– Полина, – рычит Уваров. – Блин, Леш, у меня от секса даже волосы болят, глаза и уши, и я молчу про все остальное, так что просто заткнись. Я еле шевелюсь. – Я твои волосы, уши и глаза вчера не трогал, так что сама разбирайся. Не выключишь будильник, я тебя раком поставлю. – Фу какой грубый. Разве можно таким угрожать девушке? – Думаю, что для тебя это самая страшная угроза сегодня. – А вот тут, вынуждена признать твою правоту. Я к тебе месяц еще не подойду близко. Встаю голышом и ищу свой телефон. Дальше сумку и под нервный возглас сваливаю на кухню. Набираю воды в стакан, выпиваю таблетку, а когда выхожу из кухни и направляюсь в спальню ору, как ненормальная. И в крике моем было много испуга, стыда и шока. Алексей Что творит эта ненормальная со мной? Она как вирус отравляет мою жизнь. И главное, что по идее ничего страшного то и не произошло, а ощущение, что что-то надвигается. Договор на субботу был ожидаем. На то мы и секс-партнеры, что, по сути, оказалось реально удобно, но я не ожидал что мне голову сносить будет и на работе. Чего стоило ее появление в том синем платье. Я тысячу раз проклял совещание и то, что остался на месте поработать сразу, а не ушел в кабинет, в итоге не смог поиметь ее там же, хоть и довел до оргазма. А как она кончает, как кричит, это вообще отдельный разговор. Самое крутое, что она ненасытна и, кажется, знает толк в хорошем сексе и получении оргазма, а главное видимо нет запретов, как и стеснения. Но все же пятница, а точнее ее ночь меня убили. Ее хук впечатлил, хоть и было больно и вот утро. Точнее обед, потому что утром мы спать только легли. Гребаный будильник, а после возня по комнате. Да я привык жить один, а женщины на одну ночь таковыми и оставались. Поэтому происходящее слегка нервирует, но Митина тоже за словом в карман не лезет, чем сбавляет накал. Только она ушла не знаю зачем, как я слышу ее громкий крик. А вот это сигнал по хуже, надо шевелиться. Вскакиваю и на всякий случай напяливаю трусы. Выбегаю и вижу, ее голую, прикрывающуюся пледом с дивана, с которого выглядывает макушка сестры. – Да чтоб тебя. Наташа, – рявкаю и они обе смотрят на меня. – О, привет, Леш, а я тут с Полиной болтаю, – улыбается эта коза мелкая. – А что у тебя с носом? Итак, горб был, решил стать еще красивей? Точно, еще же и нос надо проверить, хрен знает надолго ли это ранение боевое. – Вали давай отсюда, и верни ключ на место. – А ты оденься сначала. И я кофе хочу. Полдня до тебя дозвониться не могу… – Полин, иди пока в комнату, – вижу, как ей не комфортно стоять перед нами укрытой кое-как, хотя сам в трусах. Иду за Митиной, чтобы одеть шорты. – Я, наверное, поеду, Леш, – тут же скидывает плед и начинает шухериться по комнате. – Нихрена подобного. Я ее сейчас выставлю за дверь. Она специально притащилась, так как я трубку не брал. Шпиён, блядь. – А ты с ней говорил, кстати, о том инциденте? – Пытался, но она на учебе постоянно, а я на работе, так что не вышло доходчиво объяснить. – То-то она мне про аккуратный секс во время беременности начала рассказывать. Позы и… – Кто? – аж остановился. – Наташа? Ей то откуда знать о… Твою мать. – Только не нападай на нее… – кричит в спину, а я иду к этой… Слов нахрен нет. Нахожу сестру, расставляющую кружки на столе, а от плиты исходит запах яичницы. – Нат, ты уже с парнями спишь? Она так и застывает. – Чего? – испуганно смотрит, ну или так, будто я придурок, не знаю. – Ты мой вопрос услышала, так что ответь. Нет, я не какой-то там монах, это ясно, но для сестры я не хотел бы участь девочки для развлечений для какого-нибудь мудака сопливого. – Ну вообще, такие вопросы не с тобой мне обсуждать, а второе, нет. Не сплю. А теперь первое, тебя это не касается, чтобы я у тебя разрешение спрашивала, понял? – А вот тут ты ошибаешься, сестренка. Еще как касается. Хочешь, чтобы тебя на какой-нибудь нарко-вечеринке оттарабанили? – Боже, Леш, что за бред ты несешь? С чего такие разговоры вообще? Думаешь у меня головы нет на плечах? Хватит. Сама решу, что и когда мне делать. Фу на тебя. – Просто… Бля… – Не выражайся. – Вот, – указываю на нее рукой. – Вот она ты, пойми, наивная девочка и я не хочу, чтобы этим воспользовался тот, кто не оценит тебя. – Успокойся, братик, – обнимает меня тут же, эта мелочь. – Мне пока что девятнадцать, так что я не тороплюсь. Чувствую себя хрен пойми кем, но мысль о ней и… нет нахер. Мне проще отгонять от нее всех подряд, и выслушивать претензии, чем все будет как один из вариантов в голове моей. Замечаю, что в проходе появилась Полина, когда мы сели за стол, и она была в моей рубашке, что сразу же меня привело в недовольство и, кажется, это отразилось на моем лице, судя по тому, как на меня посмотрела Полина. Я хоть и являюсь тем, кто не любит «посетителей» на моей территории и ползанья в моих вещах, но не так давно я думал о том, что единственная кому я бы с удовольствием это позволил была бы именно София. А упоминание ее в таком контексте сейчас и сравнении с Полиной, именно это меня задело изнутри, отвращение к себе, что я так подумал. Поставил на одну ступень. Но я уважаю Полину, просто это разные люди и разные отношения. К Софии светлые чувства и смешивать любовницу и ее… короче что-то я туплю жестко. А Полина, извинившись уходит, блядь. – И что это было? – спрашивает Наташа. – Твой брат дебил, вот что. – Бедная девочка. Надо было меня попросить провести ей экскурсию по тебе и твоих тараканах, прежде чем замуж звать, – орет в спину, пока я иду за Митиной. Полина Что мне было надевать на себя, если все мои вещи, точнее платье и лифчик валялись в гостиной, полагаю возле дивана, если не под ним? Я и одела его рубашку, потому что футболки были слишком короткими, а я без трусов. И в итоге лоханулась. Я Уварова на самом деле понимаю, потому что сама такая же. Я ненавижу, просто ужасно терпеть не могу, когда трогают мои вещи. Даже когда моя мама, приехав в гости помогает мне убрать, по своей воле, я бешусь. Ну вот такой человек. Со Славой ужились только потому, что он вообще не убирался и не трогал ничего не своего. Поэтому тут, конечно, без обид в его сторону. Но возможно где-то внутри маленькая зараза Полька чуть-чуть взбунтовалась против Уваровской кислой мины. – Ой, я сейчас, – быстро говорю и фактически убегаю. Нахожу платье и понимаю, что так мне нужно было изначально поступить, а не переться на кухню.