Ворц. Как некоторые его зовут – Дантист. В качестве лекаря Прадедушки ответственный за удаление зубов из драконьей пасти – всякий раз, когда новый член семьи входит в возраст и удостаивается кинжала. Суть, однако, в другом – теперь он Прадедушкин советник, единственный из приближенного круга, не входивший в семью. Ворц – Эшдана, повязанный клятвой взамен кровных уз. Избранником дракона ему не стать никогда. Может, именно это позволяло ему честнее высказываться перед Прадедушкой – а может, осознание того, что он достиг пика стремлений и выше уже не подняться. Такой советник, шепчущий Прадедушке на ухо, имелся всегда. Когда Раск был мальцом, им была бывшая королева пиратов с побережья Хордингера, дикарка в наколках. Она ела тюленью ворвань, и при беседах с драконом с ее губ капал жир. Семья ее ненавидела, и, когда Раску было пять лет, она сорвалась со скалы и разбилась. После хордингерки появился Марко – нет, после хордингерки была старуха-священница, которая вязала погребальные облачения, а уже после нее пришел Марко, всеобщий приятель. С неизменной улыбкой он проводил сделки, дружелюбно хлопал по плечу и утирал лоб под островным летним зноем. Прадедушка постоянно держал при себе кого-то полезного, с умениями или связями, которых не могла предоставить семья. Затем в один прекрасный день Марко пропал, и на его место заступил Ворц. Дантист с инструментами в кожаном портфеле, набором микстур и зелий. Отщепенец-алхимик, изгнанный из гвердонской гильдии за невыразимо жуткие эксперименты. С личиночно-бледной кожей и рожей гробовщика, он никогда не повышал голоса, только шипел. Одевался во все черное, как святоша, и ходил так, словно от быстрого шага переломилось бы его тщедушное тело. Раск сталкивался с подобной игрой на публику. Голодранцы и жулики предъявляли подложные божественные стигматы или колдовские увечья, намекая на ужасную цену, уплаченную ими за небывалую мощь. Как правило, это было простое притворство, способ произвести впечатление своими якобы сверхъестественными способностями и в то же время ничего не делать по-настоящему. Как правило. Но то, как Прадедушка обращался с Ворцем, предполагало, что этот человек обладает подлинной силой. И даже если Ворц всего лишь человек, Прадедушка требовал уединения. Раск похлопал дракона по чешуйчатому плечу и отвернулся в сторону. Разговоры с Ворцем так и так нагоняли усталость – будто болтаешь со счетной книгой. У этого сухаря в душе нет никакого огня. Прохожие, увы, перед Раском не расступались. Дома на его пути не посмел бы стоять никто. Перед Избранником дракона посторонится всякий. Дома мужчины подходили бы сами, здоровались, жали руку, искали его благосклонности. Женщины засматривались бы на него, шептались о молодом гхирданском князе. Дома все знали, что он в особой чести у дракона. Здесь же, при выходе из тени Прадедушки, он сразу оказывался потерянным. Ну да, кое-кто его знал, но лишь как парня из Гхирданы. Они не подозревали о высоком положении Раска, не придавали значения драконьему зубу у него на бедре. Среди этой толпы он был обезличен. Приземленный, уже не парил в поднебесье. Он выбрался из людского скопления и побрел по изогнутым улицам гхирданского поселения в Новом городе. Он желал снова почувствовать касание ветра на лице. Шпили и башни вздымались во множестве, подобно застывшим водопадам или перевернутым к тучам сосулькам. Выше желтые испарения алхимических мастерских, естественная слюдяная серость гвердонского неба, жутковатый туман над ИОЗ – живые отродья небесной богини, словно медузы, струили щупальца поверх крыш. Клубы воскурений над храмами, зыбкие колоннады и бастионы, что таяли в воздухе. Где-то должен быть путь наверх, но Новый город несуразно запутан, лабиринт мостов и переходов, лестниц и галерей. Раск отыскал лестницу, что, казалось, вела на уровень выше, но она пресеклась, не дойдя до конца. Новый город был весь недоделан; сотворившее его чудо истощилось, не окончив стройку. Ругаясь, Раск поспешил спуститься обратно. – Братишка. Никак заблудился? От подножия лестницы его окликнул Вир. Глядеть на Вира – все равно что рассматривать призрак, сотворенный гадалкой для зримого предостережения о нехорошей судьбе. Вир и Раск – двоюродные братья. Примерно одного возраста, одного роста и телосложения. Та же оливковая кожа, те же темные волосы. Даже лица схожи – правда, Вир слишком много времени провел под здешним унылым небом и нездорово подурнел. Постоянно казалось, будто он вот-вот блеванет, отсюда осторожен в движениях – чтобы не расстраивать нежный желудок. И, разумеется, у Вира нет ни драконозубого кинжала, ни зачарованного кольца Самары, что красовалось у Раска на пальце. Вир мельком взглянул на кольцо не в силах скрыть зависть. «А еще мой отец никогда не навлекал позор на семью, как дядя Артоло». – Естественно, я-то привык летать. Сверху все выглядит по-другому. – Как проходит война? – спросил Вир. – Так, словно боги – коты, а весь мир – мешок, – ответил Раск. – Как поживаешь? Все зубы на месте или Дантист оттачивал на тебе свое мастерство? – По правде говоря, с ним мы видимся редко. Я больше уделяю внимание нашему делу. Знать не знаю, чем он занят, кроме как подсчетом монет да перегонкой снадобий, – пробурчал Вир. – Новый город полностью наш, каждый публичный дом и игорный притон – но только Новый город. Мы загнаны за черту Перемирия. Когда город нарезали на части, нам достался худший кусок, и много золота здесь не добыть. Надо было требовать Серран и Брин Аван, а не эту ерунду. – Вир продолжил нудеть о проблемах, спорах о границах и разрешениях, правовых затруднениях; сыпал именами и группировками, которыми Раск не забивал себе голову. Он зевнул. Дела – такая скучища. Призвание для скучных людей, таких как Вир и Дантист. Дракон почивает на золотом ложе, набирается сил и видит сны месяцами за раз, пока не придет время действовать. Время летать. – Братишка, мне нужна ванна, чаша с вином и постель. Поживее. – Вир посеменил к расположению Гхирданы. Надвигалась ночь, и здания Нового города слегка поблескивали, свечение исходило изнутри стен. Как если бы глубоко в белый камень замуровали огонь, и Раску это нравилось. Раск пошел выбранной Виром дорогой, но город запутал его. В каком-то месте он повернул не туда и опять оказался у подножия той же лестницы. Нет – эта была почти той же самой, похожа на первую, как Раск на Вира. Однако данная лестница была завершена и взбегала к входу в манящую башню. Ну и сумасброд же этот Новый город! Можно подумать, будто лестница отрастила добавочные ступени, специально подстраиваясь под Раска. Он начал восходить, выше и выше, пока лицо не овеяло ветром. Если глядеть с этой точки в глубь суши, то, в отличие от вида с драконьей спины, различные городские районы сливались друг с другом и нельзя было четко разграничить оккупационные зоны, не ясно, где кончалась ИОЗ и начиналась площадь Мужества. Все это одна городская чащоба, джунгли с колючками труб и шипами церквей. Тоже своеобразный лабиринт – пусть прочий Гвердон не настолько чудаковат и изменчив, как Новый город, но все равно он был странным и не вызывал желания получше его узнать. Куда лучше здесь, пребывать наверху, посторонним и непричастным к этому городу. Привольно парить. Но это завтра. Прямо сейчас хотелось бокала аракса и на боковую, поэтому надо спускаться. Порой казалось, что сзади звучат чужие шаги, но, когда он оборачивался, на ступенях никого не было. На следующее утро Раска вызвал Прадедушка. Дома, на острове, под семейной виллой есть пещера. Раск помнил, как в детстве играл у входа, а кузены подначивали спуститься в темноту на пару ступенек, а потом еще, пока глаза не разглядят багряно-золотое свечение дремлющего дракона. Никто из них не смел без разрешения войти в Прадедушкин чертог; даже глава семьи ждал на пороге, пока дракон не допустит его. Ходили слухи о равновеликих пещерах и склепах под землей в Новом городе, но все они были недоступны громоздкому дракону. Сегодня Прадедушка грелся на солнышке на расчищенной просторной площадке. Одной стороной площадка отвесно обрывалась в море; прочие подступы охраняла вооруженная эшданская стража. Дракон развалился поверх остатков разрушенных домов, то и дело почесывая спину о мраморные обломки. Дантист Ворц обработал алхимическим бальзамом раны, полученные Прадедушкой в недавнем рейде, их черная корка пятнала золотисто-рдяное великолепие дракона. Рядом красоту первозданного камня площадки портила козлиная тушка. Прадедушкин завтрак. Люди выстроились в очередь к Прадедушке и один за другим шепотом обращались к драконьему уху. Отчитывались перед ним, упрашивали об услугах. А то и подносили дань – горка монет и банкнот росла на расстеленной перед драконом черной ткани, микроскопическая доля его домашней сокровищницы. Раск с гордым видом пересек площадку. Не спеша, вразвалочку; драконий зуб на поясе сиял на солнце костяной белизной. Народ пялился, пока он шел по открытому пространству, но мало кто осмеливался встретиться взглядом. Люди склоняли головы, подчеркивая свое уважение. Он заметил братца Вира. В отличие от большинства гхирданцев, Вир взгляда не отводил, но выражение неприкрытой ревности на его лице было для Раска вполне удовлетворительной уступкой. Он приблизился к голове дракона и плавно преклонил колени, не прерывая движения, вынул нож, показывая Прадедушке его изогнутый зуб, символ уз между ними. – Любимый Прадедушка. – Раск. Подойди, сядь. – Дракон мордой подвинул блок кладки, усаживая Раска совсем рядом со своей пастью – чувствовался огненный жар Прадедушкиного дыхания. – Ворц, – прогудел дракон. Доктор Ворц выскользнул из тени, неся черный портфель. Он вручил Раску сложенный лист бумаги, потом полез в портфель и достал стеклянный сосуд. Дантист сомкнул пальцы Раска на склянке, словно это некая драгоценность. Пальцы самого Ворца были мягкими и очень, очень холодными. – Есть дело иного рода, – проговорил дракон. Прадедушка протянул над Раском свое нетопыриное крыло, образуя над головой правнука кожаный навес. Длинная драконья шея, скользя, вывернулась и подоткнулась под крыло. Затрещал, закрошился камень, это Прадедушкин хвост обвился вокруг них, плотно замыкая кольцо. Раск оказался полностью окружен драконом, запечатан в жаркой каморке из кожистой перепонки и чешуйчатой плоти. Наедине с головой ящера. Прадедушка всхрапнул, и духоту наполнил сернистый запах. Раск с усилием сглотнул, стараясь не хватать воздух ртом. По спине побежали капли пота, в драконьих объятиях горячо, как в печи. Но такая личная беседа – большая честь. – У меня для тебя задание, – сказал Прадедушка. – Посмотри, что дал Ворц. Раск раскрыл ладонь. Стеклянный сосуд неярко мерцал серебряным светом. Его наполняла жидкость с белесо-серыми крупицами, наподобие соли. – Илиастр, – проговорил дракон, – духовный рассол. Используется алхимиками в огромных количествах. Это вещество жизненно важно для их промышленности. – Прадедушка облизнул губы, в замкнутом пространстве его язык оглушительно проскоблил чешуйки, словно меч обдирался о камень. – А мы обеспечили контроль над крупным месторождением илиастра. И скоро начнем его завозить. Гильдия гвердонских алхимиков зависима от горстки поставщиков. Им нужен непрерывный подвоз. Перекрой илиастр, и фабрики со скрежетом встанут. – Откуда пойдут наши поставки? – спросил Раск. – Из Ильбарина, – сказал Прадедушка. До Огнеморья долгий полет. Прямой маршрут чреват опасностью, но пускаться в путь через Лирикс, по безопасной территории, прибавит к путешествию дни. – Пойду за летным снаряжением, – сказал Раск. – Нет. Вместо тебя полетит доктор Ворц, – сказал Прадедушка. – Сам? – Раск не поверил словам дракона. Дракон мог – изредка – брать пассажира, навьюченного, как груз, но чтобы кто-то не из семьи и даже не из Гхирданы садился в седло – было немыслимым. – Он же не один из нас! – Твое место, – молвил дракон, – здесь. Работу необходимо выполнить, и, может статься, ты подойдешь для нее лучше всего. Закупщики илиастра… обязаны сотрудничать с нами. – Увесистый язык Прадедушки опять проскоблил по чешуйчатым губам. – Предоставь им выбор, который предлагают драконы. Прими пепел и служи Гхирдане. Или погибни. Прадедушка убрал голову. Крыло приопало, закрывая щель, оставляя Раска одного в жаркой тьме драконьих объятий. Снаружи захрустели кости, чвакнуло мясо – Прадедушка оторвал зубами еще кусок. Новость застала Раска врасплох, ошеломила. Почему он? Наверняка это проверка, сказал он себе. Артоло высоко вознесся под покровительством Прадедушки, но оступился и пал, когда ему поручили выполнить миссию в Гвердоне. Раску хотелось отдышаться, но здесь нет воздуха. Купцы, которые в данный момент поставляют алхимическое сырье, этот илиастр, – их придется склонить к служению Гхирдане. Даже принять пепел, если понадобится. Все они за пределами Лириксианской Оккупационной Зоны, стало быть, напрямую силой Гхирданы давить будет нельзя. Это дело могло обернуться провалом из-за сотни причин. Ему никак нельзя терять благосклонность Прадедушки. И он ее не утратит любой ценой. Раск расправил плечи, гордо поднял голову, как подобает гхирданцу. Он – Избранник дракона. У него не бывает провалов. Голова Прадедушки возвратилась, теперь челюсти покрывала кровь с козлиными кишками. Раск обернул бумагой склянку с илиастром, засунул в куртку. – Будет исполнено, Прадедушка. – Молодец, – ответил дракон. Он поднял крыло, и Раск неожиданно вновь очутился на солнечной площадке. Ворц уже закутался в дорогую меховую шубу, на голове был застегнут шлем для полета. С глазами, спрятанными за выпуклыми стеклами, с дыхательной трубкой, змеившейся в бак за плечами, он был похож на человека не более и не менее, чем раньше. В руках ученый цепко держал черный портфель. Ворц положил ладонь в перчатке Раску на руку: – Здесь далеко от дома, и в Гвердоне есть силы, о которых вам неизвестно. Ваш дядя Артоло пренебрегал осмотрительностью, и это дорого ему обошлось. – Паучьи пальцы Ворца пробежали по предплечью Раска, слегка задержавшись на суставах. – Однако записано: бывают моменты, когда силы уравновешены и один человек, находясь в нужном месте, способен изменить целый мир. Будьте храбрым, Раск. – Большое спасибо вам за совет, – насмешливо ответил Раск. На мистические шарады Ворца у него нет времени. – Я протоптал тебе начало тропинки. Поговори с Виром, – прорычал Прадедушка, предвкушая отбытие. Ворц вскарабкался в седло на драконьей шее. Вместо длинноствольного ружья, копья, скребков, подвесных крючьев и другого оснащения, которое обычно крепится возле всадника, там были торбы, шкатулки с алхимпорошками и гравированный металлический ящик, незнакомый Раску. – Будь готов, Раск, – велел дракон, – к моему возвращению. – Дракон раскинул крылья и шагнул с края мористой стены. Поймал восходящий поток и взмыл, кругами набирая высоту над Новым городом. Не оглядываясь, он возносился к небесам. Без дракона город показался другим – хрупким, невесомым, словно из сахарной ваты, и скоро собирается дождь. Раск попытался храбриться и обнаружил, что, как талисман, стискивает кинжал из зуба. Сунул его обратно за пояс, перевел дух. Да яйца седого боженьки, он же сражался на Божьей войне! Бывал пиратом, солдатом, драконьим наездником. Он – Избранник дракона и не встречал врага, которого нельзя превозмочь. Не проигрывал ни разу в жизни. Убедить старых торгашей принять щепоть пепла всяко должно быть несложно. Он поманил к себе родственника: – Вир, мне понадобится надежное местечко для моей ставки. К его чести, Вир крайне деловито отнесся к своей новой роли. Не прошло и дня, как он нашел для Раска просторный дом на улице Фонарной, в северной части Нового города, поближе к краю. Дом был уже занят, но размещавшиеся там семьи Вир переселил наверх, в башни. Как и весь Новый город, этот дом вырос сам собой из чудесного камня. Никто не строил его. Тем не менее, пока Раск бродил по чисто выдраенным комнатам, пропитанным каким-то алхимсоставом, форма дома показалась ему странно знакомой, будто помнилась с детства. У дверей Вир разместил охрану. На чердак посадил снайпера. Пообещал нанять чародея и начертать на входе волшебные обереги.