ролог Задавать вопросы Шесть лет назад Ясна Холин притворялась, будто наслаждается празднеством, ничем не выказывая своего намерения подстроить убийство одного из гостей. Она неспешно шла по переполненному пиршественному залу, наблюдая, как вино развязывает языки и туманит разум. Ее дядя Далинар совершенно опьянел и, поднявшись из-за главного стола, крикнул паршенди, чтобы те привели своих барабанщиков. Брат Ясны, Элокар, поспешил утихомирить дядю, но остальные алети вежливо проигнорировали выходку Далинара. Только жена Элокара, Эсудан, спрятала неодобрительную усмешку за носовым платком. Ясна отвернулась от главного стола и продолжила путь через зал. У нее была назначена встреча с убийцей, и она без сожалений покинет душную комнату, где ароматы разнообразных духов перемешались и превратились в вонь. На возвышении, по другую сторону от камина, в котором весело плясал огонь, четыре женщины играли на флейтах, однако их музыка уже давно всем наскучила. На Ясну, в отличие от Далинара, откровенно пялились. Взгляды постоянно следовали за нею, точно мухи за тухлым мясом. Шепотки походили на жужжание крыльев. Если при дворе алетийского короля что-то и любили больше вина, то это сплетни. Все ожидали, что Далинар на пиру напьется и потеряет голову… но чтобы королевская дочь призналась в ереси? Такого еще не бывало. Ясна заговорила о своих чувствах именно по этой причине. Она прошла мимо делегации паршенди возле главного стола. Посланники о чем-то беседовали на своем ритмичном языке. Хотя пир устроили в их честь и ради договора, подписанного с отцом Ясны, паршенди не выглядели счастливыми или хотя бы веселыми. На их лицах читалась тревога. Разумеется, они не были людьми и иногда вели себя странно. Ясна хотела с ними поговорить, но встреча не терпела отлагательств. Принцесса специально назначила ее на середину пира, поскольку к этому моменту большинство успевало напиться и ни на что не обращало внимания. Ясна направилась к двери, а потом резко остановилась. Ее тень падала не в ту сторону, куда должна была падать. Душный зал, в котором люди неспешно бродили, предаваясь светской болтовне, как будто отдалился. Великий князь Садеас прошел прямиком через тень, которая довольно заметно указывала на сферную лампу на ближайшей стене. Садеас, увлеченный беседой со спутником, ничего не видел. Ясна уставилась на свою тень – кожа принцессы покрылась липким потом, желудок скрутило, как будто ее должно было вот-вот вырвать. «Опять?!» Она огляделась в поисках другого источника света. Причина. Сумеет ли она отыскать причину? Увы… Тень расплылась, перетекла к ногам Ясны и вытянулась в противоположном направлении. Напряжение схлынуло. Неужели никто так ничего и не заметил? Девушка окинула взглядом пиршественный зал и, к счастью, не увидела изумленно распахнутых глаз. Всеобщее внимание привлекали барабанщики-паршенди, которые с грохотом заносили свои инструменты, направляясь к отведенному месту. Ясна нахмурилась, заметив, что им помогает человек в просторных белых одеждах. Шинец? Это необычно. Принцесса взяла себя в руки. Что же с ней происходит? Из прочитанных сказок она знала о суеверии, согласно которому своенравная тень отмечала проклятого человека. Обычно Ясна отвергала подобную чепуху, но кое-какие суеверия и впрямь основывались на фактах. Ее собственный опыт доказывал это. Надо будет продолжить изыскания. Научные умозаключения казались лживыми по сравнению с истиной – ее холодной, липкой кожей и каплями пота, стекавшими по спине. Но ведь важно сохранять ясность мысли все время, а не только в периоды спокойствия. Принцесса, сделав над собой усилие, вышла из душной комнаты и очутилась в тихом коридоре. Этим путем обычно пользовались слуги, поскольку он был самым коротким. Здесь то и дело пробегали старшие слуги в черно-белых одеждах, выполнявшие поручения своих светлордов или светледи. Она была к этому готова, но никак не ожидала увидеть неподалеку своего отца, который о чем-то негромко беседовал со светлордом Меридасом Амарамом. Что король забыл в этом коридоре? Гавилар Холин был ниже Амарама, но тот в присутствии короля чуть-чуть ссутулился. Обычное дело рядом с Гавиларом, в чьем голосе звучала такая тихая мощь, что собеседнику хотелось податься ближе и слушать, ловя каждое слово или даже намек. Он был красивым мужчиной, в отличие от брата, и борода подчеркивала его волевую челюсть, а не скрывала. Ясне казалось, что никому из биографов еще не удалось передать свойственные ему обаяние и силу. Позади Гавилара и Амарама возвышался Тирим, капитан королевской гвардии. Он был в осколочном доспехе Гавилара; король в последнее время перестал его носить и предпочел доверить Тириму, который славился как один из величайших в мире мастеров дуэльного дела. Сам Гавилар облачился в роскошное одеяние классического стиля. Ясна глянула в сторону пиршественного зала. Когда же ее отец оттуда ускользнул? «Ну что за неосмотрительность! – отругала она саму себя. – Надо было сначала проверить, на месте ли он, а потом уйти». Гавилар положил Амараму руку на плечо и, вскинув палец, что-то сказал сурово и тихо, но Ясна не расслышала ни слова. – Отец? – позвала она. Король перевел взгляд на дочь: – А, Ясна. Уходишь так рано? – Не так уж и рано, – сказала Ясна, неспешно приближаясь. Она поняла, что Гавилар и Амарам выбрались из пиршественного зала, чтобы поговорить наедине. – Это утомительная часть празднества, когда разговоры становятся громче, но не разумнее, а все вокруг уже пьяны. – Многие люди считают подобные вещи приятными. – Многие люди, к сожалению, глупы. Ее отец улыбнулся и негромко спросил: – Наверное, тебе ужасно трудно жить рядом с нами, терпеть отсутствие сообразительности и наши простые мысли? Ясна, ты наделена блестящим умом, но одинока – верно? Упрек попал в цель – принцесса покраснела. Даже ее мать, Навани, не сумела бы этого добиться. – Возможно, в приятной компании, – продолжил Гавилар, – ты наслаждалась бы пирами. – Его взгляд скользнул к Амараму, которого король давно прочил в мужья дочери. «Никогда!» Амарам посмотрел ей в глаза, что-то пробормотал Гавилару на прощание и поспешил дальше по коридору. – Что ты ему поручил? – спросила Ясна. – Отец, что занимает твои мысли этой ночью? – Договор, конечно. Договор. Почему король так сильно из-за него переживал? Другие советовали ему пренебречь паршенди или завоевать их. Гавилар настоял на соглашении. – Мне надо вернуться в зал. – Он махнул Тириму. Вдвоем они направились по коридору к той двери, откуда вышла Ясна. – Отец? – окликнула она. – Ты что-то от меня скрываешь? Тот задержал на ней взгляд, о чем-то размышляя. Бледно-зеленые глаза, доказательство чистоты крови. Когда он сделался таким проницательным? Вот же буря!.. Ясне вдруг показалось, что она совсем не знает этого человека. До чего потрясающее преображение за столь короткое время. Гавилар смотрел на дочь, словно не вполне ей доверял. Неужели он проведал о встрече с Лисс? Так ничего и не сказав, король повернулся и вошел в пиршественный зал в сопровождении своего охранника. «Да что творится в этом дворце?» – подумала Ясна и тяжело вздохнула. Придется продолжить осторожную разведку. Оставалось лишь надеяться, что король ничего не знает о ее встречах с убийцами, – впрочем, если окажется, что знает, она что-нибудь придумает. Отец обязательно поймет, что кто-то должен следить за делами семьи, пока он сам увлекается паршенди. Ясна повернулась и направилась своей дорогой мимо старшего слуги. Тот поклонился ей. Через некоторое время принцесса заметила, что тень опять ведет себя необычно. Она раздраженно вздохнула, ощущая странную тягу к трем буресветным лампам на стенах. К счастью, принцесса миновала оживленные коридоры и рядом не было слуг, которые могли бы что-то увидеть. – Ну все! – рявкнула она. – Хватит! Ясна не собиралась говорить вслух. Однако стоило словам прозвучать, как на расположенном далеко впереди перекрестке зашевелились и ожили несколько теней. У нее перехватило дыхание. Тени удлинились, потемнели – и превратились в фигуры, которые поднялись и стали расти. «Буреотец! Я схожу с ума». Одна из фигур обрела форму мужчины из полуночной тьмы – его тело поблескивало, словно сделанное из черного масла. Нет… из какой-то другой жидкости, на поверхности которой плавал слой масла, из-за чего существо и выглядело таким темным и блестящим. Оно направилось прямиком к Ясне, на ходу обнажив меч. Действиями принцессы руководил разум, холодный и решительный. Если закричать, помощь не придет достаточно быстро, а пугающая гибкость этого существа намекала на скорость, которая превышала ее собственную. Ясна не двинулась с места и решительно встретила взгляд твари, отчего та замешкалась. Позади из тьмы возникло еще несколько существ. Принцесса вот уже пару месяцев чувствовала на себе их взгляды. К этому моменту весь коридор потемнел, словно опустился под воду и продолжал медленно погружаться в глубины, лишенные света. Ясна с колотящимся сердцем и участившимся дыханием уперлась рукой в гранитную стену возле себя в поисках чего-то твердого. Ее пальцы слегка погрузились в камень, как если бы стена обратилась в грязь. Ох, буря! Ей надо было что-то сделать. Но что? Разве она могла что-то предпринять?! Фигура перед ней бросила взгляд на стену. Ближайшая к Ясне лампа погасла. А потом… Потом дворец рассыпался. Все здание разбилось на тысячи тысяч маленьких стеклянных сфер, похожих на бусины. Ясна закричала, опрокидываясь спиной в темноту. Это уже не дворец; она куда-то переместилась – в другое место, другое время, другое… пространство. Напоследок она разглядела зависшую над собой темную, блестящую фигуру, которая с удовлетворенным видом вложила меч в ножны. Ясна упала в океан из стеклянных сфер. Бесчисленное множество таких же бусин со стуком сыпалось вокруг нее в странную «воду», точно град. Она никогда не видела этого места; не могла объяснить, что произошло и что все это значило. Принцесса билась, погружаясь в невозможные глубины. Вокруг ничего, кроме стеклянных бусин, не было, и она чувствовала, как тонет в этой клубящейся, удушливой, постукивающей массе. Она умрет. Не закончив работу, не защитив семью! Не отыскав ответы на вопросы. «Нет!» Ясна попыталась вынырнуть, во тьме бусины скользили по ее коже, забирались под одежду, проникали в нос. Бесполезно. В этом хаосе принцесса не могла плыть. Она подняла руку ко рту, попыталась создать карман воздуха, чтобы дышать, и сумела сделать неглубокий вдох. Но бусины забрались под ее ладонь, протиснулись между пальцами. Ясна тонула, хоть и медленнее, чем раньше, словно погружаясь в вязкую жидкость. Каждая бусина, касаясь ее, вызывала смутный образ чего-то. Дверь. Стол. Туфля. Бусины пробрались ей в рот. Они как будто двигались по своей воле. Они задушат ее, уничтожат. Нет… нет, их просто к ней влечет. Принцесса ощутила нечто – скорее чувство, нежели отчетливую мысль. Им что-то было от нее нужно. Она сжала в руке одну бусину; та наводила на мысли о чашке. Ясна что-то… отдала ей? Окружающие бусины прижались друг к другу и соединились, словно камни, которые склеили известковым раствором. Спустя миг принцесса падала уже не между разрозненными бусинами, но сквозь их большие скопления, склеенные в форме… Чашки. Каждая бусина была узором, которым руководствовались остальные. Ясна выпустила ту, что сжимала в руке, и узор из склеенных бусин рассыпался. Принцесса продолжала погружаться, отчаянно ища выход из положения, в то время как воздух заканчивался. Ей нужно было что-то полезное, какой-то способ выжить! В отчаянии она широко раскинула руки, пытаясь коснуться как можно большего числа бусин.