысли, и улыбнулась. — Да, он справится… Сегодня тоже подходит… Франсуа испугался, что за этим опять последует долгая пауза, но к Матильде вернулось присутствие духа: — Людовик, что вы скажете о том, чтобы пообедать с нами? Это и правда доставит нам удовольствие… 6 Франсуа не удивился приглашению Матильды. Когда происходящее ей не нравилось или выходило из-под контроля, она делала вид, будто принимает все как есть или извлекает из этого пользу. Было яснее ясного: она пригласила Людовика пообедать с ними, чтобы побольше о нем узнать и на основании своих наблюдений составить его «психологический портрет». Людовик устроился на том же месте, что и утром. Они никогда не обедали в столовой, поскольку кухня была достаточно вместительной и приятной. Он уселся на стуле, опустив голову и зажав руки между коленями, как если бы хотел согреться. Когда Матильда положила ему салат из цыпленка в меду, он тотчас же набросился на угощение. Людовик ел быстро, не демонстрируя хороших манер, и в абсолютном молчании — точно таком же, которое Франсуа отметил во время их первой встречи на обочине дороги. Он уже принялся опустошать свою тарелку, когда Матильда начала допрос: — Откуда вы, Людовик? — Матильда… Может быть, нашему гостю не хочется рассказывать о себе. Замечание Франсуа было всего лишь данью условностям. А точнее, он подыгрывал Матильде, чтобы смягчить ее расспросы. — С севера, мадам. — А поточнее? — Из Лилля. Матильда улыбнулась и продолжила с наигранным воодушевлением: — Ах, Гран-Плас! Просто чудо. Это поэтому вас так назвали? Людовик покачал головой. — У нас говорят «площадь распродаж». — Надо же… Мы с Франсуа два раза были на лилльской большой распродаже. Ты помнишь? — Конечно. Надо будет еще как-нибудь туда съездить, это было так давно… Он хотел налить вина Людовику, но тот торопливо закрыл свой стакан рукой. — Я не пью вина. Я люблю только пиво. Франсуа резко остановился. — Какая жалость! Пива у нас нет. Может быть, вы хотите чего-нибудь другого? Например, фруктового сока? — Я предпочту воду. Матильда взяла графин и медленно наполнила стакан гостя. — Что вы делаете так далеко от родных мест? Людовик пожал плечами. — Я очень люблю путешествовать, двигаться… быть свободным, типа того. — У вас никогда не было настоящей профессии? Он нахмурился так сильно, как если бы ему сказали что-то странное. Матильда поспешила загладить неловкость: — Я хотела сказать… Видит бог, сегодня утром вы сделали прекрасную работу, но с вашими талантами вот так пробавляться случайными заработками… — У меня нет дипломов, но есть опыт. Казалось, Людовик сейчас остановится на этом поподробнее, но тот внезапно замолчал, не закончив фразы. — Нет ничего дороже опыта. Преуспеть в жизни можно не только с дипломом Национальной школы администрации[6] или Политехнического института! Но молодой человек даже не улыбнулся шутке Франсуа. Тот был настолько смущен, что сам глупо рассмеялся собственным словам. Матильду его замешательство только развлекало, а Людовик тем временем перескакивал с пятого на десятое: — Моя матушка очень любила готовить, но у нее никогда не получалось так хорошо, как у вас. — О, спасибо, но я могу приготовить много чего и лучше этого обеда. Знаете, я делала его в спешке. Положить вам чего-нибудь еще? Кивнув, молодой человек издал тихий удовлетворенный вздох. — Чем занимаются ваши родители? Людовик запихал себе в рот большую ложку салата и кусок цыпленка. — Мой отец был рабочим, но сейчас он сидит дома. С этими словами молодой человек постучал себя по груди. — Инвалид… Легкие. Мама по-прежнему занимается хозяйством, время от времени. — Вы часто видитесь? — Нет. Я не особенно лажу с ними. — Какая жалость! Ваша мама должна очень гордиться вами. Франсуа строго посмотрел на Матильду. Эта фраза казалась ему такой неуместной, что он начал опасаться, как бы Людовик не подумал, что над ним насмехаются. Но тот, казалось, едва ее расслышал. — А у вас дочка, верно? Вассеры в замешательстве переглянулись. Так как Франсуа был не в состоянии произнести ни слова, Матильда ответила за него: — Да, ее зовут Камилла. — Вы с ней часто видитесь.