Юре не нужно было никуда идти настолько рано — репетиция была назначена на три часа дня, можно было поспать. Но тогда он лишит себя возможности ещё немного пообщаться с этой странной девушкой. — Да я тоже в это время примерно встаю… — пробормотал Юра, и Сонины брови слегка нахмурились. — Тогда так. Я в душ первая, мне минут пятнадцать нужно с утра. Потом ты. Могу даже разбудить. Или ты сам? — Сам. — На завтрак я обычно ем варёные яйца, йогурт и пью кофе. Устраивает? — Да, — кивнул Юра, оживившись: ура, Соня его опять покормит! — Отлично, — она вновь кивнула, смерив его нечитаемым взглядом. — Раздевайся, умывайся и ложись. Свет я пока оставлю, но ненадолго, иначе он мешать будет. Как умоешься, сразу выключи. — Договорились, — согласился Юра, и Соня, отвернувшись, ушла к себе. Парень ещё несколько мгновений сидел, пытаясь анализировать собственные ощущения — что-то показалось ему необычным в последней фразе Сони, но что он никак не мог понять. И уже когда Юра почти отчаялся и встал с дивана, намереваясь отправиться в ванную, чтобы хотя бы прополоскать с зубной пастой рот, ответ пришёл к нему ударом под дых. Соня говорила с ним так, будто она — взрослая, а он — ребёнок. И только после осознания этого факта Юра вдруг вспомнил у неё и сеть мелких морщинок вокруг глаз, и небольшие складки возле губ. Соня была старше его. Насколько? Хороший вопрос… Как бы это выяснить?.. 7 Соня Свет в гостиной погас через десять минут, и она вздохнула с облегчением. Квартиру окутала привычная тишина, тяжестью ложившаяся на сердце, и Соня, отвернувшись в сторону балкона и закрыв глаза, постаралась тут же уснуть. Она обычно засыпала быстро, очень уставая на работе, но не в этот раз. Сегодня сон не шёл. И причиной, несомненно, был парень в соседней комнате. Для чего она вообще разрешила ему снять комнату? Удивительный поступок, тем более для неё. Соне не нужны были никакая компания и ничьё общество. Поначалу она привела этого Юру к себе просто из жалости — парень совсем промок, — но потом-то? Нужно было сказать: «Извини, я ничего не сдаю». И всё. А она зачем-то… Нет, решено. Завтра утром нужно будет сказать, что она передумала сдавать комнату. Пусть решает свои проблемы сам, хоть он и молоденький, но вполне взрослый. Найти человека, который сдаст комнату за небольшие деньги, — не проблема в столице. А девушка… найдётся новая. Не может не найтись, мальчик-то симпатичный. Светленький такой, белокожий и голубоглазый — как эльф из «Властелина колец». Волосы только не такие длинные, но и не короткие, до плеч. А от воды они начали чуть виться, что сделало этого Юру и вовсе похожим на подростка. Наверное, его улыбка виновата в том, что Соня растерялась. Улыбался парень очень открыто и искренне, ярко и обезоруживающе — так, что у Сони даже из головы все мысли вылетали. Ямочки на щеках, белые зубы, тёплый свет в солнечно-голубых глазах… Этот парень был будто бы из другого мира. Из мира, где нет ни боли, ни горя, ни слёз — вообще ничего плохого, одна радость, мороженое и розовые пони. Такому человеку не место здесь, рядом с Соней. Поэтому обязательно нужно сказать, что она передумала… Обязательно… Рассуждая так, Соня не заметила, как уснула. 8 Юра Утром он проснулся от лёгкого шороха поблизости — всегда чутко спал. Приподнялся на постели, огляделся — и первые несколько секунд никак не мог понять, где вообще находится. Потом вспомнил и удивился, осознав, какую дичь творил накануне. Юра откинул одеяло и опустил ноги на пол, пошевелив пальцами. Вчера перед сном он снял носки, и теперь они лежали в изножье кровати, связанные узлом. Юра развязал их и надел, несмотря на то, что пол был тёплым. Стыдно было ужасно. Сначала полез через перила, потом несколько раз соврал хорошей девушке, ещё и жильё у неё выцыганил зачем-то… Сейчас, утром — а утро, как известно, мудренее вечера — всё казалось каким-то особенно нелепым и дурацким. Юра всегда утверждал, что в человеческих поступках, даже в самых идиотических, должен быть какой-то смысл. Ну, наверное, должен быть… вот только Юра его не видел. Всё, что он совершил накануне, казалось ему сейчас абсолютно лишённым смысла — начиная от «попытки самоубийства», заканчивая просьбой о сдаче комнаты. Невольно вспомнилась картинка: на плечах у человека сидят ангел и чертёнок, и оба что-то нашёптывают ему на ухо. Вот вчера Юра однозначно слушал только чертёнка, игнорируя ангела. «Бес попутал», что называется… Впрочем, сегодня ещё не поздно всё исправить. Нужно просто извиниться перед Соней, всё объяснить, сказать, что их договорённость можно аннулировать, ведь Юре есть где жить. Да, будет стыдно, даже более чем стыдно, но это, по крайней мере, позволит ему остаться нормальным человеком хотя бы в собственных глазах. А Соня… пусть думает что хочет. Даже если заедет Юре по лицу, ничего страшного — заслужил. Приняв это, как ему показалось, твёрдое и взвешенное решение, Юра встал с постели, намереваясь немного размяться перед душем — он привык делать утреннюю гимнастику, — но не успел, потому что из коридора в гостиную вошла Соня. Во вчерашнем халате, но с белым полотенцем на голове. — Доброе утро, — сказала она, мазнув по Юре мимолётно-равнодушным взглядом, как у участкового терапевта во время приёма очередного скучного пациента. — Я закончила, ты можешь идти умываться. Юра кивнул и хотел уже сказать что-то в стиле: «Соня, извини, я виноват перед тобой» — но язык у него прирос к нёбу, когда он посмотрел в её синие глаза. Это длилось всего пару секунд — потом Соня прошла мимо, к себе в комнату, но Юре хватило, чтобы растеряться и начать сомневаться в собственном решении. Несомненно, это решение было правильное, честное и порядочное, но следовать ему не хотелось. Вообще не хотелось покидать эту квартиру и эту девушку, хотелось, наоборот, остаться рядом и разгадать её. Понять, отчего Соня настолько странная и по какой причине вообще не улыбается… Юра думал об этом, пока умывался, без конца споласкивая лицо ледяной водой, чтобы взбодриться и включить мозги. Взбодриться получилось, а вот мозги работать не желали, по крайней мере, в том направлении, в котором обычно всегда рассуждал Юра. Он старался быть объективным, никого не обманывать, да и в общем относиться к другим так, как ему бы хотелось чтобы относились к нему. И Юра знал, что ему самому не пришёлся бы по душе подобный обман. Значит, надо сказать Соне правду. Сказать, извиниться и попрощаться. Когда Юра думал о «попрощаться», в нём всё протестующе восставало. Он совсем не желал прощаться, и, если бы был шанс, сказав правду, продолжать встречаться с Соней, он бы сказал, не колеблясь. Однако Юра ощущал интуитивно, что его единственный шанс общаться с Соней — ложь. Иначе никак. Значит, следует продолжить лгать?.. Так ничего и не решив, Юра вышел из ванной и направился на кухню, где Соня уже сидела за столом и пила кофе. Прямо перед ней стояла тарелка с двумя куриными яйцами, рядом лежал бутерброд с сыром. Юра повёл носом: пахло на кухне замечательно — кофе и тёплым хлебом. Этот запах вызвал у парня такое слюнотечение, что Юра моментально забыл собственные душевные метания, сел за стол и с энтузиазмом схватился за свою чашку с кофе. — Осторожно, горячий, — произнесла Соня, и Юра остановился, так и не донеся напиток до рта. — И там нет сахара. Я же не знала, какой кофе ты любишь. И сливок тоже нет. Вот, если нужно, сахар и сливки. — Ты права, — улыбнулся Юра, взял ложку и добавил сахар в свою чашку. — Я действительно не пью горький кофе. А вот сливки… Могу с ними, могу без — неважно. А ты какой кофе любишь? — Сладкий. Со сливками или молоком, — ответила Соня, взяв в ладонь яйцо. Постучала по нему ложкой и начала чистить. — Там на сковороде такой же бутерброд, как у меня. Я разогрела хлеб и положила сыр, чтобы он растаял. Возьми, если любишь такие бутерброды. — Конечно, люблю! — восхитился Юра, улыбаясь шире. — Какой же мужик не любит бутерброды! Лучше, правда, с колбасой, но и с сыром тоже ничего. Ему показалось, что на лице Сони появилась тень улыбки. Нет, не сама улыбка — только её преддверие. Потеплевшие глаза и немного приподнятые уголки губ. Может, показалось, конечно… Так или иначе, но Сонино лицо преобразилось, став менее холодно-равнодушным. — Какой же ты мужик, — сказала она тем не менее спокойно, совсем не шутливым тоном. — Ты ещё молодой совсем парень. Институт-то хоть закончил? — Конечно, — кивнул Юра, даже слегка обидевшись. — Мне уже двадцать три. — Надо же. Я думала меньше. Он взял со сковородки всё ещё горячий бутерброд — сыр на хлебе расплавился и аппетитно свисал с краёв — и, садясь обратно на табуретку, поинтересовался, стараясь говорить нарочито равнодушным голосом: — А тебе сколько, Соня? Едва не упал, услышав невозмутимый ответ. — Тридцать три. Вскинул изумлённый взгляд, изучая лицо девушки. Десять лет разницы… Нет, такого Юра не ожидал. Но теперь, глядя на Соню при утреннем свете, а не в вечернем полумраке или при электрической лампочке, Юра замечал то, что не видел накануне. Соня действительно была скорее «женщиной», а не «девушкой», но Юра всё равно не смог бы назвать её так. Несмотря на то, что теперь понял — она выглядела на свой возраст, наверное, потому что была явно очень уставшей, с синяками под глазами и взглядом, полным грусти. Просто Соня по-прежнему ему безумно нравилась. — Послушай… — вдруг начала говорить она, когда Юра, пытаясь скрыть смущение, откусил от бутерброда и чуть сразу не выплюнул откушенный кусок — настолько горячим оказалась сторона, которой хлеб лежал на сковороде. — Я хотела сказать насчёт комнаты… — Я заплачу сегодня же, — перебил Соню Юра, ощутив не иначе чем пятой точкой, что девушка хочет всё отменить. — Могу даже сейчас тебе на карту перевести, только номер скажи. Соня вздохнула, закусила губу, явно раздумывая, а потом с неохотой пробормотала: — Ладно, я всё-таки обещала. Но вот что, давай договоримся — ты будешь искать для себя другую комнату. И максимум через три месяца съедешь. — Хорошо, — кивнул Юра, обрадовавшись, и вновь широко улыбнулся. Обычно его собеседники в ответ на такую улыбку улыбались в ответ, но только не Соня. Она всего лишь вздрогнула и отвела глаза, будто улыбка Юры её чем-то смущала. 9 Юра Соня ушла на работу через полчаса, сказав только, что будет дома часов в семь или позже. А потом отдала Юре ключ. Всего один, хотя замков в двери было два. — Это от нижнего замка, — пояснила девушка, положив ключ на тумбочку возле входной двери. — Когда будешь уходить, не забудь закрыть дверь. Там три оборота. От верхнего замка ключ я тебе не дам, я им всё равно не пользуюсь.