– Анна Владимировна, – слышится в трубке телефона довольный женский голос. – Да, это я. – Это Надежда Михайловна. Из “Кондитре”, – представляется она. По телу пробегает холодок, хотя на улице плюс тридцать градусов, а я стою на балконе и развешиваю одежду. – Здравствуйте, – говорю я, зажимая телефон между ухом и плечом. – Какими судьбами? Цепляю футболку на веревку. – Анечка, у нас скоро десять лет предприятию. И нам очень хочется, чтоб именно вы организовали праздник. Я слышала, что вы сейчас почти никого не берете, но очень нужно, – тараторит она в трубку. Насколько я помню, от Надежды Михайловны просто так не скроешься. Она и мертвого поднимет, если надо будет для работы. С ней работает только одно – умри, но сделай. – Ох, я просто действительно не могу, – отвечаю я. – Давайте передам Екатерине. – Анна, – тут же перебивает меня Надежда Михайловна. – Только вы с этим справитесь. Тем более Игорь Константинович будет рад вас видеть. Я вздрагиваю. Руки машинально опускаются на шестимесячный живот. Жар проносится по телу, когда я вспоминаю прошлый корпоратив. Мой малыш внутри слегка пинает меня. – Но… – Анна, хорошие деньги. Мы согласимся на любую оплату. В разумных пределах, – заканчивает бухгалтер. Я тяжело вздыхаю. С заказа в “Кондитре” в прошлый раз я получила неплохие деньги. И сейчас они бы мне тоже пригодились. Хотя у меня хватает. Еще нынешние заказы сделать, и точно будет достаточно. Но главная причина еще и в том, что я не хочу видеть владельца “Кондитре”. – С нашим юбилеем справитесь только вы, – говорит она. – Ох, – выдаю я в трубку. – Если вы согласны, мы вызовем вам служебную машину. Сегодня же все подпишем. – Извините, но я не могу. Правда не могу, – объясняю я. – У меня сейчас очень много заказов. Я прикусываю язык. Врать не люблю. Хотя где-то и теплится надежда все-таки увидеть отца моего ребенка. – Что ж. Ладно, Анна. Тогда все равно до скорой встречи, – говорит Надежда Михайловна и кладет трубку. Я недоуменно смотрю на экран и хмыкаю. Ну да. Встреча. Продолжаю вывешивать одежду. Мой телефон вновь звенит. На этот раз начальница и по совместительству моя мама. Я беру трубку. – Аня, выручай. Они только тебя хотят, – тут же говорит она, а я понимаю, что это про “Кондитре”. – Но я же просила – сложные заказы пока что не ко мне, – говорю я. – Ты же понимаешь, что у нас некому. Мы не должны потерять этот крупный заказ. Аня, очень тебя прошу. Сама понимаешь. Фирма вот-вот обанкротится. Мы еле держимся. Ты понимаешь, что ее придется продать? Наше ивент-агентство – это целиком идея отца. Он создал фирму, которая просуществовала на рынке развлечений уже тридцать лет. Но после его смерти, когда мне было всего семнадцать – бразды правления взяла на себя моя мать. Много сотрудников и клиентов ушли от нас, а те, что остались, были не совсем довольны. К тому же конкуренция возросла. К сожалению, отец не успел написать завещание, поэтому мать и стала единоправной владелицей. Я отучилась в институте и пошла к ней работать. Поднимать отцовский бизнес. Мне за нашу фирму обиднее всего было. Но худо-бедно да выехали из ямы. Затем появились богатые клиенты. Элита, как говорится. Мне не хочется приписывать себе все заслуги. Я просто работаю с клиентами на выездах и так далее. Думаю, что все же самое главное, что мы сделали – набрали хороших сотрудников. Да и мать мне обещала, что как только я смогу нормально работать – она мне отдаст фирму. – Тебе же деньги нужны будут. Хочешь, твои заказы заберем. Раскидаем по отделу. Вон у нас новенькая. Пусть учится. – Я правда боюсь брать этот заказ, – говорю я. – Ага, а залетать от какого-то мужика ты не боялась, – вставляет мать. Она не знает, кто виноват в этом и почему я так сильно не хочу опять к Лесницкому идти. – Мама, перестань. – Боишься сказать? Один из клиентов или из друзей клиентов? Если там богатый мужик, так могла бы сказать да алименты тянуть, а ты сидишь на месте. Я закатываю глаза. Алчность моей матери бежит впереди планеты. – Или он тебе платит за молчание? Так могла бы долги выплатить. Холод пробегает по спине. Помню, я помню. Мы и выплачиваем. Она меня и так упрекнула, когда поздно было, что аборт не сделала. А разве я могла так поступить? Нет, конечно, я мечтаю о полноценной семье, но в тот момент не смогла. Сидела в кабинете гинеколога и не смогла. В нашей-то ситуации, когда одни долги. Но хоть нашей фирме доверяют. Хоть мы висим в пограничном состоянии – то ли рухнем, то ли воспрянем. И бросить нельзя – будущее наследство вместе с долгами. – Так, Аня. За тобой заедет машина. Вот сама едешь в офис. Надо будет – идешь к Лесницкому и сама отказываешься, – говорит жестко мама. И тоже бросает трубку. И ведь не отцепятся. Ни те, ни она! Я их знаю. И мне, как оказалось, порой трудно отказать людям. Я боюсь, что лишняя нервотрепка может навредить, но уже выбора нет. Мои пальцы дрожат, пока я надеваю платье. Причем решаю надеть легкое и свободное. Едва не размазываю косметику по лицу. Раздается очередной звонок – машина уже внизу. В пути я как на иголках. Мне не хочется туда идти. Не хочется видеть его. Когда я пыталась поговорить с Игорем, когда узнала, что беременна – он просто сбросил мой звонок! С фирмой “Кондитре” у меня определенно какой-то сбой. Или как еще объяснить то, что я сижу в их бухгалтерии и подписываю документы на проведение торжества? Мы как удав и кролик, когда первый плотно держит свою жертву и душит, пока не получит необходимое. Вот не знаю, что за гипнотические средства они тут применяют. Ни с одним из клиентов такого нет и не было. – Конфетку? – спрашивает бухгалтер, протягивая мне коробку. В кабинете дует кондиционер, хоть немного сбивая жар. Я кошусь на угощение. – Ой, вы не на диете? – спрашивает она, осматривая меня. М-да, с беременностью я обрела пышные формы, но при этом мой живот еще не настолько выдается, чтоб понять, что я ношу ребенка. – Да нет, – беру одну штучку. – Мне уже все можно. – Это хорошо. Так, ладно. Анна, как вы помните, то надо подписать бумаги у главного. Я бы сбегала сама, – она косится на мой живот. – Я схожу, – говорю я, беря документы в руки. И помню, где кабинет Лесницкого. Только с каждым шагом руки подрагивают. Может, он не заметит? Я платье пышное надела. Здороваюсь на ресепшене с его секретарем – красивой блондинкой с глубоким декольте. Мысленно хмыкаю – опять новенькая. В этом офисе реально часто меняются секретарши. Нынешняя сидит в кресле и пилит пилочкой ногти. Мне всегда казалось, что здесь их держат для красоты. Хотя не стоит забывать, что Лесницкий еще тот бабник. – Я к Игорю Константиновичу, – говорю я. – Его нет на месте. Что-то передать? – Документы подписать, – улыбаюсь ей. На меня кидают оценивающий взгляд. Она как хищница осматривает меня, будто решая – пропускать меня к своему боссу или нет. И лишь удостоверившись, что я точно угрозы не представляю, уже менее пафосно начинает смотреть мне в глаза. – Подождите снаружи, – показывает наманикюренным пальчиком на выход. Просто тут еще кондиционер есть, а в коридоре нет. Духота там стоит неимоверная. – Я тут подожду, – и показываю на стулья. Они же тут как раз для ожидания стоят. – Идите отсюда. Когда Игорь Константинович придет – я вас позову, – внезапно говорит она, перегораживая мне путь. Я уж совсем не ожидала подобного напора. Не хочет – не надо. Дверь в приемную открывается. – Снежана, – слышится хриплый голос Лесницкого позади.