— Александр Викторович, пойти с ней? — с готовностью спросил Владимир — водитель. — Нет. Подождем. Несмотря на то, что я не испытывал какого-то предвкушения от встречи с ребенком, внутри появилось странное чувство. Будто что-то вот-вот произойдет. Я знал, что до дома Воронцовой от сада идти минут семь. И что пройти мимо у нее не получится. Равно как и сбежать из детского сада. Но чутье подсказывало, что стоило ждать неприятностей. И я не выдержал. Вышел из машины. Ребята тут же последовали за мной. Профессионально огляделись, идя по обеим сторонам. Бросил взгляд на часы — специально попросил не подъезжать близко к воротам — надеялся избежать лишнего внимания. Уже по первой реакции женщины стало понятно, что легко не будет. Впрочем, шанс что она просто не оценила до конца щедрость моего предложения, тоже оставался. Хотя и минимальный. Постояв, решил все же пойти навстречу. И как оказалось вовремя. Коротков. Шавка Шумского. Теперь стало понятно почему меня словно подмывало пойти навстречу — интуиция не подвела и в этот раз. — Мам, а это кто? — спросил мальчик у матери как раз в этот момент. — Я не отдам его, — та задвинула его к себе за спину, настороженно глядя на Короткова и его приятеля. — Это очень глупое решение, — усмехнулся тот, пока еще не замечая нас. — Что здесь происходит? — припечатал я, переводя внимание на себя. — Алекс, ты вовремя, — довольно оскалился тот, совершенно не удивившись моему появлению. — А ты сомневался? — спокойно парировал я. — В чем? Что поведешься? Нисколько… Его слова заставили задуматься. Неужели все это было спланировано? Настолько четко, что даже Рокотов не разглядел подставы?! Впрочем, сейчас было поздно разбираться — нужно было решать назревшую ситуацию. Кивнул парням, и те направились к женщине с ребенком. Однако Коротков тоже не остался в долгу — достал пистолет быстрее, чем я сообразил что к чему. Я думал, что больше никогда не окажусь в такой ситуации — перестрелка посреди бела дня. Жуткое ощущение дежа вю придавило, словно бетонной плитой, мешая воспринимать реальность. Володя с Дмитрием сработали грамотно, но тварь Шумского все же успел пару раз выстрелить. Я стоял и не верил своим глазам — в последний момент Воронцова все-таки успела спасти сына. На ее спине под светло-голубым плащом кажется начинало расплываться темное пятно, а сама она стала заваливаться на бок. — Мама! — жалобно крикнул мальчик, пытаясь удержать ту. Пока парни вязали идиотов, добрался до сына и помог ему уложить женщину аккуратно. Затем вызвонил Влада и кратко обрисовал ситуацию. — Жди. Скорая и парни скоро будут. — Спасибо, — ответил и завершил звонок. Вокруг стали собираться прохожие, и это было плохо. Лишнее внимание сейчас было ни к чему. Рядом кто-то всхлипнул, и только тогда я опустил взгляд вниз. Даниил сидел рядом с матерью и плакал, держа ту за руку. — Эй, привет, — сказал я, присев перед ним. Он поднял на меня заплаканные глаза, и это до боли напомнило мне мое собственное детство, болезненно резануло по внутренностям. — Она умрет? — всхлипнул пацан. — Я не знаю. Я не врач, — ответил честно, стараясь отмахнуться от призраков прошлого, что так не вовремя всплыли. — А кто вы? — Я — твой отец. — Мальчишка мотнул головой резко и отодвинулся. — Неправда. Мама говорила у меня нет папы. Только мама. — Твоя мама ошибалась, — резко осадил его. Даниил насупился и недовольно поджал губы. А затем просто отвернулся от меня. Уже спустя несколько минут во двор въехала скорая из элитной клиники. Я даже не сомневался, что Рокотов решит проблему кардинально. Медики оперативно забрали пострадавшую, предварительно коротко опросив о том, что произошло. Шавок Шумского тоже скрутили и посадили в подъехавший джип. Повезло, что зеваки и любопытные не стали выступать — просто молча наблюдали за происходящим. — Александр Викторович, а мальчика куда? — спросил Володя, кивая в сторону пацана, который упрашивал взять его с матерью. — Ко мне домой, — вздохнул и подошел к машине. — Эй, Даниил. Тебе нельзя в больницу. — Но я хочу с мамой! — упрямо заявил тот. — Ты поедешь домой, — рыкнул я, устав от всей этой ситуации. — Понятно? — У мальчика задрожали губы, будто он вот-вот разревется, и это окончательно добило меня. — Будешь опять реветь, как девчонка? Тот моргнул пару раз, протер глаза улчком и опять отвернулся. Ну хотя бы не стал ныть. Уже хорошо. — Идем, — приказал я, протягивая ему руку. — Домой поедем. — Нам здесь недалеко идти, — пробурчал малолетний пацан. — Мы поедем в другое место. — Но мы с мамой живем здесь! — Мама в больнице, — пришел на выручку Володя. — Пока она будет лечиться, ты поживешь в другом месте, где о тебе позаботятся. Договорились? — он даже улыбнулся для убедительности. А я едва челюсть не уронил на землю — потому что за все время, что этот профи работал на меня, я ни разу не видел, чтобы тот улыбался. — Только пока будет лечиться? — наивно спросил Даниил. — Конечно. — Тогда ладно, — согласился мальчик, и я выдохнул с облегчением. Охранник взял сына за руку и повел к машине, а, поймав мой изумленный взгляд, виновато пожал плечами. Мне оставалось только последовать за ними. В машине Вова сел рядом с ребенком, потому как тот отказывался сидеть без него. И это раздражало все больше. С появлением этого ребенка в моей жизни внезапно многое очень усложнилось. И это бесило. Мне пришлось сесть вперед. По дороге домой позвонил Влад. — Что-то узнал? — спросил я. — Мало что. Но возможно Шумский и Аня все же были знакомы. — Твою ж мать! — выругался я. И тут же поймал осуждающий взгляд водителя. Вопросительно посмотрел ответ, и лишь когда Дмитрий скосил взгляд назад, вспомнил о том, что вообще-то в машине ребенок. — Ладно. Что с его ребятами? — Сказали, что им заплатили за то, чтоб забрать пацана без лишнего шума. — Возле калитки сада? — Я тоже думаю, что это все липа. Но оба отказались говорить. — Это у тебя-то? — Удивишься, но да, — хмыкнул начальник охраны. — Ладно, пусть посидят. Может передумают. — Вы домой едете? — Да. — Отлично. Я тоже скоро буду. Короткий разговор оставил странное послевкусие. Ни разу еще Влад не подводил меня. Неужели парни оказались крепче, чем я думал? Да и зачем Шумскому мой пацан? Был бы нужен, забрал бы раньше. Для чего вся эта демонстрация? Я не понимал. И это было очень, очень плохо. Когда машина въехала в открывшиеся ворота и остановилась, привычно вышел на улицу, на ходу проверяя почту в телефоне — не отвеченных писем накопилось уже прилично. — Александр Викторович, — окликнул меня Володя. Обернувшись увидел, как он указал взглядом на мальчика, который тоже вышел на улицу и растерянно оглядывался по сторонам. А я в очередной раз убедился, что для меня ребенок — это большая проблема. Я понятия не имел что с ним делают и как. И признаться не особенно хотел знать. — Даниил, — обратился к нему. Ребенок испуганно посмотрел на меня и замер на месте. — Володя отведет тебя в комнату для гостей. Ты будешь сидеть там, пока тебя не позовут на ужин. Ясно? — Мальчик затравленно кивнул в ответ. — Вот и договорились. Вов, понял? — Охранник вздохнул и кивнул, а я направился к дому. Но не успел я даже подняться на второй этаж в спальню, чтобы переодеться, как снова зазвонил телефон. Опять Рокотов. — Что такое? — Воронцова. Ей требуется операция. Если подсуетиться, то можно сделать довольно быстро и качественно. Повисла пауза, в которой фактически прозвучал невысказанный вопрос. — Делайте, — вздохнул я, прикидывая цены на услуги опытных хирургов в хорошей клинике. В конце концов, она спасла мальчику жизнь, а он, как никак, мой наследник. И хотя я не испытывал к нему никаких эмоций, умом понимал, что мы родственники. И по-хорошему, кроме него, родных у меня больше не было. Так уж вышло. А значит стоило как минимум заботиться о пацане. Придется пойти к нему и поговорить. Вот только о чем? 5. Евгения