– Давай постоим так минутку! – с трудом переводя дыхание, взмолился Мишаня. Маруся молча согласилась, крепче обнимая его в ответ. Немного успокоившись и придя в себя, он чуть отстранился и заглянул в ее синие, как океан, глаза. – Пойдем, я все же тебя покормлю. – Ты обещаешь мне все подробно рассказать и ответить на все-все мои вопросы? – спросила Маруся, заглянув ему в глаза. Он немного запнулся, но решив что-то для себя, утвердительно кивнул. Чмокнув Манюню в макушку, он взял ее за руку и повёл на кухню. Он пододвинул Марусе высокий табурет, сам подошел к столу и уточнил: – Что ты будешь на обед? Пардон, скорее уже на ужин? Маруся, еще не пришедшая в себя от всех новостей, а главное от весьма нескромного поцелуя, смотрела на его милое улыбающееся лицо, сильные руки и хотела вовсе не еды, а продолжения… – Рамен! – глядя прямо ему в глаза, твердо заявила она. Это у нас, в России, приглашают на чашечку чая-кофе после свидания, а приготовить вместе вечерком раменчик в Корее, обозначает…приглашение к интиму. – Мария! – у него аж рука соскочила со столешницы от ее тона. Мгновенно вспыхнув, Мишаня так уставился на нее, что у Маши все черти в глазах захохотали. – Ладно-ладно, я съем все, что ты мне приготовишь, – сдалась она. – Только можно я тебе буду помогать, мне надо чем-то занять руки и ни о чем не думать! – Хорошо, договорились, – приподнимая одну бровь и подмигивая ей, согласился он. "Вот же змей искуситель!" – улыбнулась, флиртуя, Маруся. Мишаня достал овощи для салата, разделочную доску, нож и все это подвинул к Маше. Сам взял небольшую кастрюлю наполнил ее водой, и таинственно улыбаясь, достал из шкафа пачку рамена. "Ага, значит ты хочешь пошалить и поиграть, а меня так отдернул? Ну, хорошо, я тоже так могу!" – улыбнулась в ответ Маруся. Встала, подошла к шкафчику, открыла его и достала фартук. Он внимательно за ней наблюдал. Ни говоря не слова, а просто заглядывая в удивленные глазки любимого, она подошла к нему. Маруся медленно, с чувством, начала повязывать фартук вокруг его талии, прикоснувшись к бедрам своим телом, время от времени заглядывая в его глаза. Она словно стриптиз с ним станцевала! Вся многолетняя выдержка Мин Хо готова была рухнуть в считанные секунды, но последним усилием воли он сдержался, чтобы не бросить всю эту затею с ужином и не перейти сразу к «десерту» … "Ого, мой милый! Да, у тебя еще есть силы сопротивляться? Ну, что же, рискнем и проверим, выдержишь ли ты это?" – улыбаясь, про себя думала Манюня, протягивая ему второй фартук. "Держись, Чхве Мин Хо! Еще не время и ты обещал сначала с ней поговорить! Она просто играется и испытывает тебя." Сдерживая дыхание, Мишаня повязал ей фартук. Плюнув на все, он резко притянул ее к себе и прошептал прямо в губы: – Маруся, прекрати меня провоцировать! Иначе я за себя не отвечаю! – он чмокнул ее в нос и отвернулся к плите. Тем временем Ча Ки с Ли Юном добрались до дома Вари. Ульяна молча мерила шагами кухню, гостиную и ни на какие уговоры не реагировала. Как только раздался звонок в дверь, она подскочила и бросилась в прихожую. Ча Ки появился с Ли Юном на руках. Малыш схватился за шею своего Богатыря и крепко-крепко держался, не желая покидать это уютное местечко. Охрана пропустила Ча Ки и тут уже Ульяна кинулась к ним и обняла обоих так сильно, что Ча Ки от неожиданности даже обомлел! Охрана тактично удалилась за дверь, домочадцы ретировались в другую комнату. Ча Ки стоял, не шелохнувшись. Никогда еще ему не было так приятно! В животе, откуда не возьмись, появился рой бабочек и взметнувшись, подступили к самому горлу. Ульяна прижималась к нему всем телом, всхлипывая, размазывая слезы по пиджаку и что-то бормоча то ли ему в грудь, то ли в попу Ли Юну. Слезы навернулись на глаза. «Да что это со мной? Откуда столько сантиментов? Какие слезы могут быть у настоящего мужчины?» – сам себе удивлялся он. Ульяна пришла в себя и, смущаясь, хотела отступить, но ее не отпустил Ли Юн. Он крепко держал их обоих крошечными ручками, и заглянув маме в глаза, робко попросил: – Мам, а можно Богатырь поживет с нами? Мне рядом с ним ничего-ничего не страшно и ты не будешь плакать по ночам! Ты же плакала, потому что тебе тоже было страшно? От наивного откровения малыша Уля покраснела вся с головы до пят. А в зале домочадцы тихонько подслушивали и хихикали…. Тут Софа не выдержала и, выйдя из-за угла, выдала: – Братик Ли Юн, сначала надо у моего папы спросить, отпустит ли он дядюшку с тобой жить или нет? Теперь уже все смеялись в голос потому, что и Ча Ки мигом тоже покраснел. Так и стояли они с Улей , как два вареных рака… Варя вышла в прихожую, поцеловала малыша и пригласила эту горе-троицу в комнату. Все сели и приготовились слушать занимательную историю освобождения Ли Юна из плена. Разместившись дружно на полу комнаты, они образовали круг и приготовились слушать во всех подробностях про операцию «Малыш». Ча Ки начал рассказал, как Ульяна предложила искать сыночка по маячку от детского рюкзачка, как помог Варин муж с определением местонахождения малыша. Наконец, он назвал и самого похитителя: – Ульяна, это был твой бывший муж. Он спрятал Ли Юна в доме родителей! По странной случайности, этот дом находится по соседству с нашей виллой, поэтому я и заявился туда по-соседски, как бы в поисках мяча. Он открыл не сразу, но стоило ему выйти за ворота, как его тут же скрутили полицейские, а уж найти Ли Юна было делом техники! Он такой молодец! Смелый и отважный, да малыш? – Ли Юн крепко ухватившись за мамину руку и за палец Ча Ки, утвердительно кивнул. Потом он объяснил, что у Ильи только ушибы и все будет хорошо, и что Маруся с Мин Хо остались сегодня в особняке. Варя подозрительно глянула в его сторону, а черти в ее лукавых глазах дружно дали друг дружке «пять»! – Ульяна, завтра нам нужно будет с утра пойти в полицейский участок дать показания, но я думаю, что вам не стоит и дальше стеснять Варвару. Может, будет лучше переночевать в отеле? Мой босс специально зарезервировал номер и я останусь с вами, чтобы вы чувствовали себя спокойно. «Боже, что я творю? При всех предлагаю молодой симпатичной девушке, пусть и с сыном, поехать в отель, хотя мы знакомы всего несколько дней! Надеюсь, она меня правильно поймет, и не прибьет на месте?» – молился про себя он. От его слов Уля опять покраснела, а черти в глазах Вари уже выплясывали «Лезгинку». «Вот так держать, мои красотульки! Ах, какие мужчины за ними ухаживают, обалдеть можно! Одна в особняке выясняет отношения, вторую под белы рученьки в отель увозят! Завтра обе у меня на ковре доклад держать будете! Уж я с вас не слезу!» – веселилась про себя Варя. – Правильно, – Варя еле сдерживала улыбку, – лучше в отеле вам переночевать, а то у нас не так много места, чтобы всех разместить. Кстати, я не могу заставить охрану спать за дверью! Моя гостеприимная русская душа этого просто не вынесет! Пусть в гостиной располагаются! – Варя, может мы с Юном у тебя останемся, а господин Ча Ки и охрана в отеле переночуют? – сделала последнюю попытку Уля. – НЕТ! – хором вскрикнули Варя и Ча Ки, отчего Ульяна на них уставилась с подозрением. – Кого они в отеле охранять-то будут? И пока София находится в этом доме, охрана свой пост не покинет! – пояснил Ча Ки. Варя только развела руками, типа я не причем, сама видишь… Последним веским доводом для нее стали слова малыша Ли Юна. – Мама, я боюсь спать без Богатыря! Пусть он с нами хотя бы сегодня-то поспит, – попросил малыш с таким ангельским видом и мольбой в глазах, что материнское сердце не выдержало и сдалось. – Хорошо, мой любимый храбрый мальчик! Я сделаю все, как ты захочешь, – согласилась она. «Ну ладно, что он в конце концов может мне сделать-то? Не съест же меня! Да и спать мы точно будем в разных комнатах, а иначе кое-кому мало не покажется!» – уговорила себя Уля. Попрощавшись со всеми и отдав последние распоряжения охране, они поехали в отель. "Какой же у меня шеф молодец: и Марии номер снял и себе рядышком. А когда надо, и с другом поделился!" – улыбнулся Ча Ки. На Улю он старался лишний раз не смотреть, чтобы не смущать, но все же невольно поглядывал в зеркало заднего вида. Она склонила голову к сыну и что-то ему тихонечко нашептывала. Только успели выйти из машины, как Ли Юн тут же запрыгнул Богатырю на руки и они пошли на ресепшн за ключом. Поднявшись на лифте, они нашли свой номер. Ульяна быстро оценила его взглядом. Номер делился на 2 комнаты, в спальне стояла огромная двухспальная кровать, а в гостиной был уютный диван. "Миленько и уютно, и спать ты, дорогой телохранитель, будешь на этом диване!" – прикинула Ульяна, ехидно улыбнувшись. – Ульяна, пойдите, пожалуйста, осмотритесь и составьте список, что вам с Юном необходимо купить из одежды, туалетных принадлежностей или еды. Такое указание мне дала Мария и Шеф, – сразу уточнил Ча Ки, чтобы избежать ненужных недоразумений. Ульяна робко улыбнулась и прошлась по комнатам. Номер был просто роскошный: ноги утопали в мягком и пушистом ковре, витражные окна выходили на море и вид был просто волшебный. В шкафу весели белоснежные пушистые халаты. На кровать королевского размера, она старательно не смотрела. В огромной ванной комнате висели и лежали белоснежные пушистые полотенца разных размеров, сложенные аккуратными стопочками. На туалетном столике, перед зеркалом, стояли всевозможные крема, шампуни, гели, одноразовые предметы гигиены. От такой роскоши закружилась голова и настроение поднялось. Она заметила, что дверь в спальню можно закрыть на ключ. "Очень надеюсь, что он все же порядочный парень, как и говорила Маруся, и запираться не будет нужды», – прикидывала она на ходу. – Господин Чан, – Ульяна снова перешла на «вы», явно проводя черту, – в номере есть все необходимое, так что ничего покупать не нужно. На счет еды решите, пожалуйста, сами, мы не привередливые. Мне есть не очень хочется, а вот Юна нужно обязательно покормить, он голоден. – Хорошо Ульяна, я вас понял, – принимая ее дистанцию, улыбнулся Ча Ки, – я закажу на свое усмотрение. Вы пока располагайтесь, а я сделаю несколько звонков. Чтобы Ли Юн не терял его из виду, Ча Ки устроился на диване, разложил бумаги и взялся за телефон, давая понять, что будет тут все время и малышу совсем нечего бояться, впрочем, как и его маме. Позвонив в ресторан при отеле, Ча Ки выяснил их меню и сделал заказ. Через 10 минут все доставили в их номер. – Ульяна, Юн, идите ужинать! – позвал он. Уля с Юном заглянули в гостиную и обомлели! – Мамуля, смотри какой у нас пир! Почему тут торт и свечи? – затараторил малыш. – А ты разве не помнишь? – улыбнулся ему Ча Ки, – У твоей мамы сегодня День рождения, так что давайте праздновать, тем более и другой повод для этого тоже есть! – бросив взгляд на именинницу, смутился Богатырь. Ульяна посмотрела на Ча Ки своими удивленными зелеными глазками и вдруг разревелась, вспомнив весь ужас сегодняшнего дня. Она даже про свой День рождения и не вспомнила! А он, такой чуткий, такой надежный, сильный, красивый…. Ча Ки смотрел и не знал, как на это реагировать, неужели он ее чем-то обидел? Или опять что-то пошло на перекосяк? Он мог успокоить и утихомирить роту солдат, но как справиться с потоком этих слез, он просто не знал. Как всегда, в такие моменты, дети знают самый лучший ответ. – Когда мама плачет, ее надо обнять! – пролепетал Юн, подбегая к Уле и обхватывая ее ноги своими маленькими ручками, – Иди, Богатырь, обними маму, иначе она не успокоиться. Ча Ки хватило пары секунд, чтобы оказаться рядом и крепко ее обнять за плечи. Она сначала замерла от неожиданности, но потом доверилась ему и расслабилась. Он обнимал ее и утешал на ушко всякими глупостями, пока не иссякли слезы. Юн почти сразу отпустил эту парочку и побежал к столу наводить ревизию. – Мамуля, ты ведь уже больше не плачешь? Давайте уже дуть свечи и есть торт. Богатырь, а ты приготовил мамуле подарок? – тараторил, как ни в чем не бывало Ли Юн, приводя взрослых в очередное замешательство. Ча Ки отпустил Ульяну, оставив, впрочем, свою руку на ее плече и заглянул в ее изумрудные глаза, ища поддержки. Она в ответ лишь закатила глаза, но не оттолкнула его. На грешную землю их вернул грохот посуды. Обернувшись, они увидели испуганные глазища Юна, который нечаянно перевернул железную крышку на пол. – Мамочка прости, я не хотел! Меня не будут ругать? Я же ничего не поломал? – Никто тебя ругать не будет, милый! Ты ничего не сломал! Подумаешь, крышка упала! – ответил за нее Ча Ки, поднимая посуду с пола и хватая малыша на руки. Он улыбнулся и предложил: – Может, начнем уже праздновать? Ли Юн, хочешь зажечь свечи на торте для мамы? – Да-да-да, – захлопал он в ладоши, – мамуля, иди к нам! Ульяна робко улыбнулась и присела рядом с сыном. Ча Ки оказался очень веселым собеседником. Он без конца подшучивал над Ульяной, играл и кормил Юна. В конце концов ужин был съеден, свечи на торте потушили все вместе, особенно старался помочь маме малыш Юн. Вскоре, мальчик зазевал и Уля с Ча Ки, переглянувшись, подмигнули друг другу: – Никак кое-кто уже напраздновался? – уточнила мама. Ли Юн выдал очередную гениальную идею. – Богатырь, а ты мне расскажешь сказку на ночь? – попросил он с таким милым выражением лица, что отказать ему Ча Ки не посмел: – Конечно расскажу, если мама не против, но сначала прими душ! Ульяна даже и не думала возражать. После душа Ли Юн забрался на середину кровати, а вот Ча Ки стоял и размышлял: прилечь с краю или так, пешком постоять? Так ничего и не решив, он присел рядом с кроватью и начал рассказывать сказку, которую им с Мишаней всегда рассказывал его дед: про двух братьев, их дружбу и взаимовыручку. Юн сказал, что ему плохо слышно и за рукав потянул своего Богатыря на кровать, потом обнял его руку и почти сразу засопел, не дослушав и половину сказки.... В этот момент в комнату вернулась Уля и увидела эту картину маслом: на самой середине лежит Ча Ки, а ее сынок, уснул, свернувшись клубочком вокруг руки его любимого Богатыря и сладко-сладко посапывает. – Прости, я сейчас уйду, – извинился Ча Ки и уже хотел освободить свою руку, как Юн во сне ухватился еще крепче. – Не нужно уходить, оставайся! Пусть Юну будет спокойно, он и так сегодня столько стресса получил! – робко предложила Уля, поглаживая сына по кудрявым вихрам, – тут кровать размером с нашу квартиру, так что все поместимся спокойно. И после всего, что ты сегодня для нас сделал, я могу доверять тебе! Ча Ки чуть не задохнулся от нежности. Он прекрасно понимал, что для той, что пережила и натерпелась от того гада столько мерзости, это не просто слова, а почти признание. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не обидеть и не разочаровать тебя, – с комом в горле, в свою очередь прошептал Ча Ки, лаская любимую взглядом.