– Ты и без того дрожишь. – Я не дрожу! А если и так, уверяю, не от удовольствия! И даже если вы явились сюда прибрать к рукам то, что считаете уликой, я этому рада, потому что могу вежливо попросить вас кое о чем. Буду весьма признательна, если в будущем вы не станете рассуждать вслух о вещах, в которых не разбираетесь. Я имею в виду ваши недавние замечания насчет моих… моих сугубо личных дел… – Я всего лишь дал совет! – возразил Дэн. – Мне показалось, ты хватила через край. Если разыграть партию по всем правилам, он наверняка закончит тем, что предложит тебе руку и сердце… – Уже предложил. В комнате мистера Фокса, только что. – Тогда дрожала ты определенно от удовольствия. Поздравляю! – Огромное вам спасибо. – Я сказал: «Поздравляю». – А я ответила: «Спасибо». – То есть ты… – Спохватившись, Дэн захлопнул рот. – Что я? – Ничего. Думаю, советы были излишними. Поздравляю. – Повторяетесь. Вы меня уже поздравили. – Было дело, – согласился Дэн и вновь потыкал пальцем в снимок. – Пойду отнесу Фоксу. Он двинулся к двери, сделав крюк, чтобы случайно не задеть Нэнси даже рукавом. Но, взявшись за дверную ручку, Дэн все же обернулся: – Когда-нибудь я пожелаю тебе счастья. А сейчас я надеюсь, что ты подавишься. Он вышел прежде, чем Нэнси успела ответить, хотя, по всей видимости, молчать не собиралась. Несколько долгих секунд она простояла с открытым ртом, глядя на захлопнувшуюся дверь. – Вот что бывает, – наконец тихо проронила она, – когда съедаешь шесть порций мороженого за пять часов. После этого даже басы не выдерживают! Нэнси подошла к зеркалу и, решив, что ее лицо слишком раскраснелось, направилась в ванную. Там она открыла кран. Спустив воду, пока та не стала достаточно холодной, Нэнси намочила полотенце и протерла им лоб, щеки и шею. Вернувшись к зеркалу, она раскрыла косметичку, но тут в дверь постучали. Когда Нэнси обернулась на стук, в дверях показался Эндрю Грант. – Что? – резко поинтересовалась Нэнси. – Новые сложности, – устало ответил Грант. – Фокс хочет спросить тебя кое о чем. – Я не вернусь туда, где этот… – Да не переживай ты из-за него, Нэн. Пускай себе тявкает. Какая тебе разница? Мы в гостях у Фокса, и он пытается нам помочь. Пошли. Нэнси сжала губы, но чуть погодя ответила: – Так и быть, приду через минуту. Она попудрила лицо, пару раз провела щеткой по волосам и быстро прошла по коридору до комнаты Фокса. Когда Нэнси открыла дверь, ее дядя уже сидел в кресле между Мирандой и Джеффом. – Сядьте! – коротко бросил ей Фокс, его лицо и голос отражали бушевавший внутри гнев. – Вы слишком много прыгаете туда-сюда. Я хочу обсудить с вами дамские перчатки. Миссис Пембертон рассказала, что воскресной ночью полицейские нашли одну под кустами за окном дома, а вторую – на подножке автомобиля, на котором вы приехали. По словам Дервина, вы заявили ему, что перчатки не ваши и что вы ничего не можете о них рассказать. Вы уверяли меня, что будете говорить об этом деле без утайки, но ни разу не упомянули о перчатках. – А зачем? – вскинулась Нэнси. – Они не мои. Я их раньше в глаза не видела. – Дервин вам их показывал? – Да. – На что они похожи? – Желтая хлопчатобумажная ткань, с внешними швами, очень элегантные, примерно моего размера, с ярлычками «Хартлспун». – Вы там работаете. – И что с того? – подпрыгнул Джеффри. – Никто не доказал… – Не суйтесь не в свое дело! – надменно уронила Нэнси. – Я не нуждаюсь в поддержке, благодарю вас. – Ха! Вы заговорили со мной! – Ты точно решил идти напролом, малыш Джефф, – заметила Миранда и повернулась к Фоксу. – Я хорошенько рассмотрела перчатки, когда Дервин нам их показал… – На ее губах заиграла улыбка. – Думаю, они подошли бы мне так же хорошо, как и мисс Грант. Но самое странное: обе были на правую руку. – Вот как? – Совершенно точно. – При этом они казались одинаковыми? – Не отличишь, – кивнула Миранда. – И обе новые… или почти новые. Кажется, Дервин думал, будто полиции удастся отследить их владелицу, но сам же сказал, что в «Хартлспуне» продали сотни точно таких же пар, так что задача представляется довольно сложной. – И одну из них нашли на подножке машины Грантов? – По словам Дервина. – А вам он об этом говорил, мисс Грант? – Да, говорил, – объявила Нэнси, – но я ему не верю. – И абсолютно справедливо, – подтвердил Джеффри. – Кто нашел эти перчатки? Какой-то коп. Если воображаете, будто копы не лгут, послушайте меня. Однажды мотоцикл… – Прошу тебя, Джефф, дорогуша… – взмолилась его сестра. – Не подозревала, что ты притащил меня сюда как свидетельницу, но раз уж я здесь… – Бросив взгляд на Фокса, она улыбнулась. – Я хочу сказать кое-что, но мне будет сложно никого не обидеть. – Попробуйте один вариант, – предложил Фокс, – а если не сработает, воспользуйтесь другим. – Второго шанса может не представиться. Но я попробую. Сначала спрошу, имеет ли… Тот факт, что убитый оказался кем-то другим, а не моим отцом… сказался ли он на позиции мистера Гранта и его племянницы? – Не вижу для этого причины, – покачал головой Фокс. – Личность убитого не важна, если только они действительно приняли человека, курившего сигару в доме, за Торпа. А они приняли. – Значит, они все еще в опасности? – Не назвал бы ее такой уж угрожающей. Если только не появятся новые, весомые и неожиданные, улики, я весьма сомневаюсь, чтобы кому-нибудь из них было предъявлено обвинение. Особенно если мисс Грант продолжит развеивать все подозрительные обстоятельства, как сделала это с той фотографией, найденной в доме вашего отца. Ему вручил снимок ее преподаватель по вокалу в благодарность за безвозмездную помощь в подготовке ее сольного концерта. Мисс Грант не видела Торпа до роковой воскресной ночи в бунгало, а поскольку выяснилось, что убили не его, выходит, что не видела никогда. – Так и знал! – торжествуя, вскричал Джеффри. – А я вам что говорил? Да я с самого начала твержу, что ничуть не сомне… – Конечно, ты твердил это без умолку, – обрушилась на него Миранда, – но ты побоялся спросить отца напрямик и ни кусочка не проглотил за обедом. Не начинай супружескую жизнь с подтасовки фактов. – Она снова повернулась к Фоксу. – Но им по-прежнему требуется адвокат? Как и вам самому? – О да. Гранты обязались по первому требованию явиться для дачи показаний, и это неприятно. Им обоим не повезло оказаться в бунгало без приглашения. Пока убийца не будет найден… – Этот ваш Коллинз – его услуги обходятся недешево? – Довольно недешево. – Тогда вот что… – Миранда метнула короткий взгляд на Нэнси, а затем и на ее дядю. – Что я хочу вам сказать. Мой отец весьма сожалеет о том, что мистер Грант и его племянница из-за него попали в такую передрягу… не по своей вине… Сам он тоже, конечно, не виноват, но это был его дом, и тот человек изображал его… поэтому отец считает, что было бы несправедливо взваливать на них расходы на адвоката в придачу ко всем неприятностям и малоприятной известности, с чем уже ничего, конечно, не поделаешь… Пока Миранда говорила, стремительно красневшая Нэнси открыла рот, но снова закрыла и даже прикусила губу для надежности. Но теперь, не сводя с Миранды глаз, превозмогла себя: – Проклятье! Однажды я взяла у вашего отца деньги, хотя совсем его не знала. Ради начала карьеры, только бы не лишить мир своего великого таланта. Честно, я свято в это верила! Теперь же, зарабатывая тридцать один доллар пятьдесят центов еженедельно, я научилась считать деньги, живу по средствам и стала относиться к этим вопросам со здоровым снобизмом. Предпочитаю расплачиваться сама, ни на кого не перекладывая траты. Сэкономив по пять долларов в неделю, я смогу выплатить свою долю гонорара адвокату за каких-то пару лет. Ты согласен, дядя Энди? Эндрю Грант помотал опущенной головой: – Не могу сказать, что во всем согласен. И снобизма во мне ни капли в отношении чего бы то ни было. Если Ридли Торпу, с его миллионами, станет немного легче, когда я позволю ему оплатить услуги адвоката, с радостью окажу ему такую услугу. – Вполне разумно… – Прошу прощения, миссис Пембертон. Мне не составит труда убедить себя в том, что будет совершенно нормально, если ваш отец заплатит адвокату, но проблема в другом: я не понимаю, зачем это вам. – Я не сказала… – Вероятно, стоило сказать. Не думаю, что вы говорили всю правду. По вашим жестам и мимике, по интонации слов я догадываюсь, что ваш отец и словом об этом не обмолвился. Я в этом уверен. Свое великодушное предложение вы делаете по собственной инициативе. Я очень неплохо умею находить оправдание своим поступкам, у меня было много практики, но, боюсь, не смогу оправдать себя, приняв ваше предложение, разве что… предположим, это вы совершили убийство и теперь не желаете спокойно наблюдать, как из-за этого страдают невинные люди. – Подумать только, – огорчилась Миранда. – Я же не могу признаваться в убийстве перед таким количеством свидетелей, правда? – Да, неудобно. Понимаю вас. Тогда предположим другое: вы знаете, что убийство совершил ваш брат, и чувствуете те же… – Не смешно, – угрюмо заметил Джеффри. – Знаю, мистер Торп. Я всего лишь строю догадки. В трезвом виде вы ни за что не убили бы человека. Текумсе Фокс научил меня присматриваться к людям. – Эндрю Грант перевел взгляд на Миранду. – А вот вы смогли бы. Если убийство станет единственным выходом, решающим какую-то насущную проблему, – с улыбкой добавил он. – Конечно, все зависит от степени насущности. Она ответила такой же улыбкой: