Носов налил полный стакан: — Выпей, закуси. Хочу пройтись с тобой по магазинам. Алексея уговаривать не пришлось. Уже через полчаса заплетающимся языком он уверял, что готов выполнить любое задание. Они оделись и вышли на улицу. Носов подошел к киоску, купил телефонный справочник. Открыл страницу, где находились адреса и номера телефонов домоуправлений. Он называл Алексею улицы, тот пояснял, где они расположены. Носов отметил для себя два, наиболее отдаленных домоуправления, решил дождаться темноты, посмотреть их. Затем зашли в магазин. Носов купил пятилитровый полиэтиленовый бидон, плоскогубцы, гвоздодер, электрический фонарик, большую отвертку, все это сложил в дерматиновую сумку, прихваченную в квартире Алексея, и пошли обратно. Дома распили бутылку водки. Носов, разумеется, отодвигал стакан в сторону, стараясь побольше подливать Алексею, и тот вскоре окосел, свалился на кровать, уснул. Носов вышел на улицу. Теперь представилась возможность осмотреть домоуправления. Возвратился домой в полночь, довольный. Лег спать. Для него пока дела складывались хорошо. Операцию он наметил на следующую ночь. Днем, прихватив с собой купленный бидон, Носов сходил на автозаправочную станцию, заполнил его бензином. Затем зашел в магазин, набрал спиртного, закуски, пришел опять домой. Алексея споить после того, как тот пришел с работы, особого труда не составляло. Часам к одиннадцати вечера отвергнутый муж спал непробудным сном. В полночь Носов, прихватив сумку, вышел на улицу. Он долго пробирался вдоль заборов, наконец приблизился к строению, которое высмотрел вчера вечером. Здесь размещалось домоуправление. Носов обошел вокруг дома — никого. Поднялся по ступенькам крыльца к дверям, заложил гвоздодер за замок и сильно дернул. Раздался негромкий лязг, дверь раскрылась. Носов вошел внутрь помещения, прикрыл за собой дверь, включил фонарик, двинулся дальше. Впереди — две двери. На одной написано: «Управляющий», на другой — «Бухгалтерия». Не останавливаясь, он пошел дальше. Остановился у двери с надписью: «Паспортный стол». С помощью гвоздодера и отвертки минут через пять была открыта и эта дверь. В комнате стояли три стола и небольшой сейф, точнее, не сейф, а простой металлический ящик с висячим замком. Носов удовлетворенно хмыкнул: «Вскрыть подобное хранилище чужих документов не составит труда». Он неторопливо начал осматривать столы. В ящике одного из них лежали три паспорта. Перелистал один, второй, третий — и разочарованно задвинул ящик па прежнее место; эти документы его не устраивали. «Жаль, что придется взломать замок на ящике, — подумал Носов. — Даже после пожара можно будет установить, что он вскрывался. Нет, надо попытаться найти ключ. Не могли же бабы таскать его с собой». Он сел за стол и представил себя на месте паспортистки, прикинул, куда бы можно было положить ключ. Посмотрел в одном месте, другом и нашел. Ключ лежал в длинной книжечке-алфавите. Улыбаясь, Носов подошел к металлическому ящику, открыл дверцу и удовлетворенно присвистнул. Здесь лежало около трех десятков паспортов. Пристроив в выдвижном ящике стола фонарик так, чтобы не очень распространялся свет, он начал внимательно просматривать документы. Носов взял три паспорта, а остальные положил обратно в ящик, закрыл его, а ключ сунул в алфавит, после чего еще раз пересмотрел оставленные три паспорта. В двух паспортах стояли штампы о выписке, один о прописке. «Вполне годятся», — подумал Носов и положил паспорта в карман. Затем он начал по-хозяйски осматривать помещение. Увидел электрический чайник, ухмыльнулся, включил его в сеть. Достал из сумки бидон с бензином, начал поливать пол, мебель, подоконник, стены. Подошел к металлическому ящику, полил и его, стараясь, чтобы жидкость затекла внутрь через неплотно закрытую дверцу. Держа в левой руке включенный фонарик и дерматиновую сумку, а в правой — бидон, он медленно шел к выходу, поливая стены и пол. Метра за три до выхода он сделал тоненькую бензиновую дорожку. Оторвал лоскут от тряпки, что лежала у входа в кабинет управляющего домами, достал из своей сумки небольшую палку, обмотал ее этим лоскутом, обильно полил бензином и пошел к выходу. Он хотел поджечь намотанную на палку тряпку, выйдя на улицу, и бросить ее в коридор. «Пока огонь по-настоящему вспыхнет в помещении, — рассуждал он, — можно будет отбежать на приличное расстояние». Но в последний момент подумал: «А вдруг не сгорит полностью, а вдруг обнаружится, что на дверях замок сорван?» Постоял, подумал и все же положил смоченную горючим тряпку на порог так, чтобы она коснулась узенькой бензиновой дорожки, а вырванный пробой поставил на прежнее место и гвоздодером пристукнул его. На всякий случай он еще раз обошел вокруг строения и, убедившись, что все спокойно, плотно прикрыл дверь домоуправления. Достал из кармана спички, поджег кончик тряпки, видневшейся из-под двери, а сам, схватив сумку с инструментами и пустой бидон, бросился бежать. Заскочив за ближайший угол, на мгновение остановился, перевел дух, выглянул из укрытия. «Горит! Хорошо горит!» — обрадовался Носов и начал быстро удаляться от места происшествия. По дороге домой он выбросил в разных местах инструменты и предварительно пробитый гвоздодером бидон. Вскоре он тихонько вошел в комнату. Алексей спал. Несмотря на сильное волнение, Носов уснул быстро... Носов проснулся оттого, что кто-то на него смотрел. Мгновенно все тело вспотело, не открывая глаз, он сунул руку под подушку, но доставать оружие не имело никакого смысла; наган вместе с деньгами был туго завернут в платок. Носов подскочил на топчане. На него смотрел Алексей. Он сидел на кровати, держал в руках брюки, пристально смотрел на Носова. — Мать честная, чего ты прыгаешь, как сумасшедший? Носов понял, что никакой опасности нет, пробурчал: — Сон приснился, будто тигр на меня набросился. Алексей, настороженно глядя, спросил: — Слушай, мать честная, чего ты в наш город приперся? Вопрос застал Носова врасплох. Он с минуту молчал, лихорадочно думал, что ответить. — Понимаешь, я так же, как и ты, развелся с женой. А она, стерва, на алименты подала. Платить не хочу принципиально. — Сколько у тебя детей, мать честная? — Один, пацан пяти лет. — Может, и не стоит от него прятаться? Ведь пацану жрать надо... — Алексей неожиданно замолчал, увидев, каким звериным взглядом глядел на него Женька. — Ты что так на меня смотришь, мать честная. Я же так, на свой ум рассуждаю. Поступай, как считаешь нужным. — Вот это ты, Алеша, правильно заметил, — примирительно сказал Носов. — Каждый живет как хочет. Ну что, выпьем? — Нет, что ты! С работы в три счета выгонят. Лучше вечером, когда приду. Ты давай спи, а я пошел. Алексей оделся, на скорую руку перекусил и вышел на улицу. Впервые он задумался: «Кто же этот Женька? Сразу видно, что от милиции прячется. Старается споить меня. Ясно, что мозги заливает. Нет, здесь что-то не то. Надо от него избавляться, — Алексей вспомнил свирепый взгляд Носова. — Смотрит, как зверь. Еще задушит ночью». Он решил, что придет с работы и под каким-либо предлогом выпроводит своего «квартиранта». А на работе Алексея ждала тревожная новость. Все только и говорили, что о пожаре. Он сразу же вспомнил, как Носов расспрашивал, где находятся домоуправления, вспомнил и о телефонном справочнике, что лежит теперь в комнате на стуле. Перед мысленным взором Алексея мелькнули бидон, гвоздодер и другие предметы, которые абсолютно не нужны человеку, скрывающемуся от уплаты алиментов. Сердце у него заныло. «Нет, не зря этот мужик спаивает меня! У меня удобно прятаться. Он наверняка поджег домоуправление. Только зачем это ему?» Алексей снова вспомнил о гвоздодере. «Такой штукой тяпнет ночью по башке и пикнуть не успеешь. Нет, надо от него избавляться». А Носов в этот момент крутился недалеко от пожарища. Остановил парня лет шестнадцати, который шел как раз с той стороны. — Что там сгорело? — Домишко деревянный, — небрежно махнул рукой парень. — И здорово обгорел? — Одни угольки остались. — Отчего сгорел? — Кто его знает. Разное говорят: одни — от замыкания проводки, другие — будто пожарные обнаружили, что чайник кто-то забыл выключить. — Люди в этом доме жили? — Нет, домоуправление было. — Наверно, документы погорели? Или, может, в сейфах хранились? — Все прахом пошло. Даже что в сейфах было, тоже, говорят, сгорело. Дальнейший разговор для Носова теперь не представлял никакого интереса. Он безразлично махнул рукой. Мелочь, мол, и пошел своей дорогой. Заскочил в магазин, купил пару бутылок водки, закуски и направился в свое логово. Ободренный удачей, Носов начал уже подумывать о другом. Не попробовать ли ему достать в этом городке денег. Ведь тех, что у него остались, надолго не хватит. Правда, рисковать, лезть в магазин ночью опасно. Но у него есть оружие. «А что, если попробовать инкассатора ненароком выпотрошить? — мелькнула у него мысль. — Надо только изучить, где они забирают больше денег, продумать, как лучше смыться». Носов начал прикидывать возможные варианты. «Конечно, больше всего денег в универмаге, но он расположен в самом центре. От преследователей трудно уходить. Надо подыскать подходящую точку где-нибудь на окраине. А что, если прихватить с собой эту «мать честную»? Вдвоем легче». Вечером Носов решил прощупать своего хозяина. Он зашел в небольшой магазинчик, купил пару женских тонких чулок, запихнул их в карман, возвратился домой и стал ждать. Алексей пришел как обычно. Носов сразу же уловил, что настроение у того резко изменилось. Рассказав о ночном пожаре, Алексей неожиданно спросил: — Слушай, мать честная, для чего ты покупал бидон? Носов растерялся: — Бидон? Какой бидон? А-а, тот, что мы с тобой покупали? Я его обратно в магазин отнес, забрал два рубля. Он только для технических нужд годится, а я хотел молоко носить. Мне обязательно молоко пить надо, врачи прописали. Я же с тобой «чернила» да «коленвал» глушу. Но ничего. С завтрашнего дня начнем жить по-новому. Молочко будем попивать, тем более что я хочу попытаться на работу устроиться. Кто знает, может, ты, Алеша, прав. Устроюсь на работу, буду пацану деньги посылать, пусть помнит батьку. Если не выгонишь, то на первых порах у тебя поживу, потом в общежитие переберусь. А сам подумал: «Смотри, как проверяет, гад смоленый! Нет, такого на «дело» нельзя брать». Алексей хоть и видел, что петляет по сторонам его новый знакомый, однако великодушно заявил: — О чем ты говоришь, Женя! Живи, сколько надо. Они распили бутылку водки, поболтали о том о сем, вышли на улицу прогуляться. Носов, отвлекая Алексея разговорами, старался выбраться на окраину города. — Слушай, Алексей, где у вас сберкасса? Хотел бы деньги положить. А то таскаю в карманах. Так и потерять можно. Алексей осмотрелся, ориентируясь, где они находятся. — Здесь, недалеко. Показать? — Покажи. Посмотрим, до которого часа работает. Завтра схожу и положу деньги на книжку. Они прошли один квартал, повернули направо. Сберкасса находилась во втором доме от угла. Здесь же помещалась и почта. Вход в дом был только один. Сберкасса размещалась в комнате налево, почта обосновалась напротив — через коридор. «Место что надо! — удовлетворенно подумал Носов. — До окраины рукой подать, а там почти сразу же лес». — Ты подожди, а я посмотрю, сколько там народу, — попросил он Алексея и быстро вошел в сберкассу. Здесь работали всего лишь две женщины: контролер и кассир. Посетителей было человек пять. Носов все понял с одного взгляда. Он захлопнул дверь и направился в комнату, где размещалась почта. Там тоже работали две женщины. «Подходит. Лучшего места и не сыскать». Ветров, несмотря на страшную усталость, никак не мог уснуть. Остаток вчерашнего дня и весь сегодняшний прошли в бесплодных поисках Носова. По указанию Игнатовича, он, а также Басов с помощью местных жителей прочесали близлежащие леса. Оперативные работники побывали во многих деревнях, опросили жителей. Но все оказалось безрезультатным, Правда, один водитель колхозной машины рассказал, что видел, как по дороге, ведущей от озера, где был обнаружен затонувший грузовик, шел мужчина, одетый легко, по-городскому. Ветрову ничего не оставалось, как предположить, что это и был Носов. Значит, нужно попытаться пройти по предполагаемому маршруту преступника. Сначала лейтенант шагал на пару с Басовым, но когда дорога разделилась на два направления, дальше пришлось идти поодиночке. Басов направился по дороге, ведущей в сторону Минска, Ветров — по той, что шла к райцентру. По пути лейтенант опрашивал водителей встречных машин, жителей деревень, через которые он проходил, но ничего утешительного не добыл. Поздно вечером Ветров пришел в районный центр, с помощью дежурного по отделу милиции устроился на ночлег в гостинице. Ноги гудели. Еще бы: без привычки пройти такое расстояние. Но не это беспокоило оперативного работника. Каким-то особым чувством он улавливал, что Носов жив. «Не такой он человек, — думал лейтенант, глядя на освещенный уличным фонарем потолок, — чтобы растеряться и не выпрыгнуть из автомашины, когда она понеслась под уклон. Стало быть, версия о возможном самоубийстве Носова серьезными доводами никак не подкрепляется. Зачем тогда похищать деньги у старушки? Нет, о самоубийстве этот негодяй и не помышлял. А вот создать видимость самоубийства он вполне мог. Тут есть резон. Раз, мол, бухнулся вместе с грузовиком на дно озера, стало быть, нечего искать. Но куда он мог направиться? В Минск? Вполне возможно. Даже очень возможно. Носов же знает, где лежат сбережения Горанской. Именно из-за них он шел на убийство. Тогда почему он не направился к Минску?» Ветров мысленно представил себе карту местности. Получалось, что Носов не удалялся от Минска, а шел по дуге, сохраняя определенную дистанцию. «А может, он выискивает брешь, наиболее безопасный путь в город? Он же не дурак, понимает, что если мы не поверим в самоубийство и разгадаем мотивы преступления, то наверняка будем ждать его появления со стороны Бреста». Неожиданно за углом резко загудела пожарная машина. Было слышно, как на пределе ревел мотор, когда она пронеслась мимо окна. Через минуту промчалась вторая и тоже с завыванием сирены. Ветров встал и выглянул в окно. Далеко, наверное, на другом краю города, было видно пламя. Что-то горело. На душе лейтенанта стало неспокойно, и он готов был броситься туда: вдруг нужна какая-нибудь помощь? Но, поостыв, подумал, что он может сделать в гражданской одежде, даже машину не остановишь. А пешком пока доберешься, все будет кончено. Лейтенант не выдержал, вышел в коридор и от дежурного по этажу позвонил в милицию. Представившись, спросил, знает ли сотрудник о пожаре. Дежурный, тот самый, что устраивал Ветрова в гостинице, успокоил его. Загорелось одноэтажное деревянное здание, где размещалось домоуправление. Жертв и раненых нет. О причине пожара говорить рано. Ветров положил трубку и, успокоенный, пошел к себе в номер. «А вдруг работа Носова? — подумал он, но тут же отогнал эту мысль, упрекнул себя: — Пуганая ворона куста боится». Знал бы лейтенант, что в эту же минуту ложился спать Носов. Но Ветров, конечно, не знал и быстро уснул. Впрочем, не знал и Носов, что его преследователь, повинуясь чутью оперативника, правильно двигался по следу и уже находится в этом городишке. Алексей ушел на работу, а Носов позавтракал и направился к сберкассе. Он не торопясь прошел через всю улицу, изучая каждый дом. Вышел к полю. Стаявший снег во многих местах оголил землю. «Бежать к лесу придется по мягкой пахоте», — сделал заключение Носов и медленно возвратился к сберегательной кассе. Через окно он увидел, что там было не более трех-четырех посетителей. Заходить в помещение воздержался. Табличка на дверях извещала, что «обед с 14-00 до 15-00». Возвратившись домой, Носов начал готовиться к нападению. Решил, что действовать будет в своей старой одежде. Вытащил из кармана паспорта, деньги, вложил все это в сверток с новым костюмом. Проверил револьвер — кажется, все в порядке: барабан вращается легко, в каждом гнезде патрон. Он рассчитывал, что в кассу войдет за несколько минут до закрытия, выждет, пока уйдет последний посетитель, наставит на женщин оружие, и те, как миленькие, отдадут денежки. Вспомнил, что бежать нужно будет по грязи, а ботинки у него одни. Оделся и сходил в соседний небольшой промтоварный магазин, где еще вчера видел на прилавке обувь. Выбрал себе по размеру ботинки за двадцать три рубля, принес домой. «Теперь, кажется, все готово», — подумал он и стал собираться в путь. Револьвер положил в правый карман пальто, проверил, легко ли он вынимается, взял купленные накануне женские чулки, разрознил пару и отхватил ножом от одного чулка нижнюю половину, а верхнюю натянул на голову — видимость неплохая. Снял эту незатейливую маскировочную принадлежность, положил в левый карман. «Ну вот, теперь, кажется, полный порядок», — мысленно одобрил он свои действия и направился к выходу из квартиры. Замкнул дверь, а ключ сунул под крыльцо, чтобы, не дай бог, не потерять, когда вдруг придется давать драпа. Носов подошел к домику, где размещались сберкасса и почта, за пятнадцать минут до обеденного перерыва. Проходя мимо, он разглядел через окно, что там остались только один или два посетителя. Решил, что зайдет в кассу минут за семь до закрытия. Еще раз окинул взглядом улицу, и сердце екнуло. Возле одного дома стояла большая машина, из которой три человека выгружали мебель. «Ясно, что за оставшиеся несколько минут, — тревожно думал Носов, — они не разгрузятся и не уедут. Бежать же мимо них, когда сзади будут кричать люди, нельзя. Могут поймать. Что делать?» Казалось, вся затея рухнула. Однако Носов был преступником особого рода. При любых обстоятельствах он старался не паниковать. Так и сейчас, потеряв на размышление не больше минуты, он бросился к углу: там проходила большая улица, по которой двигался транспорт. Выждал, Когда появится легковой автомобиль без пассажиров, лишь с одним водителем, поднял руку. Скрипнули тормоза. Шофер приоткрыл дверцу. — Слушай, друг! Сделай доброе дело — с меня коньяк. Понимаешь, выиграл по облигации пять тысяч, надо получить в сберкассе... здесь рядышком, за углом... опаздываю. Подожди пару минут... Не откажи. — А точно с тебя коньяк? — спросил немолодой мужчина, водитель автомобиля.