И с чего начинать разговор? Марина спокойно смотрит на него, молчит, руки на столе. Попытался взять ее за руку, сразу отдернула, убрала под стол. Коротко спросил: – Что происходит? Марина опустила глаза: – Я вернулась к Никите. Леша разозлился: – Так просто! Вернулась к Никите! А я? А Максим? – Максим со мной. Ты сам по себе. – То есть вычеркнула меня из жизни. Шесть лет был хороший, и вдруг стал плохим? Марина посмотрела на него: – Нет, не хороший и плохой. Просто чужой. Я это поняла вчера. А потом она спросила о детях. Неудобный момент для ответа на этот вопрос. Если скажет, что да – может просто уходить. А если скажет, что нет, Марина не поверит, и все равно придется уходить. Так, а зачем он приехал? Поставить точку, убедиться, что Марина не вернется, а самому переехать к Оле. Вот и надо говорить с ней начистоту, не обманывать больше: – Спросил у Оли. Она сказала, что – мои. Марина, конечно же, возмутилась, опять начали ссориться. Отчетливо понял, что это конец. Они действительно чужие друг другу люди. Надо уходить, чтобы не наговорить еще больше гадостей. Уже на лестнице подумал, что не повидал Максима. Ну да ладно. Еще повидает. Сел за руль. Вот и все. Жена превратилась в постороннюю женщину, очень красивую и чувственную. Подумал, что другими глазами ее сейчас увидел, или так привык к ней, что перестал замечать, какая она необыкновенная. Обратно к нему Марина не вернется. От Никиты ушла за несколько дней, а от него вообще за несколько часов. Решила и все. Сказала, что с утра была свободной женщиной, а уже с обеда – Никитиной. Это она так намекнула, что вчера в обед у них с Никитой был интим. Да, отомстила за все годы встреч с Олей. Марина, такая честная и правильная, уверен, что за шесть лет даже не смотрела на других мужчин, предпочла ему Никиту, буквально перепрыгнула из одной постели в другую, и вполне довольна. Марина совсем не умеет притворяться. Давно не видел ее такой счастливой. И что делать? Заехать домой, собраться и ехать к Оле? Или уже завтра? Одному тоскливо. И еды дома, скорее всего, нет. Поедет к Оле. Заедет в магазин, купит бутылку вина, посидят с ней, как раньше. А то он все время за рулем, бегом, давно с ней просто не разговаривали. Или секс, или разговоры о детях, или обсуждения, что нужно сделать. А что с квартирой? Интересно, до какого числа у них аренда оплачена? Последнее время этим Марина занималась, хотя договор на него оформлен. Где-то должны быть контакты хозяйки. Позвонить ей сейчас, уточнить, или уже завтра? Если он переберется к Оле, квартиру надо освобождать в самое ближайшее время. Про вещи с Мариной не поговорил. Будет она еще что-то забирать? И про развод не поговорили. И про Максима. Вообще не поговорили. Точку поставили, но куча вопросов осталась. Подумал, что в квартире Никиты чувствовал себя униженным, жалким. Приехал жену забирать, разборки устраивать. А жена вполне довольна и счастлива с первым мужем. Поэтому и уехал сразу. Ничего, завтра напишет ей, и поговорят более конкретно. Все равно остаются не чужими людьми. Максим – общий ребенок, а он – отец. Марина не сможет от него отмахнуться. Все, решено, едет к Оле. Звонить не будет. Хочет увидеть ее лицо, когда он с сумкой заявится. Собрался быстро. За шесть лет личными вещами не оброс. С сумкой ушел от Оли, с той же сумкой вернется обратно. Получается, уход от Оли был ошибкой. С другой стороны, теперь понимает, что Оля его действительно любит, ждет все эти годы. Доехал до Оли, остановился возле магазина, купил бутылку вина, сыр, палку колбасы, виноград, коробку конфет, зефир. Достал сумку из багажника, поднялся к квартире. Ну, все, решился, звонит. Обратного пути нет. Оля тревожно спросила через дверь: – Кто там? – Я, Оля, открывай. Оля открыла. – Что случилось? Не хотелось ничего ей объяснять: – Все хорошо. Дети уже спят? Я позвонил, не подумал об этом. – Нет, никто не спит, рано же еще. Леша прошел в квартиру: – Я с вещами. – Насовсем? Растерялся. И как ей ответить? Вроде уже все решил. – Насовсем. Ты не против? Оля обняла его, заплакала: – Я тебя шесть лет ждала. Чувствовала, что однажды вернешься. – Ладно, не плачь, – обнял Олю покрепче и отстранился. – Покажи, куда вещи разложить. Оля провела его в спальню, показала в шкафу на его полку, освободила еще одну: – Разбирайся, а я на кухню. Мы с детьми уже поужинали, но я сейчас что-нибудь тебе соберу. – Там пакет в коридоре остался, ты забери его на кухню. Я в магазин заехал. Хочу с тобой романтически посидеть, поговорить за бутылкой вина. Скоро детей спать укладывать будешь? – Через час где-то. Анечка днем хорошо поспала, а ребята утром долго спали. Так что пока никто спать не захочет. – Может тогда сейчас вино открыть? Детям я зефир купил и конфеты. – Дети играют хорошо, не хочется их на кухню отвлекать. Давай лучше сами посидим, поговорим. – Давай. Вещи разберу и приду к тебе. Вещей совсем мало взял. На первое время. Надо завтра переговорить с Мариной. Совершенно не понятно, о чем она думает, что планирует. Общего имущества немного, но все равно с ним надо разбираться. Оля ждала на кухне, накрыла на стол. Достала его вино, поставила бокалы. На плите жарилась картошка. – Пару минут и картошка будет готова, – улыбнулась Оля, когда он вошел. – А я пока вино открою, сыр нарежу. – Может, детям сказать, что ты теперь с нами жить будешь? – Я так и планировал. Можно позвать их, пусть с нами посидят, чай с конфетами попьют. – Давай вначале сами поговорим, а потом уже их позовем, – покачала головой Оля. Леша решился: – Мы с Мариной расстались. Вчера поняли, что чужие друг другу люди. Шесть лет прожили вместе, а близкими не стали. – Встал, подошел к Оле, обнял ее. – А с тобой, наоборот, были родными и остались. Спасибо, что ждала меня все эти годы. Я, действительно, дурак. Правы родители. Прости меня. Оля прижалась к нему: – Я люблю тебя, Леша. Иногда кажется, что не хочу больше любить, но люблю все равно, несмотря ни на что. – Я тоже тебя люблю. Прости, что тебе было так трудно. Теперь я с тобой. – Ой, – отстранилась Оля, – картошка подгорает. Леша подумал, что Оля тактично прервала тяжелый разговор, нашла предлог. Хотя картошка совершенно не подгорала. Разлил вино по бокалам: – За тебя, Оля, и за новую счастливую жизнь вместе. – За нас, – кивнула Оля. – И за счастье. Прибежали дети. – Будете чай пить? – спросила Оля. – Папа купил зефир и конфеты, еще есть пирог.