Она приходит к выводу, что четвертый пункт может стать хорошей мотивировкой для особи мужского пола. Небрежно, делая вид, что ей жарко, она расстегивает две пуговицы на черной шелковой китайской блузе с вышитым красным драконом, пронзенным мечом. И открывает ложбинку груди, не стесненной бюстгальтером. – Буквально пара вопросов. Судмедэксперт смотрит на ее грудь. Колеблется. Пожимает плечами и открывает набитый папками шкаф. – Что именно вы хотите узнать о Дарии Возняке? – От чего он умер? – От остановки сердца. Лукреция включает диктофон, но на всякий случай достает еще и блокнот и начинает записывать. – Любая смерть происходит в результате остановки сердца. Даже смерть от укуса змеи или повешения. Я сформулирую вопрос иначе: что вызвало остановку сердца? – Думаю, переутомление. После выступления он был совершенно обессилен. Никто не отдает себе отчет в том, что артист, который два часа подряд смешит публику, тратит чрезвычайно много энергии. Это огромное нервное напряжение. – Что означают буквы «B.Q.T.»? – Вот это. Судмедэксперт показывает инструменты из нержавеющей стали. – Basic Quality Tools. Хирургические ножи, которые я покупаю по десять штук со скидкой. По-английски надо произносить БиКуТи. Как бигуди. Ложный след. Надо держать его в напряжении, иначе он ускользнет при первой же возможности. Томный взгляд номер двадцать четыре бис, едва заметная улыбка номер восемнадцать, и вот ты уже спекся. — А возможно ли, что Дарий умер… от смеха? – спрашивает Лукреция. Врач смотрит на нее с удивлением. – Нет, от смеха умереть нельзя. Смех лечит. Смех приносит только пользу. Существует даже смехотерапия: люди специально смеются, чтобы укрепить иммунную систему и лучше спать. – От чего же мог умереть Дарий в запертой комнате, учитывая, что перед самой кончиной он расхохотался? Доктор Бовен аккуратно закрывает папку и ставит на место. – У него, видимо, были проблемы со здоровьем. То, что он рассмеялся перед смертью, не более чем совпадение. С тем же успехом он мог играть на пианино или кататься на велосипеде. И это не означало бы, что его убило пианино или велосипед. Должен же был он чем-то заниматься в тот момент, когда ему отказало сердце. Вот и все. Врач берет емкость с формалином, в котором плавает человеческое сердце. – Спросите его родных, они подтвердят, что у него и раньше случались сердечные припадки. Я в этом уверен. 23 45 000 лет до нашей эры Восточная Африка, место, где теперь находится Эфиопия Шел проливной дождь. Племя людей, которых впоследствии назовут кроманьонцами, нашло пещеру и решило в ней поселиться. Но тех, кто вошел в пещеру первыми, сожрали обитавшие там свирепые львы. Остальные заколебались. Небо пришло им на помощь, ударив молнией в ближайшее дерево. Один из кроманьонцев тут же вооружился пылающей веткой. Благодаря огню, им удалось, потеряв всего лишь двоих соплеменников, прогнать семью львов, оказавших упорное сопротивление. Заняв пещеру, люди немедленно притащили кучу сухих листьев и сучьев, чтобы поддерживать спасительное пламя. Все уселись вокруг костра, радуясь его теплу и свету. В этот момент у входа в пещеру появилась еще одна группа гуманоидов. Вновь прибывшие очень напоминали кроманьонцев, хотя некоторые различия у представителей двух племен все же имелись. Гости, по сравнению с хозяевами пещеры, казались невысокими и коренастыми, их низкие и узкие лбы отличались очень выпуклыми надбровными дугами. От холода их защищала более тщательно сшитая одежда из звериных шкур. Кроманьонцы не знали, что позднее непрошеных визитеров окрестят неандертальцами. Дождь усиливался, кроманьонцы и неандертальцы молча разглядывали друг друга. И те, и другие слишком устали, чтобы затевать драку. «Природа-мать и так жестока к нам, не стоит осложнять ситуацию проявлениями агрессии среди собратьев», – думало большинство из них. И вновь прибывшим разрешили занять место у огня. Они сбились в группы по семьям. Чтобы создать домашнюю атмосферу, они чесались и искали друг у друга блох. Когда молнии освещали пещеру изнутри, матери прижимали к себе малышей, чтобы успокоить их. Более любопытный, чем остальные, кроманьонец приблизился к чужому племени и прорычал нечто, означавшее: – Погодка сегодня не очень, не правда ли? На что один из неандертальцев ответил рычанием, которое можно перевести так: – Что вы говорите? Начался диалог. – Не могли бы вы повторить? Я вас не понимаю! Кроманьонец начал строить гримасы и качать головой. – Я по-прежнему не понимаю, что вы говорите, и считаю, что нам будет трудно понять друг друга, поскольку наши языки не похожи друг на друга. К беседующим подошел второй кроманьонец и спросил: – О чем это он толкует? – Не знаю, я пытаюсь ему объяснить, что наше общение может быть затруднено. Мы явно изъясняемся на разных наречиях. В конце концов раздраженный неандерталец встал, взял обугленный кусок дерева и начал рисовать на стене пещеры молнию в виде символического зигзага. На что кроманьонец, рассмотрев изображение, тоже схватил уголек и нарисовал рядом с зигзагом фигурку человека с открытым в знак удивления ртом. Он хотел сказать: «Ничего не понимаю». Довольный, поскольку обмен картинками показался ему более плодотворным, чем рычание, неандерталец изобразил над зигзагом круг. Большую круглую тучу, из которой исходит молния. «Уж не имеет ли он в виду фрукт с черенком?» – подумал кроманьонец. Он показал на свой рот, желая сказать: «Вы нарисовали еду, вы голодны, не так ли?» Поскольку его собеседник пребывал в недоумении, кроманьонец начертил большую фигурку человека, открывшего рот в намерении съесть плод. Появление каждого нового изображения вызывало комментарии и восхищение соплеменников. Взбешенный отсутствием понимания, неандерталец вышел из пещеры и вытянутым вверх пальцем показал на темную тучу. В эту минуту на небе зигзагом сверкнула молния и ударила в мокрый, превратившийся в громоотвод палец. Бездыханный неандерталец рухнул на землю. Это было так неожиданно, что племя неандертальцев застыло от удивления. А кроманьонец подумал: «Так он говорил не о фруктах, а о молнии!..» Осознание ошибки произвело на него странный эффект. Он почувствовал щекотку где-то в животе и расхохотался. Его поведение оказалось заразительным. Кроманьонцы начали смеяться, а неандертальцы, потрясенные потерей самого общительного соплеменника, решили не есть его и даже не оставлять валяться на земле, а зарыть в глубине пещеры. Так, благодаря юмору, человечество сделало очень важный шаг в развитии. Отныне неандертальцы стали хоронить умерших, а кроманьонцы начали рисовать на стенах пещер. Рисунки часто изображали круг с выходящим из него зигзагом и находившегося под ним, а не рядом, человечка с открытым ртом. И каждый раз, когда кроманьонец рисовал круглую тучу, молнию и фигурку с открытым ртом, все племя начинало смеяться. Кроманьонцы придумали графическую шутку. И облачко, которое потом появилось в комиксах. Считается, что хомо сапиенс именно в то время преобразился в хомо сапиенс сапиенс, то есть в современного человека. А неандертальцы, так и не открывшие в себе чувство юмора, вымерли. Великая Книга Истории Смеха. Источник GLH