– Знаешь замечательно. Без бывших любовниц, точнее несбыточных любовниц, без их детей и лохушки подружки под боком. Так что, если тебя и правда интересует как я провела время в компании Андрея, то гораздо лучше, чем мой сегодняшний ужин. У тебя все? Получил свое моральное удовлетворение? Дверь там, – тычет пальцем за свою спину. – Я спать хочу. Идет мимо дивана к двери в спальню. – То есть поговорить не хочешь? – Боже, говорить о чем? Мы не были в тех отношениях, после которых льют слёзы и ведут переговоры о новых шансах. Так что можешь спокойно разворачиваться и уходить. Я не стану делать тебе мозги, обвинять в чем-то. Все было круто. Было вчера, потому что уже за полночь. Этот новый день хочу встретить прежней Полиной без обременений. – Хрен тебе поняла? – Поняла. Домой езжай уже. И заведи хомяка, с ним тебе не будет скучно, забудешь, как лазить по чужим квартирам. Снова разворачивается и делает шаг в сторону двери. – Прости меня. Полина замирает, но лицом не поворачивается. Ладно. Так скажу. – Я не буду говорить, насколько сильно лажанулся. Прекрасно знаю, что дальше некуда. Этот вечер другим должен был стать. Но получилось иначе, и сейчас я хочу исправить все. – Нечего исправлять, Леш, – говорит срывающимся голосом, но пытается держаться разворачивается ко мне. – Ты не заметил ничего вокруг, пока мы были за тем столом. Ты слишком остро реагируешь на чужую жену, и тебе именно на это нужно делать акцент, но не на меня. Я тут лишний элемент. Да и боже, тут не может быть и речи, я в принципе хотела сегодня все закончить, так что все вышло в какой-то степени закономерно. Ну я и дебил. Так долго ходил со спущенными штанами, а парился из-за рубашки. – Ты не хотела этого заканчивать. Не ври. – Уваров, ты отрастил хозяйство, но поверь, женщине свойственно уходить даже от такого. Не преувеличивай свою значимость в моей жизни. Договор расторгнут. Или ты хочешь нотариально мои слова узаконить? – Полина, я серьезно. Я сделал тебе больно, и я прошу за это прощения. Не буду обещать, что в дальнейшем все будет гладко, но я постараюсь конечно избегать всякого… – Леш, тебя послать что ли? Что за ахинею ты несешь? – Хочу встречаться с тобой. Ты мне нравишься. Блядь я чувствую себя как восьмиклассник. – А я себя идиоткой. И уж если ты решил про «нравишься» и «встречаться», то нет. Я не готова к отношениям и прочим неприятностям. Я еще вчера поняла, что между тобой и мной все не особо свободно получается, поэтому думаю нам лучше на этом остановиться и не париться. Уже скоро найдешь себе новую жертву и трахай ее до мультиоргазмов. Я себе мужика уже нашла, так что ты свободен. – Кого нашла? – делаю шаг в ее сторону, а она встает еще дальше. – Кого надо. – О, дай угадаю. Этот карьерист нашел, где находятся точки переговоров на твоем теле. – Ты же не смог. – А тебе напомнить о политике компании? Про отношения? – снова двигаюсь к ней. – А что же ты об этой политике не вспомнил, когда приехал ко мне домой после вечеринки? – А у нас и не было отношений мы просто трахались. – Ну вот с Андреем я тоже буду просто трахаться, – вот же сучка такая. – Ты не будешь с ним трахаться. – Тебя спросить забыла, – фыркает, ну-ну посмотрим. – Полина, не беси меня. – А ты отвали от меня, нервы целее будут. Быстро перепрыгиваю диван и хватаю Митину поперек живота, когда она пытается сбежать. – Аааа… помогите, меня схватил маньяк, – орет ненормальная, правда не на всю громкость, но соседи услышать могут. Задираю ей платье и сдираю трусы особо не церемонясь. Хотя там одни нитки поэтому быстро рвутся. Сминаю их в комок и заталкиваю в рот. – Вот так, а то позовешь свидетелей наших игрищ. – Ммм… ммм… – мычит, сопротивляясь моим поглаживаниям округлой попки, от которой я тащусь просто. Но я беру себя в руки и привожу в порядок ее одежду, не отпуская рук. – Если отпущу побежишь? – кивает. – Тогда не отпущу. Подхватываю ее на руки и несу в спальню. Кладу девушку на спину, прижимая руки сверху над головой. Раздвигать ноги пытаюсь, но платье мешает, поэтому задираю его, оголяя низ тела и на пару секунд подвисаю от вида. Раздвигаю бедра и ложась сверху лезу повыше, чтобы ее ноги согнулись и оказались почти у груди, так ей будет сложнее брыкаться. – Не больно? – спрашиваю, погладив ее по половым губам. Не удержался блин. Но я упираюсь ей туда молнией брюк, так что ее комфорт превыше всего. Отрицательно машет головой, поэтому я расслабляюсь. А точнее начинаю свою речь установив с ней зрительный контакт. Чтобы видела мою серьезность слов. – Полина, прости. Я реально сегодня хотел сказать тебе что формат отношений был намерен сменить на другой. И Софию позвала за стол ты и не спорь, – осаждаю ее, когда та начинает елозить подо мной возмущаясь. – Да это не отменяет моей вины, но все же это сделала ты. Я посмотрел на тебя, чтобы ты молчала. Не мычи, я не пойму, что ты там пытаешься доказать. Но это не говорит о том, что я себя обелить пытаюсь, нет. Наоборот. Я накосячил прилично. Я привык к той Софии, которая приходила на пары заспанной с синяками под глазами. У нее был маленький сын и она продолжала учиться. Она уставала, пропускала пары, плакала, и я был рядом. Да я влюбился в нее. Не сразу, но понял, что влюблен. Мы знакомы с ней четыре года. Это приличный срок, после которого сложно взять и вбить в голову ясность, что она не свободна. Я долго надеялся, что она переступит барьер дружбы, но она не смогла и я в какой-то степени восхищаюсь ее любовью к этому мудаку Державину. И я понимаю, что это не совсем мое дело, она и он. Я просто не заметил, как она стала другой и преобразилась именно рядом с ним. Сегодня я это и ей сказал. Да немного поздно вышло, но я многое понял еще до этого дня. Появление Софии смешало карты вечера, но я снова убедился, что она мой друг, и я буду оставаться ей надежным плечом. Но это не любовь, – Полина прикрывает глаза. – Это не сумасшедшая блондинка, въевшаяся в мою голову. Это не крикливая девушка, которая меня то смешит, то выворачивает наизнанку собой. Видом, запахом, поведением, голосом. Это не ты. И ни одна из других девушек, которых я когда-либо знал. Никто из них не ты. И я не хочу искать подобных. Мне до безумия нравится оригинал. Как есть. Без прикрас. Без фальши. Со всеми тараканами в голове. Только чтобы рядом была. Это быть может не признание в любви, но я так чувствую, Полина. И да, мнение твое не спрашиваю. Ты можешь сопротивляться, убегать, но по итогу ты будешь моей. Замолкаю и жду. По сути, уже не так сильно прижимаю ее собой. Поэтому отпускаю руки. Раскрываю губы пальцами и вытаскиваю импровизированный кляп. – Теперь можешь сказать, что ты там пыталась. Но она молчит. И глаза не открывает по-прежнему. – Поль? Ты скажешь что-нибудь? – касаюсь ее носа своим и целую невесомо. Полина Открываю глаза после его вопроса и внимательно слежу за его реакцией на мое молчание, но надолго меня не хватает. – Я жду. – Чего? – не понимает. – Ну мнения ты моего сказал спрашивать не будешь. Поэтому жду, когда сделаешь своей. Капитуляция. Ну вот как мне было поступить с ним? Нет, я его потом обязательно накажу, и он пострадает за все что сегодня сделал, но иного выбора мне не оставил Леша. Его слова… они меня тронули. И да, ему предстоит доказать каждое действием, но на данный момент я ему в какой-то степени доверилась. Мне ведь тоже нравится Уваров. Я боюсь пробовать и разочаровываться, но ведь другой мужчина, которого я встречу не обязательно окажется тем самым. Не факт, что не предаст. Да мне никто не даст такую гарантию, никогда. Даже я сама не могу дать другому человеку такую гарантию. Быть может, я совершаю ошибку сейчас, но, как и он сказал – я так чувствую. Смотрит недоверчиво и аккуратно, медленно будто прощупывая почву склоняется к моему рту. Прикасается так, что я почти не чувствую слияния манящих губ с моими. Это заводит и раздражает одновременно. – Да целуй ты уже, – не выдерживаю и срываюсь. И вот тут проснулся мустанг внутри него живущий. Засосал в таком поцелуе, что французы, или почему там называется подобный вид ласк именно «французским» смирились с этим и опустив головы свалили в закат плюшками играться. Дыхание давно сорвалось и мне кое-как удавалось насыщать легкие кислородом. Обнаженная часть моего тела вообще жила в своем ритме и вовсю терлась о его твердый член, выступающий через плотную ткань.