Даня жалобно пискнул в моих руках, будто почувствовал, что случилось непоправимое… А у меня в ушах все стояли слова его матери — “Не бросай моего сыночка”. И теперь жизнь этого малыша была в моих руках. — Служба опеки сейчас тоже приедет, — сказала фельдшер, пока я принимала самое важное решение в моей жизни… 1. Евгения За несколько часов до встречи Сигнал микроволновки оповестил о готовности. Достала разогретые сырники и выложила на тарелку. — Даня! Садись за стол! — крикнула сыну, наливая его любимое какао в кружку. — Да, мам, — отозвался тот, быстро прошмыгнув ванную. — Я готов! — забежал в кухню неугомонный ребенок и быстро уселся за стол. — О, сырники! — Давай, пошустрее. А то я на работу опоздаю. Сын принялся за еду, а я быстро проглядывала новости на планшете — новых заказов было немного, а значит неделя должна быть не сильно напряженной. — Я все! — заявил сына, убирая тарелку в раковину. — Спасибо! — Беги, чистить зубы. И одеваться. Одежда на стульчике. — Ага, мам! Выглянула в окно — погода обещала быть теплой и солнечной, хотя было только начало апреля. Помыв посуду, пошла одеваться на работу. — Мам, а ты сегодня поздно заберешь меня? — спросила Даня по дороге. — Наверное, нет. С прогулки, как обычно. — А можно попозже? — Чего это? — удивилась я. — Маша сказала, что сегодня останется на ужин. Я тоже хочу. Постаралась сдержать улыбку. Детские увлечения нужно было воспринимать серьезно, и ни в коем случае не показывать пренебрежение. — Так это она предложила тебе остаться? — Нет, — замялся сын. — Но она сказала, что тогда мы сможем вместе поиграть в строителей. — Ну, раз так… — многозначительно подмигнула ребенку. — Конечно, заберу попозже. — Спасибо, мамуль! — широко улыбнулся малыш. Прошло столько лет, а я до сих пор испытывала необъяснимое чувство каждый раз, когда он мне улыбался. И пусть многие мои подруги не понимали моего порыва усыновить совершенно незнакомого ребенка, мне было плевать. В тот день, когда у меня дома скончалась мама Дани, я дала себе слово, что этот малыш останется со мной. Это оказалось не просто — органы опеки, полиция… Да много всяких инстанций пришлось пройти, чтобы с полным правом называть Даню своим сыном. Аня — мама малыша — оказалось скончалась от сердечной недостаточности. Признаться, поначалу я даже подозревала, что она что-то принимала. Но меня заверили, что следов чего-то подобного не было. Данька очень быстро привязался ко мне, и мы стали настоящей семьей. Моя мама не сразу приняла мой выбор. Я как могла тянула с признанием — боялась за ее больное сердце. Но она хоть и не осудила, все же намекнула, что устроить личную жизнь с ребенком на руках будет куда сложнее. Но я об этом и не думала, если честно. Для меня куда важнее был этот малыш, который так улыбался мне при встрече, что я просто не могла забыть о нем и жить дальше, словно ничего не случилось. Поцеловав сына на прощание, вышла из сада и направилась на работу. В офис, где работала последние три года дизайнером. Не сказать, что это была должность моей мечты, но на жизнь хватало. Да и творческому подходу место находилось. Так что я не жаловалась. Когда вошла в кабинет, там был только Петя — мой коллега. — Привет, Жень, — бросил тот, не отрываясь от экрана. — Что-то ты рано. — Привет! Да с погодой повезло. — Как малой? — поинтересовался Горлачев. — Да все в порядке. Попросил забрать его позже — чтобы с Машей поиграть. — Ого! Мой Колька-то тоже такое выдавал! — Серьезно? — Ну да, — кивнул коллега. — Знаешь, как-то даже подрался с пацаном из-за Кати какой-то. Не хотела там с ним играть из-за этого одногруппника. — Какие страсти. Он ведь такой маленький еще, — вздохнула я. — Время летит очень быстро, — в тон ответил мужчина. — Так что лови момент… Мои вон уже здоровые охламоны — теперь только деньги подавай на игрульки да шмотки. Петя вздохнул и снова уткнулся в монитор. Ближе к девяти подтянулись остальные коллеги, и рабочий день начался. Вообще у нас не очень шумный офис — наша небольшая фирма занималась рекламными баннерами, оформлением сайтов и прочим. Дизайнеров в штате было не очень много. Поэтому когда накладывалось много заказов, работать приходится даже по вечерам. Но сейчас было временное затишье. Ближе к концу дня вспомнила о просьбе сына, и потому не торопилась с завершением проекта. Наконец, когда все было готово, собралась и, попрощавшись с коллегами, вышла из офиса. Приятный вечерний ветерок был весьма кстати. Погода была хорошая, и я решила прогуляться до следующей станции метро — благо запас времени у меня был. Вот только буквально за поворотом дорогу мне преградила темная машина. Мысленно выругавшись на нерадивого водителя, попыталась обойти этого монстра, из которого вдруг вышел высокий темноволосый мужчина в строгом костюме и направился прямо ко мне. — Евгения Воронцова? — А если нет? — настороженно спросила я. — Нет смысла врать, — криво усмехнулся тот, убрав руки в карманы. Он стоял вальяжно и уверенно, будто знал, что я никуда не денусь. И я не сразу поняла почему — лишь когда краем глаза заметила движение сбоку. Оказывается по разные стороны от меня стояло еще двое мужчин. В груди похолодело от нехорошего предчувствия. Нервно сжала рукой лямку сумки, старясь сохранять спокойствия. — Что вам надо? — Сейчас мы поедем в сад, вы заберете ребенка, а после передадите его мне. — Что?! — изумилась я от его наглости. — Да вы с ума сошли! — Нет. Все будет именно так, — довольно спокойно возразил незнакомец. — Вы чокнутый! С чего мне отдавать вам своего сына?! — огрызнулась я, мысленно прикидывая как сбежать из этого окружения. — Потому что Даниил — мой сын, а не ваш… 2. Евгения Его слова произвели на меня эффект разорвавшейся бомбы. Наверное, даже если бы в этот момент прогремел гром, я бы не заметила. — Вы отец? — переспросила я. — Не может быть! У Дани нет отца. — Серьезно? — снисходительно усмехнулся тот. — Как, по-вашему, он тогда появился на свет? Я упрямо мотнула головой. Уж что-что, а про потенциального родителя я точно узнавала. Ведь это было важно в вопросе усыновления. Так вот в свидетельстве о рождении малыша совершенно точно стоял прочерк в графе отец. — Вы лжете. — И зачем мне это? — Да я не знаю! — взорвалась я. — Но сына вам не отдам! Ясно?! Мужчина недовольно прищурился и стал приближаться ко мне. И чем ближе он подходил, чем быстрее билось у меня сердце. Однако я твердо решила, что не стану показывать свой страх перед этим придурком. — Отдашь. И сегодня же, — негромко произнес он, когда между нами оставалось меньше метра. От вежливого тона не осталось и следа. — Не волнуйся, я заплачу за неудобства. — Что? — опешила я от постановки вопроса. — Да не нужны мне деньги! Вы не имеете права его забирать. Я — его законная мать! — возразила я, продолжая по привычке “выкать”.