– Тенардье сказала, что я рискую потерять работу. – Сочувствую. К такому характеру нужен маленький тонкий ключик. – Предлагаю снова сыграть в три камешка. Если я выиграю, вы мне поможете. Исидор колеблется, но его азартная натура берет верх. Он вздыхает и, покорившись, пожимает плечами. – Хорошо, я согласен. – Вести расследование? – Нет, поставить на кон мое участие в расследовании. Исидор достает спичечный коробок, они берут по три спички. Вытягивают вперед сжатые кулаки. – Три, – говорит Лукреция. – Одна. Она открывает ладонь, на которой лежит одна-единственная спичка. Исидор показывает пустую руку. Он выиграл. Во второй раз тоже. И в третий. Лукреция не выигрывает ни разу. – Всухую. Скажите хотя бы, как вы это делаете, Исидор. – Вы боитесь проиграть и хотите выиграть. Два этих желания делают ваше поведение предсказуемым. Когда вам станет все равно, вашу игру станет невозможно предсказать. Тогда вы сможете выиграть. Он бесит меня. Лукреция бросает спички на пол. Исидор поднимает их, кладет в коробок и убирает коробок на место, в ящик. – Помогите мне хотя бы немного. Дайте подсказку, направление, угол зрения. Помедлив, он говорит: – Я вам уже помог в прошлый раз. «Поднимитесь к историческим истокам смеха». Вы это сделали? – Честно говоря… Э-э… я подумала, что криминальное расследование начинается с… Она прикусывает язык. – Видите, вы меня не слушаете. Зачем тогда просить советов? – Н-ну… я пока вела классическое расследование: судебно-медицинский эксперт, семья, подозреваемые, – а уж потом я хотела обратиться к научно-философской подоплеке дела. Исидор приносит несколько сельдей и бросает их дельфинам, которые ловят рыбу на лету. – Вы неправы, но… в память о наших прошлых приключениях я «немного» помогу вам в вашем «классическом», как вы выражаетесь, расследовании. Уф, спасибо, спасибо! Он бросает дельфинам последнюю рыбу и приглашает Лукрецию сесть за рабочий стол, у ноутбука. – Что вам сказал последний подозреваемый? – Это тот, которого предпоследний подозреваемый назвал «худшим из комиков». Его зовут Себастьян Доллен. Он посоветовал пойти в «Театр Дария» и внимательно за всем наблюдать. – Ну, хоть его-то вы послушались? – Конечно. Я сходила на турнир учеников «Школы Смеха». Это было соревнование импровизаторов. – На что это похоже? Он наливает себе еще горячего чая, по-прежнему не предлагая Лукреции. – Очень впечатляюще. Ведущий Тадеуш Возняк превозносил покойного брата. – Что вы видели? – нетерпеливо спрашивает Исидор. – Я видела место, где терпеливо и бережно взращивают молодые таланты. Слышала воспоминания о великом профессионале Дарии, которого любили, которым восхищались и который до сих пор вдохновляет многочисленных учеников. Лукреция сама наливает себе чаю. Исидор задумывается, потом включает компьютер. – Думаю, стоит повнимательней присмотреться к театру. Себастьян Доллен не просто так рассказал вам о нем. Никогда не проходите мимо подсказок. – Но это комик-неудачник, озлобленный завистник, мстительный пьяница. Когда мы разговаривали, он едва контролировал себя. – Именно поэтому надо было слушать его особенно внимательно. Алкоголь снимает запреты и обнаруживает истинные побуждения. Мне Себастьян Доллен кажется достойным доверия. А «Театр Дария», колыбель юмористических талантов, – интересным направлением в расследовании. Лукреция смотрит на него с сомнением. – В вас живет дух иждивенца, – продолжает Исидор. – Помогая вам, я оказываю вам медвежью услугу. Мешаю найти ваш собственный стиль расследования. Теперь лицо Лукреции выражает упрямство. Исидор открывает спутниковую карту, постепенно приближает изображение, сосредоточенно рассматривая «Театр Дария». Он переходит к трехмерному изображению, потом к общему плану улиц и изучает дом со всех сторон. Просматривает фотографии фасада и снимки прилегающих домов. Неожиданно он обращает внимание на одно изображение. Приближает его, рассматривает детали. – Вот, посмотрите. Это кажется мне странным. Лукреция придвигается к экрану. – Здесь написано «Закрыто по понедельникам». То же самое на афишах при входе и на их сайте, – говорит Исидор. – Ну и что? У всех театров по понедельникам выходной. Ничего удивительного. Исидор сохраняет несколько фотографий из Интернета. Он переходит от режима дня к режиму ночи и обратно. – Посмотрите, в какой день недели и в какое время суток сделан этот снимок. – В понедельник, без двух минут в полночь. – Выходной, а все окна освещены так, словно театр открыт. Это вас не смущает? – Наверное, это бухгалтерия работает. – И все окна освещены? – Значит, идет уборка. Уборщицы всегда включают полное освещение. Исидор запускает другие программы, сохраняет фотографии, помещает их в папку «Расследование дела Дария». На экране появляются кривые графиков, цифры. – Посмотрите, это потребление электричества «Театром Дария». В полночь понедельника все работает на полную мощность, как будто идет спектакль, хотя официально театр закрыт. – Может быть, это закрытые вечеринки. Они, наверное, сдают зал частным лицам. Исидора ее слова не убеждают. – Вот информация с городских камер видеонаблюдения. Во двор заезжают машины, хотя главный вход заперт. – У вас есть какое-то объяснение? – По понедельникам в театре происходит что-то интересное, объединяющее состоятельных людей (обратите внимание: во дворе стоят преимущественно лимузины и роскошные седаны). Дорогая Лукреция, вот вам совет более ясный, чем предыдущий: отправляйтесь туда в понедельник вечером и посмотрите, что там происходит. – И это ваш совет? Исидор резко встает.