— Какие документы? — На съём комнаты. И сразу после этого сможешь заплатить за месяц вперёд. Но новое жильё ищи обязательно, я договор только на три месяца сделаю, с обязательным условием выселения. Хорошо? — Да, конечно, — вновь кивнул Юра, ощутив резкий приступ стыда. Никогда в жизни никого не обманывал, и вот — на тебе, третий день отрывается по полной программе… 17 Соня Когда она на всех парах выскочила из подъезда, сердце отчего-то взволнованно стучало. Соня попыталась анализировать, по какой причине, но никак не могла сосредоточиться — мысли путались, разбегаясь в разные стороны, как перепуганные тараканы. Комната Алисы надёжно заперта, нет причин волноваться. Но вдруг Юра найдёт ключ? Тем более что Соня его не прячет — он висит на ключнице в коридоре. Даже если найдёт, зачем ему им пользоваться? Хороший парень, не вор какой-нибудь. Сказала ведь — не заходить. Зачем ему нарушать запрет? Только из-за любопытства? Глупости. А если нарушит, Соня его просто выгонит, и всё. И забудет! Вряд ли Юра этого не понимает. Но вообще вряд ли он станет любопытничать. Непохож он на человека, который лезет грязными руками в чужие дела. А на кого похож? На юного и беспечного мальчишку, у которого гормоны играют, — вот на кого. Однако Соня не могла не признать, что торс у парня красивый, рельефный такой. И волос почти нет. Так, совсем немного светлого пушка. И даже этим Юра напоминал ей мальчишку — безусого юнца, на которого и заглядываться-то стыдно. Но Соня на пару мгновений всё же загляделась. Как на красивую скульптуру в музее, восхищающую своим телосложением и пропорциями, но не более того. Выйдешь из зала — и забудешь о ней. Соня думала, что сможет забыть вот так и о Юре — погрузится в привычную работу, которая всегда выжимала её до донышка. Но отчего-то не смогла. Всё время вспоминалась то его улыбка, широкая, искренняя и обезоруживающая, то голая грудь с мягкой полупрозрачной дорожкой волос, уходящей за пояс спортивных штанов, то видео, на которых Юра увлечённо играл на гитаре, то сегодняшний тревожащий вопрос… «А что в той закрытой комнате?» Что? Действительно, что там? Соня не смогла бы ответить на этот вопрос, даже если бы очень постаралась. 18 Юра Начать день он решил с похода в магазин. Никакими списками беспокоить Соню не стал, просто купил, что пришло в голову: разные овощи, в том числе картошку; мясо, шампиньоны, зелень, сметану, яйца и сыр. Судя по умениям Сони, она точно сообразит, что из этого можно приготовить. А если какого-то ингредиента не хватит, можно и ещё раз в магазин сбегать, Юре не сложно. Поколебавшись, он взял в супермаркете маленький торт на двоих, подумав, что можно и выпить чаю за знакомство. Алкоголь брать не стал, не зная, любит ли его Соня, а сам Юра с некоторых пор был равнодушен к спиртному. Так уж получилось, что как-то раз на праздновании дня рождения однокурсника Юра отравился вином. Не он один, а все, кто пил это вино, — человек пять, но легче ему от этого не было. Юре тогда казалось, что он умирает, пришлось даже в больнице полежать. С тех пор он если и пил, то исключительно крепкие и дорогие напитки, и только по великим праздникам вроде Дня Победы. В остальные дни предпочитал сок, чай или газировку. И ему интуитивно казалось, что Соня тоже не из любителей спиртного. А как только Юра разобрал сумки, запихнув половину купленного в холодильник, а остальное рассовав по разным ящикам кухни, позвонил отец. В целом в звонке не было ничего необычного — Алмазов-старший звонил сыну регулярно, либо Юра ему, — но отчего-то сейчас не было сомнений, что отец делает это после рассказа Маши о расставании брата с Настей. — Привет, Юр, — послышался в трубке тёплый голос Михаила Борисовича, как только Юра ответил на звонок. — Тебя поздравить или посочувствовать? — Думаю, первое, — хмыкнул парень, опускаясь на табуретку. — Как говорится: если к другому ушла невеста, ещё неизвестно, кому повезло. Алмазов-старший засмеялся. — Рад, что ты не унываешь, а то Оксана сразу стала переживать, как только Маша нам всё рассказала. — Болтун — находка для шпиона. — Да ладно тебе, ты её молчать не просил ведь. — Так она всё равно проболталась бы, толку воздух сотрясать? Отец опять рассмеялся, но кратко — почти сразу серьёзно поинтересовался: — С Настей мне всё понятно, но вот, что ты будешь делать с группой, пока не ясно. Продолжишь играть? — А Пашка нас распустить решил, надоело ему. Я когда звонил, чтобы предупредить, что доиграю до конца месяца, а потом пас, он это мне и сообщил. Разрешил даже на репетицию не приходить. Судя по удивлённому молчанию отца, он такого не ожидал. Правда, справился с удивлением быстро и, фыркнув, протянул: — Хотя этого стоило ожидать, конечно… И что теперь, Юр? Помощь нужна? — Не, пап, я сам. Хочу подумать, может, попробовать работу по специальности. Не зря же я диплом получал? Вдруг получится. — Вдруг… ну возможно. Ладно, подумай. И если будет нужна помощь, обращайся. — Договорились. — Тогда до субботы, сын. Положив трубку, Юра вздохнул и поморщился, вспомнив собственное враньё, сказанное Соне для того, чтобы остаться рядом с ней хотя бы на время. Стало стыдно не только перед ней, но и перед отцом — Алмазов-старший не заслуживал, чтобы на него клеветали. С отцом у Юры были отличные отношения, как и с его второй женой Оксаной. Хотя такой близости, как сложилась у мачехи с Машей, всё-таки не было. Но, когда Михаил Борисович женился на Оксане, Юре было почти восемнадцать, он усиленно учился и общался с ней не так уж и часто, несмотря на то, что жил не с матерью, а с отцом и его новой женой. Однако, в отличие от Маши, ему бы и в голову не пришло делиться с Оксаной сокровенным — всё-таки для этого у Юры имелись отец и сестра (мама для такого тоже не подходила). А Маша вот все свои горести и радости вываливала на Оксану. Хотя поначалу… Юра даже улыбнулся, вспомнив, с чего всё начиналось. С каким трудом отец ушёл от матери, как истерила и скандалила Маша, сколько крови Алмазову-старшему попортила и она, и бывшая жена. Вот за что Юра так до сих пор и не смог простить маму — так это за её поведение во время развода и сразу после него. Юра даже с тем, что она родила Машу не от отца, а от какого-то неизвестного мужика, давно смирился и махнул рукой. И с тем, что из матери никогда не получится семейной верной женщины, слишком уж она любит разнообразие и себя, — тоже. Но вот те скандалы, то безобразное поведение и попытки настроить Машу против отца Юра простить был не в силах. Наверное, потому что не понимал — зачем это было нужно? Чтобы отомстить? Но кому?! Маше ведь от поведения матери хуже всех было. Зачем ей-то мстить, она в чём виновата? В то время, когда отец только ушёл от них, Юра жил с мамой и сестрой — не потому что хотел, а потому что Алмазов-старший попросил его об этом, предвидя поведение бывшей жены. И Юра изо всех сил старался сгладить Машины впечатления от истерик матери, постоянно говорил с сестрой и уговаривал её всё-таки встретиться с отцом и выслушать не только мамину точку зрения, но и его. Маша упорствовала, Юра злился, и примерно через полгода не выдержал — всё-таки уехал от женской части своей семьи. Отец оставил бывшей жене квартиру плюс, взамен на отказ от доли в фирме, которую когда-то организовал, пообещал ей хорошее содержание в течение трёх лет — чтобы смогла за это время найти себе работу. И, естественно, отличные алименты на Машу. Шикарные условия, особенно если учитывать поведение этой женщины в браке — многочисленные измены, внебрачная дочь, которую она выдавала за ребёнка Михаила Борисовича… Алмазов-старший, понимая, что любая его попытка «наказать» бывшую жену выльется в проблемы в первую очередь для Маши — её он искренне любил и считал дочерью, — постарался оформить развод быстро и максимально безболезненно для всех. Однако Юрину маму всё равно злило, что её посмели бросить, и она отыгрывалась на Маше. После отъезда Юры сестра выдержала примерно четыре месяца — в конце концов она попросту сбежала из дома. Тот день, когда Машу искали волонтёры по всему городу и отец с безумными глазами орал на всех вокруг, особенно на бывшую жену, Юра запомнил навсегда. И ничуть не удивился, что после того, как Машу нашли, Алмазов-старший повёз её не к матери, а к себе. В том числе к Оксане, которая в то время уже была глубоко беременна близнецами. Весело им тогда было, да… Постоянно хмурая и грубая Маша, напряжённый отец, беспокойная Оксана… Юра даже не знал, кому он сильнее сочувствует — жалко было всех, потому что вроде как никто не виноват, но, что с этим делать, совершенно непонятно. Потом Маша и Михаил Борисович пошли к психологу, и дело начало налаживаться. А ещё через год, когда у близнецов резались зубы и Маша с Оксаной вместе укачивали их однажды ночью, под утро Юра обнаружил сестру и мачеху спящими в обнимку на одной кровати… Вот тут он и понял, что все катаклизмы в их семье, кажется, завершились. Сложно было сказать, чьей заслугой это было в большей степени. Психолога? Оксаны с её добротой и покладистым характером? Отца с его бесконечным терпением? А может, Маши, которая всё-таки предпочла не слушать маму и делать собственные выводы? Неважно. Главное, что теперь у них была семья. 19 Юра Днём Юра ходил гулять, изучал район, где жила Соня. Прошёлся по злополучному мосту, с которого всё началось, потом по местному скверу, где оказался небольшой симпатичный пруд с утками и утятами. Юра даже сходил в магазин за хлебом и попытался покормить птиц, но утки, видимо, были сыты, поэтому к Юре слетались одни голуби. Поначалу он старался их прогонять, чтобы ели всё-таки утки, но в итоге сдался и оставил хлеб голубям. Пообедал в ближайшей кафешке, заказав себе здоровенную тарелку спагетти с курицей и шампиньонами в сливочном соусе, потом ещё салат и десерт. В итоге, заглянув в счёт, решил, что с кафе лучше заканчивать, а то через пару недель он вылетит в трубу. Ладно бы ещё работа была… Значит, придётся покупать дешёвые пирожки и набивать желудок ими. Или что-то готовить на Сониной кухне. Кстати, а неплохой вариант… Особенно если хочешь впечатлить девушку. Юра уже точно не помнил откуда, но он знал, что девушки тащатся от парней, которые умеют готовить. Правда, он не был уверен, что это сработает по отношению к Соне… уж очень она странная. Но всё-таки попробовать стоило. Даже далеко ходить за советниками не надо — и Маша может помочь, и мама. Хотя к последней Юра стал бы обращаться только в случае крайней необходимости. Его мать относилась к людям, которых гораздо проще любить на расстоянии. Когда Юра уже оплачивал счёт, на столе неожиданно завибрировал мобильный телефон. Бегло взглянув на экран, парень поднял брови: звонила Настя. Очевидных причин для того, чтобы она звонила ему, Юра не видел — ключ от квартиры у неё имелся, в любой момент могла приехать и забрать вещи, а больше им обсуждать нечего. Может, всё собрала и хочет отдать ключ? Тогда зачем звонить? Могла бы просто написать в мессенджер сообщение, что бросила его в почтовый ящик, например. Или договориться о встрече, если не желает использовать такой рискованный способ отдать важную вещь. Звонить-то зачем? Поколебавшись, Юра всё-таки ответил на звонок, рассудив, что возможен и какой-то форс-мажор. Мало ли, вдруг у Насти кто-то умер и нужна помощь с похоронами? Учитывая количество пьющих в её семье, вполне может быть. — Алло. — Привет, Юрик, — настолько елейно-ласковым тоном пропела в трубку Настя, что Юру аж передёрнуло. — А ты где? — Не понял, к чему этот вопрос. Какая разница?