— Ты уверен, что он сейчас в городе? — Уверен? Не то слово. Я знаю, что он здесь. Ветров присел на стул возле стола Савича, взял лист чистой бумаги. — Вот смотри на его действия. Носов везде рассчитывает на нелогичность своих поступков, разумеется, с нашей точки зрения. Давай, к примеру, припомним допрос. Когда он понял, что карта его бита, решил бежать. А как? Согласился показать, где лежат ключи Горанской. Но, чтобы притупить нашу бдительность, повел нас на свою квартиру. А там, где, по нашему мнению, совершить побег невозможно, он все-таки убегает. Затем появляется под Барановичами, у родственницы убитых людей. На что он рассчитывал? Опять на то, что искать убийцу будем у его родственников, друзей, наконец, у просто знакомых. Носов же в это время спокойно отсиживался там, где, по нашим логическим размышлениям, он не должен быть. Носов неудачно напал на работников сберкассы. Нам казалось, что теперь он побежал из этого городка сломя голову. А тут расчет совсем иной. Он был уверен, что именно оперативные работники как раз и попадутся на эту удочку. Он даже подбрасывал своеобразную приманку, специально расспрашивая у водителя захваченной им машины дорогу на юг. Ведь знал, негодяй, что об этом разговоре станет известно сотрудникам милиции. Тем временем возвращается в городок, идет опять к месту преступления, повторяет нападение. На сей раз только на работников почтового отделения. Я уверен, будь открыта в тот момент сберкасса, он бы вошел и туда. Даже в Минск убийца решил проникнуть с той стороны, откуда он совершал побег. И снова расчет на то, что мы будем ждать его здесь меньше всего. — Ветров на какой-то миг задумался. — Вот только не пойму, с какой целью он приходил к Беленькому. Чтобы одолжить денег? Вряд ли. Деньги у него были: шестьсот рублей взял у родственницы, почти три тысячи — в почтовом отделении. Нет, цель визита к Беленькому совершенно иная. Но какая? — Ты считаешь, что он обязательно появится в своей квартире? — Не сомневаюсь. Ведь из-за сбережений Горанской он совершил убийства. Там его и возьмем. Ты допросил водителя грузовика? — Да, я только из больницы. — Как он? — Травма тяжелая, но жить будет. — Что он сказал? — Ничего существенного. Взял по пути человека, который попросил до города подбросить. В дороге на минуту остановились, пассажир сказал, что спустило колесо, а когда водитель нагнулся к этому колесу, почувствовал сзади удар и как в бездну провалился. — Примет не называет? — Темно было, не рассмотрел. — Ничего. Следы пальцев на баранке достаточно четкие, когда задержим, докажем ему и это. — На след его не напали? — Пока нет. Правда, сегодня Басов рассказал одну любопытную деталь. Два дня подряд у дома, где находится квартира Носова, вечерами показывалась молодая женщина. Вела себя очень странно. Долго ходила вокруг дома, заглядывала в близлежащие дворы, потом скрывалась в подъезде и тут же появлялась, прогуливалась по двору и убиралась восвояси. — Я согласен с мнением Басова, что эта женщина вполне может действовать по заданию Носова. — Мы не знаем, где остановился преступник, и можно предположить, что он нашел убежище у одной из своих знакомых. Я доложил об этом руководству. Поступила команда: если эта женщина появится снова, то проследить и выяснить, где она живет. — Ты не проверял медицинские учреждения? Никто не обращался туда с телесными повреждениями в области лица? — Проверил, ничего утешительного. — Игорь, как ты думаешь, он может еще что-нибудь выкинуть? — Вполне может. Но только после того, как попытается завладеть деньгами Горанской. — Мне уже давно надо было повторный осмотр квартиры сделать, да из-за этого гада приходится откладывать. Ветров улыбнулся: — Ничего, Володя, потерпи. Чует мое сердце, скоро... Прошло уже пять дней, как Носов поселился у Лиды. Она трижды ходила к его дому, но ничего подозрительного так и не заметила. Носов понимал, что долго задерживаться в городе нельзя, и решил действовать. Днем, когда Лида была на работе, он взял драгоценности, деньги, рассовал все по карманам пиджака, начал ждать ее прихода. Сегодня заезжать к его дому она не будет, придет немного раньше. Носов все продумал до мелочей. И когда она пришла, протянул ей двадцатипятирублевую купюру, попросил сходить в гастроном купить коньяка, а в промтоварном мужские перчатки. Когда хозяйка возвратилась, сели ужинать. Вскоре стемнело. Носов сказал: — Лида, я решил сегодня сходить домой. — Мне идти с тобой? — Нет, не надо. А вдруг придется убегать. Ты сейчас езжай на вокзал. Жди меня в зале ожидания. — Зачем? — не поняла Лида. — Не хочу, чтобы они знали, где я жил. Это на тот случай, если они захотят выследить меня. Там, в вокзальной толчее, в случае чего мне не трудно будет переговорить с тобой. Лида вышла из квартиры первой. Она не видела, как за ней, будто тени, двигаются двое мужчин... А Носов не спеша одевался и ухмылялся. Он был доволен, что Лида не скоро обнаружит пропажу своих денег и драгоценностей. Вскоре он вышел из подъезда и через проходные дворы направился на другую улицу. Подмораживало. От холода и нервного напряжения Носова трясло, как в лихорадке. Нужно было добраться до противоположной стороны города. Идти пешком — далеко и опасно, ехать на такси — рискованно: уголовный розыск наверняка сообщил его приметы всем таксистам. Носов остановил «Волгу», подошел к машине, попросил водителя: — Слушай, друг! Подбрось к парку Челюскинцев. — За трешку можно, — ответил тучный, с двойным подбородком мужчина. Носов сел рядом с водителем. Машина понеслась по пустым улицам. Носов глянул на циферблат — было десять часов. Минут через двадцать «Волга» приблизилась к указанному месту. Носов попросил водителя ехать медленней. Слева проплыли знакомые строения. Во всех окнах погашены огни. На улице пустынно. — Останови здесь, пожалуйста. Не выходя из машины, Носов долго смотрел на улицу, дома. Он не мог заставить себя выйти. А вдруг где-нибудь здесь, за углом любого дома, затаились оперативники и ждут, чтобы он только вышел из машины? Носов потянулся к карману, чтобы достать деньги рассчитаться, но передумал и обратился к водителю: — Ты не очень торопишься? Если не возражаешь, то давай съездим на железнодорожный вокзал. Ты не волнуйся, я хорошо заплачу. Водитель, несколько смущенный поведением пассажира, чуть поколебавшись, согласился и начал разворачиваться. Носов попросил: — Ты проедь этот квартал еще раз, я договорился с товарищем здесь встретиться, а его почему-то нет. Машина медленно еще раз проехала мимо дома Носова. Там было спокойно. Водитель повернул направо, и машина, увеличивая скорость, поехала в сторону проспекта. Носов понимал: чтобы не вызвать лишних подозрений у водителя, надо было объяснить свое поведение: — Понимаешь, время сейчас позднее и машину поймать трудно, не пожалей времени, поезди со мной. — Ну, если хорошо заплатишь, то я не возражаю. Сам говоришь, что время позднее и нашему брату работа найдется. Как говорится, время — деньги. Носов старался поддерживать с трудом начатый разговор. Он не смутился, а даже обрадовался вопросу водителя, когда тот спросил, что у него с лицом. Рассказал байку о камне, выскочившем из-под колеса впереди идущей грузовой автомашины. Водитель спросил: — У тебя своя машина? — Нет, у друга на время отпуска взял, думал на юг съездить, да эта чертовщина приключилась. Я с ним договорился встретиться и на вокзал съездить вместе, надо же билет взять на поезд, раз на машине не получилось, а он не пришел. Наверное, что-то случилось. Вскоре машина остановилась на привокзальной площади. Протянув водителю деньги, Носов попросил: — Ты уж извини меня, но я еще с одной просьбой обращусь: сходи, пожалуйста, и купи на завтра один билет до Симферополя, не хочется людей пугать, будут смотреть, как на чудовище, да и мне будет самому неприятно встречать их взгляды на себе. Водитель заколебался. Было ясно, что он не хочет оставлять незнакомца в машине. Носов это понял и успокоил его: — Ты только машину запри, а я погуляю по скверу. Через минуту они оба вышли из машины и разошлись в разные стороны. Носов вошел в полуосвещенный сквер и пристроился на крайней скамейке. Пока все шло нормально, и он думал: «Дам ему полсотни и пообещаю столько же, если приедет за мной. А там посмотрю, может, уговорю его вывезти меня из города и проехать до первой станции, а завтра сяду в поезд и махну на юг. Пора отдохнуть, деньги будут. Ну, а если не согласится, то что ж, пусть пеняет на себя». — И он невольно притронулся к боковому карману, где лежал завернутый в тряпицу большой кухонный нож, который он недавно прихватил на всякий случай дома у своей знакомой. Носов так задумался, что прозевал появление у машины водителя. Тот, зная, где должен находиться его пассажир, подъехал к самому скверу. Носов вскочил со скамейки, быстро подошел к машине и сел: — Ну, как дела? — Порядок, — ответил водитель, протягивая билет и сдачу, — очередь была большая, но я попросился, сказал, что дома жена больная и ребенок малый без присмотра. Народ у нас сам знаешь какой, легко разжалобить. Когда машина снова оказалась на улице, нужной Носову, он попросил водителя остановиться, дал ему деньги и предложил: — Мне сегодня к утру надо в аэропорт съездить, если хочешь заработать столько же, то подъедь. Водитель был рад щедрости пассажира и с готовностью согласился. Они оговорили время и место встречи, которое находилось в трех кварталах от дома Носова, и машина, с визгом развернувшись, укатила. Носов остался один. Он сразу же нырнул во двор большого четырехэтажного жилого корпуса. Придерживаясь затемненных мест, маскируясь среди деревьев, он пробрался к воротам, которые находились как раз напротив его квартиры. Долго стоял ночной визитер, притаившись за воротами, и внимательно наблюдал за домом. На противоположной стороне спокойно. Именно эта тишина, опустившаяся на сонный квартал, настораживала его. «Нет, они ждут. Обязательно ждут», — думал Носов. Сейчас ему хотелось выяснить только одно: где устроена засада. Если не в квартире, значит, деньги попадут в его руки. Он понимал, что больше оставаться на этом месте нельзя. Да и видимость отсюда была плохой. Даже вход в дом не просматривается. Нужен был наблюдательный пункт, откуда хорошо виден двор и, главное, подъезд. Носов обратил внимание на слуховое окно в соседнем доме. Быстро пересек улицу, вошел во двор, перелез через невысокий заборчик, юркнул в подъезд. Здесь было светло и после морозной улицы тепло. Он начал медленно подниматься на второй этаж по деревянной лестнице. Предательски скрипнула ступенька. Он замер, прислушался — никого. Тяжело поднялся на площадку второго этажа, удовлетворенно вздохнул. Люк чердака был открыт. По металлической лестнице Носов поднялся еще выше. Сколько ни напрягал он зрение, на чердаке никого не увидел. Свет, который едва просачивался через квадратный люк, не мог пробить сплошной мрак. Носов на ощупь двинулся в сторону слухового окна. На фоне густой темноты оно выделялось еле заметным серым пятном. Достигнув намеченной цели и выглянув в окно, он увидел как на ладони двор и свой дом. Хорошо просматривались подходы к подъезду, а самое главное, оба окна квартиры. Носов решил выждать. «Если работники милиции установили засаду в квартире, — думал он, — они обязательно притаятся если не в моей, то в теткиной комнате. И стоит кому-либо из них приблизиться к окну, или закурить, как это сразу обнаружится. Где же все-таки могли спрятаться оперативники?» Он чувствовал, что люди должны быть где-то рядом. Но где? Где? Там, в тени сарая? Нет, оттуда не видно окон. А может, в подъезде? И там нельзя: люди ходят, заметят. Это для них нежелательно. Остается квартира. Но ведь они непременно знают о нападении на охранника, знают, что у него есть оружие. А затевать перестрелку в квартире, за тонкими стенами которой находятся люди, никто не решится. Нет, он, Носов, тоже не дурак! Не зря же поступил на юридический. Он выбрал самый лучший наблюдательный пункт. Удивительно, как они не догадались сами засесть здесь? И вдруг Носову стало страшно. Ему показалось, что он не один на этом большом, заполненном темнотой чердаке. Мерещились какие-то неясные шорохи. «А что, если здесь скрывается еще кто-то?» — содрогнулся он. Ему все сейчас казалось подозрительным: и то, что здесь нигде не оказалось работников милиции, и то, что люк на чердаке был открыт. «А если они уже следят, не торопятся брать меня? Играют в кошки-мышки? Нет, так меня не возьмете!» Он вытащил наган, приготовился стрелять на любой звук. Однако шли томительные минуты, а все оставалось спокойным. Носов никак не мог повернуть голову к окну, следить за двором, домом. Неожиданно его обостренный слух уловил шум шагов. Кто-то шел по двору. Носов бросил тревожный взгляд из своего укрытия на двор и увидел, что к дому, где он сидел, шли двое мужчин. Вот они исчезли за углом.