– Пять дней. Не больше. Отлично. Мне хватит и трех. – Не забывайте, ваше положение в редакции весьма шатко. Безработных журналистов полно, на ваше место много охотников. И это серьезные, заинтересованные люди, которые знают, что значит профессионально вести расследование. Лукреция борется с желанием схватить несколько сигар и затолкать их Тенардье в глотку. Она кивает. – Конечно, я понимаю. – Дайте мне эксклюзивный материал! Удивите меня! Все очень просто – либо вы доводите расследование до победного конца, либо я вас увольняю. Без вариантов. Понятно? Лукреция сжимает кулаки и перебирает различные способы более или менее болезненно оборвать жизнь начальницы. – Да, кстати… Вы, кажется, были в «Театре Дария»? Скажите – кто победил? Китаянка? Ее нельзя недооценивать. Она многое слышит, многое знает. Она в курсе всего, что происходит. Может быть, она не умеет писать, зато умеет добывать информацию. – Да, китаянка. – Остроумная? Значит, некрасивая! – Почему? – У меня есть теория. Я считаю, что человек обладает только нужными ему свойствами. А ненужные исчезают. Поэтому чувство юмора бывает лишь у очень некрасивых девушек. Оно им жизненно необходимо. Тенардье начинает хохотать. Лукреция думает о том, что смех другого человека иногда может вызвать чувство неловкости. – Нет, эта китаянка была и остроумная, и красивая, – отвечает она. – Очень красивая. 41 1268 год до нашей эры Северный Китай, Империя Шан. Территория современной провинции Хэнань Император Во Дин, двадцать первый правитель династии Шан, с нетерпением ожидал возвращения своей армии. К нему вошел генерал, командовавший войсками в сражении с вражеской империей Туфанг, преклонил колени и объявил: – Мы одержали победу, повелитель. Император вздохнул с облегчением: – Браво, генерал. Военачальник снял шлем, и по его плечам рассыпались длинные шелковистые волосы. Перед правителем стояла принцесса Фу Хао, любимая жена из его гарема. Император возглавил войско из пяти тысяч солдат и победил армии Цинь, Ба и Цюйан, но принцесса Фу Хао захотела сражаться с императором Туфанга без его помощи. Во Дин не сомневался, что ее ждет поражение, но воля и решительность женщины произвели на него такое сильное впечатление, что он разрешил ей командовать армией. Еще никогда на женщине не лежала такая ответственность. Воительница сняла с плеча сумку и бросила к ногам повелителя предмет, похожий на мяч. Это была голова императора Туфанга. – Армия противника уничтожена. Все города заняты, повелитель, – произнесла она. – Я не думал, что ты добьешься успеха, – признался он. На самом деле император Во Дин знал, с кем он имел дело. Фу Хао отличалась жестокостью, властностью и деспотичностью. Он наблюдал, как она руководила войсками, подбадривая их нетерпеливыми окриками. Он стал свидетелем казни офицеров, показавшихся ей некомпетентными. – Повелитель, я хочу попросить об одной милости. – Слушаю тебя. – Я хочу, чтобы никто не забыл, что самую великую войну династии Шан выиграла женщина. Император встал и поправил на поясе меч. – Не беспокойся, об этом будет объявлено. – Нет, повелитель. Я хочу, чтобы о подвиге было не просто объявлено, я хочу, чтобы все обстоятельства этой победы были записаны с моих слов. – Зачем это? Все и так обо всем узнают. – Нынешнее поколение узнает, а следующее забудет. И никто потом не поверит, что женщина привела к победе армию мужчин. Император пригласил подругу сесть. – Я говорю серьезно, повелитель. Я хочу, чтобы ты позвал писца, и я расскажу ему все подробности великого сражения. Император Во Дин трижды хлопнул в ладоши. Немедленно появился писец, который низко поклонился повелителю. – Писец! Запиши приключения… – Подвиги, – поправила Фу Хао. – Подвиги принцессы… – Императрицы. – Императрицы Фу Хао в войне с армией… Во Дин посмотрел на искаженное лицо мертвого императора. – … с армией Туфанга. – Их было восемь тысяч. Обязательно отметь, что они превосходили нас численностью, – потребовала императрица. Писец поклонился, взял острую бамбуковую палочку, обмакнул в чернила какого-то невезучего осьминога и принялся записывать то, что диктовала ему императрица. Потом по приказу Фу Хао на площади перед дворцом собрали всех пленных, и вооруженные мечами жрецы начали приносить их в жертву великому божеству Шанди, чье имя означает «Высочайший». Кровью убитых наполняли чаши, стоявшие рядами на площади. Собравшаяся толпа встречала аплодисментами каждую новую смерть. – Ты хочешь убить всех пленных? – спросил император Во Дин у императрицы Фу Хао. – Их можно было бы использовать в качестве рабов. – Я – женщина. Солдаты не должны считать меня слишком чувствительной. Сознание того, что я жестока, как мужчина, сплотит армию. Император Во Дин еле слышно вздохнул, на этот раз вовсе не с облегчением. Вопли пленников смешивались с криками толпы. Императрица обернулась к писцу. – Все началось на восходе. Наши войска собрались на холме, посреди равнины. Накануне я сама произвела разведку. Перед нами расстилались плодородные земли… Писец быстро скрипел палочкой. – Я поставила лошадей сзади… Император склонился к первому советнику и прошептал ему на ухо: – Что ты обо всем этом думаешь, Ли? – Императрица Фу Хао – великая военачальница и великая жрица, а теперь она стала и великим литератором. О битве узнают все, победа империи Шан над империей Туфанг останется в веках. – Ладно, прекрати, мне не нужна официальная версия. Я спрашиваю, что ты об этом думаешь. – Императрица Фу Хао восхитительна. Вам очень повезло, господин.