Делаю глубокий вдох. Ныряю под воду. Открываю глаза. Темно и холодно. Высматриваю девушку в надежде увидеть, что она продолжает яростно работать ногами, пытается всплыть. Нет… Её нигде нет! Пошла ко дну… Её легкие наполнены водой… Ныряю ещё глубже. Вижу тело девушки, безвольной сломанной куклой падающее вниз. Туда, откуда возврата не будет… Делаю рывок, хватаю девушку за руку, второй гребу наверх. Ещё пара самых тяжелых полных неизвестности секунд. Вот уже над головой свет… Последний гребок. Сил совсем не осталось… Девчонка такая тяжелая ноша… Самое страшное, не понятно, жива ли. Выплываем. Вытаскиваю ее на берег. Здесь уже скопилась горстка людей. Без сил падаю рядом с ее неподвижным замершим в агонии за жизнь телом. Лицо бледное, как предсмертная маска. Ни один мускул не двигается. Су…! Неужели опоздал? Молот стучит в голове. Люди трясут её. Поворачивают голову вбок. Вода вытекает изо рта и носа. Кто-то щупает пульс. Кто-то делает искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Пожалуйста, выживи! – шепчу про себя. Слабый стон вырывается из груди девушки. Она открывает глаза. Изумрудные, как у кошки… Ну вот, видимо, поэтому она и выжила. Минус одна из девяти жизней. Жива!! Люди заворачивают девчонку в теплое одеяло. Правильно, не хватало ещё переохлаждения! – Ярочка, – подруга падает на колени, обнимает девчонку. – Вот твой спаситель, – указывает на меня пальцем. Спасённая поворачивает ко мне голову, мокрые волосы сосульками спадают ей на плечи, губы трясутся. Благодарно смотрит на меня зелеными-презелеными. Проваливаюсь в омут колдовских глаз… Глава 4 Ярослава Солнце печет нещадно, но оно меня не греет. Холод лижет позвоночник, сковывает движения. Рука спасшего меня незнакомца совсем рядом, но я не решаюсь ее коснуться. Хочу отблагодарить за подаренную жизнь, с которой я успела распрощаться. Но молчу, нет желания испортить момент. Людская толпа поредела. И беспечное летнее время остановилось для нас двоих. Лежим, приходим в себя, играем в гляделки. Парень кружит по моему лицу. Нервирует – представляю, как плохо сейчас выгляжу. В ответ смотрю на него, он лет на пять старше меня. Высокий, атлетично сложенный. Русая мокрая челка прилипла к яркому загорелому лицу. Высокие скулы, прямой профиль, грациозно очерченные чувственные губы. И синие-пресиние большие глаза. Ловлю себя на том, что тону за сегодня второй раз… На нашем песочном пятачке становится совсем пустынно. Меня завернутую в теплое одеяло, охраняет верная подруга. – Сейчас они подгонят машину для нас, чтобы доставить в отель, – говорит Анжела, и я отвлекаюсь на неё. Под чужими ступнями скрипит песок. Оборачиваюсь, мой спаситель уже на ногах. – Сам отвезу вас туда, куда скажите. Автомобиль на парковке. Впервые улыбаюсь парню. Пытаюсь подняться на ноги, но толстый плед запутался на мне окончательно. Я как русалка, которая не может справиться с подаренными ей ногами. – Ярослава, помогу, – незнакомец протягивает ко мне крепкие руки. Бережно разворачивает. Натыкается взглядом на мой плоский живот. Резко переводит синий взгляд на кулон, висящий на груди. От горячих мужских взглядов прихожу в себя моментально. Чувствую кожей, как Анжелка испепеляет парня взглядом. Неужели ревнует? А я рассматриваю незнакомца. Мужская грудь с татуировкой чернильной головы на левой грудной мышце. Когда мужчина часто дышит, то татуированная голова двигается в такт дыханию. Рельефные руки, сильные, молодые, покрытые вязью чернил на левом предплечье. Кожа загорелая, и каждый ее дюйм покрыт гусиными пупырышками. – Ты замерз? – В норме, – отвечает, стуча зубами. Виновато хмурюсь. Под моим напором парень косвенно признает очевидный факт: – Побежали к машине? – спаситель подсказывает легкий способ согреться. Через плечо кидает Анжеле: – Забери наши вещи. Ждем тебя на парковке. Белый Лексус. Бежим наперегонки. Но куда мне угнаться за его длинными ногами. Да и сил абсолютно нет. Незаметно для себя останавливаюсь, тяжело дышу. Молодой мужчина возвращается ко мне, поднимает на руки и крепко прижимает к себе. Вынужденно обнимаю его за шею. От него пахнет морем, и чем-то неуловимо родным. Морщу нос, пытаясь вспомнить. Парфюм? Наши тела непозволительно близко, но в данной ситуации – это нормально. Можно не истерить!