— Рад слышать вас, дружище. Уж не впутались ли вы в очередное убийство, а? — Похоже, да. На том конце линии раздалось сопение: редактор поспешно соображал, удастся ли недорого меня купить. Мне уже приходилось иметь с ним дело. — О чем идет речь? — спросил он, тщательно изображая скуку в голосе. — Милдред Брекстон. — Истхемптон? Вы сейчас там? — Я в доме миссис Виринг. Надеюсь вы следите… — Говорят, это был несчастный случай. — Полиция так не думает. Так что… Мы поторговались чисто по-джентльменски, и я получил все, что просил. Еще я попросил его подобрать все материалы, касающиеся миссис Виринг, Клейпулов, Брекстонов и Мери Вестерн Ланг… Все они были в обществе достаточно значимыми фигурами. Он сказал, что постарается, а я пообещал через пару дней передать статью — задолго до того, как остальные газеты успеют получить интервью с главными действующими лицами. Повесив трубку, я ее тут же снова поднял и услышал в ней отчетливый щелчок. Кто-то меня подслушивал. Затылок начал постепенно отходить, хотя самочувствие оставалось довольно странным. Я спустился по лестнице, и, когда проходил через холл, миссис Виринг поманила меня пальцем из дверей, и я присоединился к ней. Мы были одни, все остальные отправились на пляж. Полиции тоже не было видно. — А где Гривс? — спросил я. — Уехал… Хотя у нас осталась круглосуточная охрана, — драматическим шепотом сообщила она. Впервые неизменного бокала с водами забвения не оказалось под рукой. Мне стало интересно, насколько она трезва, чтобы имело смысл вести беседу. — Думаю, он занимается расследованием. — Мистер Саржент… Питер, я думаю, мы все в ужасной опасности. Я отнесся к этому заявлению достаточно спокойно и был готов с ним даже согласиться. — А вам кажется, мы можем что-то изменить? — уклончиво спросил я. — Но что-то нужно делать! — Она нервно ломала руки. — Я думал, вы расцениваете все случившееся как несчастный случай, что на меня напал бродяга и… — Я просто не хотела волновать остальных. Не хотела, чтобы они узнали то, что знаю я. — Она мрачно посмотрела на меня. — Что знаете? — Что угрожает опасность. Я решил: или у нее не все дома, или она действительно знает что-то такое, чего не знают остальные. — Вы рассказали полиции? — Мне нечего им рассказать. Все это только… предчувствия. — Так вы думаете, миссис Брекстон убили? Она не ответила, только вздохнула и посмотрела в окно на лужайку для гольфа, блестевшую на солнце как бильярдный стол. Потом сменила тему разговора с той быстротой, к которой я уже начал привыкать; алкоголики не в состоянии долго удерживать нить беседы — это их слишком утомляет. — Я бы хотела, чтобы в первом материале для Глоуб вы упомянули о моем приеме в День Труда, — улыбнулась она мне. — Вы подслушивали? — Скажем так, мне птичка прочирикала, — потупилась она. — Не возражаете, если я напишу про убийство? — Конечно возражаю, но поскольку эти ужасные бульварные листки нас все равно в покое не оставят, то для меня будет преимуществом иметь в доме джентльмена. — Ее здравый смысл меня всегда поражал. — Боюсь, это может доставить вам определенное беспокойство. — Вовсе нет, но мне хотелось бы увидеть, что вы пишете. Возможно, я даже смогла бы вам помочь. — Очень мило с вашей стороны. — Не стоит об этом. — Так вашу племянницу все же убили? — попытался я застать ее врасплох. — Здесь вы от меня помощи не добьетесь! На этом беседа закончилась, и я отправился на пляж. Там оказалась только Элли Клейпул. Она лежала на спине в красном, довольно откровенном купальнике, уже одно созерцание которого поневоле возбуждало. Сейчас она казалась мне необычайно привлекательной, и если бы не ночное приключение с Лиз… Но тут пришло неожиданное открытие: хотя я посвятил всю жизнь флирту и срыванием цветов удовольствий, мысль о Лиз засела глубоко в мозгу, и я не хотел никого другого, даже Элли, которая с привлекательной улыбкой взглянула на меня и спросила: — Отошли? Я сел рядом с ней на песок. Солнце ласково пригревало, океан сверкал. Все ужасы произошли за последние двадцать четыре часа. — Я чувствую себя лучше. А где все остальные? — Мисс Ланг отправилась в дом, чтобы написать очередную недельную порцию своих «Бесед», брат в городе, а Брекстон все еще сидит в комнате. Что, черт возьми, тут происходит? Я сделал беспомощный жест. — Не имею ни малейшего представления. До пятницы я вообще не знал никого из этих людей. — Не вижу в этом никакого смысла, — сказала она, продолжая смазывать кремом свои загорелые руки. — Миссис Виринг считает, что мы все в ужасной опасности. Элли криво ухмыльнулась. — Боюсь, Роза всегда считает, что она в опасности, особенно после того, как выпьет. — Сегодня утром она показалась мне совершенно трезвой. — Никогда нельзя сказать наверняка. Я не могу всерьез воспринимать ее слова. Это все часть ее безумия. — С другой стороны, удар по голове, который я схлопотал сегодня утром, никак нельзя назвать одной из ее галлюцинаций. — Да, это гораздо серьезнее. Но все равно я не могу поверить, что кто-то убил Милдред… По крайней мере, кто-то из нас. Всегда стараешься думать, что такое может случиться только с другими. — А как вы полагаете, что на самом деле произошло? — Я смотрел на нее невинными глазами. Нужно было перебрать всех гостей одного за другим. И лучше всего изображать при этом непроходимую глупость. — Я верю тому, что говорит Поль. Это стало для меня новостью; я не знал, что Брекстон высказывался по поводу убийства, не считая, конечно, разговора с полицией. — И что он говорит? — Что у Милдред была привычка принимать весь день снотворное, чтобы успокоить нервы. Так что те, что она приняла в утро своей смерти, были для нее привычной дозой и что она отправилась купаться, не зная, насколько сильное там течение. — Ну, это выглядит достаточно разумно. — Если не считать того, что у моего брата оказалась бутылочка с такими же таблетками… — Не хотите ли вы сказать, что его подозревают? Она печально покачала головой. — Нет. Не думаю, что его подозревают. У него нет мотива для преступления, и даже если бы и был, нет доказательств, что таблетки взяты из его флакона. Кто-то смог добраться до его ванной, если не имел доступа к таблеткам Милдред, которые та держала под замком в шкатулке для драгоценностей: только она знала комбинацию, открывающую замок. Брекстон клянется, что никогда не знал комбинации и не мог добраться до таблеток, даже если бы и захотел. — Значит, либо она сама приняла таблетки, либо кто-то проник в ванную вашего брата, взял таблетки и подбросил их ей в кофе или во что-нибудь другое, с чем она могла их проглотить. — Да, в общих чертах ситуация выглядит именно таким образом. Не напали бы на вас прошлой ночью, я склонна была считать, что Милдред сама приняла таблетки. А теперь уже ни в чем не уверена. — Похоже, мое приключение заставило все завертеться. Она кивнула. — Думаю, этот ужасный коротышка, Грейвс, или как там его зовут, просто хотел нас напугать, привлечь к себе внимание. Я по-прежнему не думаю, что у него есть хоть малейшее представление, было убийство или не было.