— Доходят, — ответил сыщик. — К сожалению, после пятого года их стало много, и на все внимания не хватает. Я помню лишь, что убийца был обнаружен местной полицией и застрелен при аресте. Так, кажется? — Да, это официальная версия, — подполковник недовольно нахмурился. — Которая устроила областные власти. Так бы все и закончилось, если бы не подпоручик Лыков-Нефедьев. Он заподозрил неладное, а именно, что полиции скормили подставного виновника. А настоящий убийца на свободе. — Позвольте, — непроизвольно начал горячиться Лыков. — Убийство произошло в Семипалатинске. А Николай служит совсем в другой области и даже в другом генерал-губернаторстве! Его начальство сидит в Верном[10] и в Ташкенте. Какое ему дело до происшествия? Пусть у Омска голова болит. — Я ведь уже сказал вам: ваш сын занимается тем делом, для которого рожден. Уж простите мой пафос… Он начальник разведывательного пункта в Джаркенте. И в этом качестве одновременно ведет и разведку на сопредельной территории, и контрразведку на своей. Через Джаркент и Верный проходят не только торговые караваны, но и шпионские коммуникации. Прямиком в столицу. Промежуточным пунктом на их пути является Семипалатинск. Так быстрее всего достичь Петербурга. Николай Алексеевич вычислил это и договорился с полицмейстером Присыпиным о сотрудничестве. Они ловили вражеских агентов вместе, при полном взаимопонимании. Смерть Присыпина стала для вашего сына ударом, он лишился важного помощника. Так вот… Снесарев опять глянул в донесение и продолжил: — За несколько недель до своей гибели полицмейстер обнаружил в Семипалатинске резидентуру с активно действующим почтовым ящиком. Курьеры из Кашгара и Яркенда — это города китайской провинции Синьцзян — привозили секретные донесения сюда… — Китайские шпионы в России? — не поверил Лыков. — Разве такое возможно? — Шпионы, разумеется, не китайские, — ответил Снесарев. — В будущем они появятся, но пока таковых нет в природе. Шпионы британские. Присыпин выявил резидента, работавшего на Дехра-Дун. Барон Таубе счел нужным пояснить: — В Дехра-Дуне находится штаб-квартира Разведывательного департамента Британской Индийской армии, нашего главного противника по «Большой Игре». Подполковник сделал паузу и продолжил: — Резидентом оказался местный купец Каржибаев. Он держит контору по операциям с кожами и салом. Торгует со всеми, в том числе с Китаем, Тибетом, Индией, даже с Афганистаном и Персией. Большие обороты и, соответственно, большая переписка. Торговая, как мы раньше думали. Иван Лаврентьевич Присыпин совершил открытие большой важности. Он заподозрил Каржибаева в шпионской деятельности, а потом смог и доказать ее, перехватив несколько секретных донесений. Наши дешифранты прочли их. Речь шла о дислокации войск в Степном и Туркестанском генерал-губернаторствах. Очень точные, кстати сказать, донесения. Каржибаев создал сеть из неподвижных агентов на всей территории Восточного Туркестана. В обоих генерал-губернаторствах, и на границе, и внутри русской территории. Вот так. Целая сеть! А мы ее просмотрели. Лыков слушал внимательно и ждал, когда же разговор дойдет до его сына. Все это казалось ему каким-то нереальным. Николка, которого он помнил сначала ребенком, потом нескладным подростком, теперь офицер и занят опасными и секретными делами большой важности. Как летит время! — Ваш сын прислал мне рапорт. Мы с ним при необходимости переписываемся напрямую, минуя штаб округа. Подпоручик изложил важные сведения. За три дня до гибели капитана он посетил Семипалатинск. И Присыпин сообщил ему о своих подозрениях. Каржибаев почувствовал, что раскрыт. Он спешно выехал в Павлодар и там исчез. Его люди на время притаились. Но капитан заагентурил одного из них и узнал, что пришла команда ликвидировать полицмейстера. Причем сделать это так, чтобы подумали на обычное уголовное преступление. Понимаете, к чему клоню? Алексей Николаевич кивнул: — Еще бы. Значит, так вы узнали, что убийство Присыпина — это инсценировка? — Да, из рапорта вашего сына, — подтвердил разведчик. — Но, когда он приехал с этими сведениями в Семипалатинск, дознание уже было завершено. Бандит, объявленный главным виновным, лежал в земле. Полицейские, которых провели за нос, пропивали наградные. И Николай Алексеевич решил, что так оставить дело нельзя, надо найти истинных убийц. Но сначала усыпить их бдительность. Для видимости принять официальную версию, а новое дознание открыть секретно. Поскольку в полиции Семипалатинска нет сыскного отделения, и состав ее слабый… Словом, Николай Алексеевич предложил поручить дознание опытному сыщику из столицы. А именно коллежскому советнику Лыкову. «Опытный сыщик» понял общую ситуацию, но ждал деталей. Снесарев покосился на него и завершил свой рассказ: — Дальше все просто. Я вошел с рапортом к генерал-квартирмейстеру ГУГШ Алексееву. И одновременно сообщил о произошедшем Виктору Рейнгольдовичу. Он сейчас преподает в академии и к разведке формально отношения не имеет. Но все действующие офицеры секретной службы его ученики. А все генералы — сослуживцы. Авторитет барона Таубе таков, что сами понимаете… Короче говоря, идея подпоручика Лыкова-Нефедьева была доложена военному министру. Редигер сегодня переговорил со Столыпиным, тот как министр внутренних дел дал согласие. В результате вы, Алексей Николаевич, скоро встретитесь со своим сыном, которого не видели три года. Снесарев перевел дух и посмотрел на Таубе: как я, а? Тот одобрительно кивнул и обратился к товарищу: — Ты чего? Как будто не рад повидаться с Чунеевым? — С каким Чунеевым? — не понял подполковник. — Таково семейное прозвище Николая Алексеевича с детских лет. А у его брата Павла Алексеевича — Брюшкин. Барон продолжил, глядя на друга с легкой усмешкой: — Ну, опытный сыщик, все уяснил? Срочно выезжай в Семипалатинск, времени у тебя в обрез. Николка ждет, он тебя там встретит. Поучишь его жуликов ловить, в разведывательном деле эти навыки полезны. — Как-то оно все неожиданно… — пробормотал коллежский советник. — Вот уже и собственный сын распоряжается моим служебным временем. Подпоручик, ниже некуда, а поди ж ты, достучался до военного министра и премьера. А государю он еще советов не дает? Снесарев бесстрастно сообщил: — Сегодня утром военный министр доложил об идее Лыкова-Нефедьева Его Величеству. Тот устно одобрил предложение подпоручика. Сыщик молча развел руками, потом сказал с едва заметным сарказмом: — Ну, раз так, деваться некуда, надо ехать. — Что нужно от нас? — заговорил Таубе. — Когда окажешься там, поздно будет спрашивать, спрашивай сейчас. — Обрисуйте мне общую обстановку, — попросил сыщик. — В степи спросить не у кого, разве у тушканчиков. Говорят, мы с англичанами готовимся подписать договор о полном примирении. Верно ли это? Снесарев хотел было ответить, но передумал. Он кивнул на барона: — Пусть ваш товарищ расскажет, он все же генерал. И раньше меня начал заниматься «Большой Игрой». Глава 3. Лекция барона Таубе Таубе расправил усы и начал издалека: — Ты немного в курсе истории. Помнишь, покойный государь лично послал меня на Памир? То был один из периодов обострения наших отношений с Британией. Чтобы ты знал, за последнее время мы с ними трижды стояли на пороге войны. — Даже так? — удивился Лыков. — И прямо всерьез могли начать резать друг дружку? — Вполне могли. Слава Богу, обошлось, отчасти потому что мы немножко пасовали перед англичанами. И наши дипломаты были против силовых вариантов, всегда готовые сдать назад… Первый раз случилось в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году. Тогда неожиданно скончался Якуб-бек, сильная личность, создатель большого государства Йеттишар. Его империю тут же растащили, больше всех постарались китайцы, но и англичане своего не упустили. Мы остались с носом и, обидемшись, вздумали махать кулаками. В результате нам отошла-таки большая часть Памиров, но едва не случилась первая война. Второй раз порохом запахло спустя семь лет, в восемьдесят пятом. У нас были уже другой государь и другой министр иностранных дел. Провокатором выступил Афганистан, который науськивали британцы. Россия не могла поделить с ним жалкий оазис Пенде, населенный уже покоренными нами туркменами. Афганцы тоже на него претендовали — и получили по шапке. В сражении при Таш-Кепри русские войска под командой Комарова нанесли им серьезное поражение и выкинули со спорных территорий. Все бы ничего, выкинули и выкинули, но наши пошли дальше. Вспыхнул мятеж в Бадахшане, даннике афганского эмира Абдура Рахман-хана. Мятеж возглавил собственный его кузен. Он обратился за помощью к туркестанскому генерал-губернатору, им тогда был идиот барон Вревский. Барон послал к бунтовщикам эмиссара, подполковника Громбчевского. Этот человек не идиот, он опасный авантюрист и, возможно, глубоко законспирированный британский агент. Громбчевский зачем-то заехал еще и в отстоящее от Бадахшана горное княжество Гундза. Где наобещал его правителю Сафдару Али-хану помощь от России — оружием, инструкторами и золотом. Не имея на это никаких полномочий от начальства. Лыков перебил друга: — Это не тот ли Громбчевский, который передал британскому разведчику… как его? — Френсис Эдуард Юнгхесбенд[11]. — Да, Юнгхесбенду нашу секретную карту разграничения Памиров? И настропалил китайские власти требовать себе больше земель, чем полагалось им по праву[12]. — Тот самый. — А почему мы не сослали этого негодяя на каторгу? Или хотя бы не выгнали со службы? Таубе пожал плечами и сказал в утешение товарищу: — Мы его выгнали… два года назад. В чине генерал-майора и с усиленной пенсией. Сейчас господин Громбчевский пребывает за границей. А тогда не решились бросаться такими людьми. Все-таки Бронислав Людвигович сделал себе имя как исследователь и путешественник, он награжден Золотой медалью Императорского Русского географического общества. Воевал, брал штурмом Самарканд, был начальником памирского населения. Строил стратегическую колесную дорогу из Ферганской долины в Алайскую, а это было делом огромной важности для нашей обороны Туркестана. Черт его знает, что за человек Громбчевский. У него много и заслуг. Так или иначе, тогда, в восьмидесятых, хитрый поляк подбил владетеля Гундзы проситься к нам в вассалы. Британцы отнеслись к случившемуся со всей серьезностью. Это горное княжество — лишь маленькая точка на карте Тибета, но через него можно проникнуть в Индию. В результате они оккупировали Гундзу и присоединили ее к Раджу. Снесарев счел нужным встрять и пояснил сыщику: — Радж — это те шестьсот с лишним формально автономных государств Индостана, которые якобы управляются магараджами, наследственными владетелями. А на деле — британскими политическими агентами. Таубе продолжил: — И вот, когда британцы захватили княжество, они обнаружили во дворце Сафдара всю его переписку с русскими. Вревский с Громбчевским такое там наваракали! Как готовить мятеж, как вести диверсии против англичан… Это был сильный щелчок по носу нашей военной разведке. Тогда, в конце восьмидесятых — начале девяностых все шло к настоящей полноценной войне. В Туркестан тайно прибыл Дулеп Сингх, сын правителя Пенджаба Ранжит Сингха, с письмом государю. Главный пенджабец призывал Александра Третьего ни больше ни меньше как вторгнуться в Индию. А он, этот сингх, обещал собрать триста тыщ войска от себя и других раджей, которые все как один ненавидят колонизаторов… — А хорошо было бы так сделать, разве нет? — оживился Лыков. Разведчики переглянулись. Снесарев осторожно сказал: — Алексей Николаевич, а зачем нам Индия? Со своими бы делами разобраться… Вон у меня в Воронежской губернии через год недород, дороги ужасные, больничка земская прозябает, школьные учители живут на копеечное жалование. Будем еще и Индию на свой кошт брать? — Индия богатая, англичане оттуда черпают будь здоров, — упрямо возразил сыщик. — Разве не так? — Это вы в газете прочитали? — Ну да. А теперь мы будем черпать. — Англичане довели Индию до нищеты. Они ее грабят без устали с позапрошлого века. Мы же так делать не будем, это противно русскому духу. В результате получится, как с Туркестаном. — А что с Туркестаном? — Его присоединили к России сорок лет назад. И с тех пор это дыра в бюджете, которую не удается закрыть. Так же и с брахмапутрами выйдет! — Хм… Виктор, валяй дальше. — Продолжаю, — отозвался Таубе. — Англичане опять толкали впереди себя афганцев, и опять кончилось кровью. В девяносто первом году Ионов, который сейчас губернатор Семиреченской области, арестовал и выдворил с русского Памира настырного шпиона, уже упомянутого Юнгхесбенда. А потом около озера Яшиль-Куль разгромил афганский пост, который сунулся на нашу территорию. Погибли капитан, начальник поста, и пять его подчиненных, остальные сдались в плен. В завершение Ионов выкинул с Памира нагло залезших туда китайцев и оставил эти горы за нашей короной. — Выкинул — это как? — Да взял за шкирку и… — А так, по-твоему, можно?