Ричард угрюмо сидел за столиком бара в самом дальнем углу Café des Tasses Cassées, спиной к стене. Если кто-то решит приблизиться, чтобы продолжать испытывать его терпение и тратить время на разговоры о смерти, супружеской неверности или кондитерских пристрастиях легенд Голливуда, будет хотя бы возможность заранее подготовиться. Ричард уже чувствовал утомление от навалившихся событий и теперь мрачно обдумывал то, что сам бы назвал крайне запущенной стадией несвоевременности. Действительно ли между ними с Валери промелькнула искра? И если да, то повторится ли момент? Существовал ли способ обезвредить ужасное транспортное средство мадам Таблье? И почему, почему эта невыносимая охотница за головами не упомянула о своем знакомстве с Оливией де Хэвилленд раньше? Ни убийства, ни измены не могли даже приблизиться к вершине списка самых восхитительных и волнительных вещей: к встрече с кумиром, которую Ричард теперь считал своей величайшей промашкой мимо такой осуществимой цели. Он тяжело вздохнул и поднес бокал с белым вином к коробке с тихо кудахтавшей внутри Оливией. – Держи. – Рене поставил на стол еще один бокал с вином. – За счет заведения. Ты превращаешься в моего лучшего клиента! – Благодетель улыбнулся настолько тепло, насколько мог, но все равно было видно, почему его репутация порождала страх среди всех должников Парижа. С приподнятой верхней губой улыбка выглядела слегка кривоватой и скорее походила на злорадную ухмылку. Глаза тоже оставались холодными, хотя они с Ричардом неплохо ладили, так как оба были чужаками для сплоченного сообщества Сен-Совера. Пусть на этом сходство и заканчивалось, но все же служило поводом, чтобы чувствовать взаимосвязь. – Да, и пока не забыл: вот твоя сдача с обеда. – Рене достал из кармана фартука семьдесят пять центов и положил их на стол. – Я очень щепетильно отношусь к деньгам. – На этот раз в голосе бывшего коллектора не прозвучало и намека на веселье. – Но я ушел, не заплатив. – Ричард с недоумением воззрился на собеседника. – Правильно, но потом твоя жена вернулась и рассчиталась. – Моя жена? – В душу закрался невольный страх. – А-а, нет, нет. Мы не в браке, просто друзья. – Ясно. – Рене подмигнул. – Наконец-то ты становишься настоящим французом, приятель. – Не получив ответа, владелец кафе с искренним беспокойством уточнил: – Ты в порядке? Ричард и сам хотел бы это знать. По правде говоря, сейчас он испытывал лишь жалость к себе, потому и прятался в баре, а не дома. Там либо Валери, либо мадам Таблье могли велеть немедленно взять себя в руки. – Тебе когда-нибудь казалось, что жизнь проносится слишком быстро? – В этом сонном городишке? – фыркнул Рене. – Ты шутишь? – Может, не слишком быстро, но сначала долго ничего не происходит, а потом все события наваливаются одновременно. – Не знаю, о чем это ты, приятель. Я живу здесь уже четыре года, и пока смерть Менара – самое близкое к тому, что случалось со мной раньше. Даже почувствовал немного прежнего куража, пусть и совсем по нему не скучал. И все же, понимаешь сам, хотя бы какие-то перемены. – Как думаешь, кто убийца? – Ричард задал вопрос из праздного любопытства, не ожидая конкретного ответа, но Рене был прямолинейным человеком, поэтому откровенно высказал свое мнение: – Тот шеф-повар, Гроссмаллард. Логично, ты так не считаешь? Он потерял немало денег из-за испорченного десерта. Провал ресторана, рухнувший бизнес – есть из-за чего психануть. А причина всего – Менар. Который, как я слышал, и сам не был святым. – Да, до меня тоже доходили сплетни. – Ну, поговаривают, он по всему городу наделал долгов. Разозлил немало народу. – Ого. – Ричард приложил все усилия, чтобы не выдать свое удивление. В эту секунду зазвонил его телефон. На экране высветилось имя «Клер». – Это моя жена. – Эй, приятель, если нужно обеспечить алиби, только намекни… – Рене быстро протер полотенцем стол, подмигнул и удалился. – Клер! – Ричард определенно терял способность говорить жизнерадостно, и супруга немедленно его раскусила. – В чем дело? Ты что, пьян? – Вовсе нет! – Ты ведь врешь, так? – Да. – О. Ричард! – Повисла пауза, после которой голос Клер смягчился: – Топишь в вине свои печали? – Сложно было спорить с этим предположением. – Ну, у меня есть чем тебя подбодрить. Хорошие новости. Ричард возвел глаза к небесам, вернее, к старомодному вентилятору на потолке, и заметил сидевшего за соседним столиком Хьюго Менара со стаканом пива. Сын Фабриса серьезно кивнул в знак приветствия. – Хорошие новости? – рассеянно переспросил Ричард, невольно отвлекаясь от беседы. – Да! – Клер, неверно истолковав тон его голоса, заговорила более воодушевленно. – Мы все приедем тебя навестить! Ричард кивнул Хьюго в ответ. Они были не так уж близко знакомы, но чувствовалось, что молодому парню лет двадцати пяти не очень комфортно в компании англичанина возраста отца. Сын Фабриса всегда выглядел немного отстраненным, что только усугубляла внешность: зачесанные назад светлые волосы с несоразмерными, почти старомодными усами. Только потом Ричард заметил возле барной стойки Антонина Гроссмалларда. Тот держал в руке стакан с виски и не сводил глаз с молодого Менара, который так же напряженно смотрел в ответ. Сын шеф-повара пытался производить такое же устрашающее впечатление, как отец, но не обладал для этого ни его телосложением, ни аурой опасности. – Черт побери, – пробормотал Ричард, осторожно сдвигая коробку с Оливией в сторону, подальше с линии огня. – Что такое? – спросила Клер, захваченная врасплох эффектом, которое произвело ее заявление. – Это хорошее «черт побери» или плохое? – Сложно сейчас сказать. – Ричард попытался честно оценить сразу и телефонный разговор, и классическое противостояние в духе старого вестерна, но сложно было сконцентрироваться и на том и на том. – Ситуация может развиваться в любом из этих направлений. – Вот почему необходимо разобраться раз и навсегда, – после паузы сказала Клер. В это время Хьюго Менар встал, пинком откидывая стул назад. – Нужно избавиться от сомнений и определиться. – Антонин Гроссмаллард снял свободную руку с поверхности барной стойки и выпрямился в полный рост. Противники были равны: одного телосложения, одного возраста. – Что ты думаешь? – Думаю, что может пролиться кровь, – прошептал Ричард. – Пожалуйста, не говори так! Мне и в голову не приходило, что ты так несчастен! – Ты уничтожил мою семью! – выкрикнул Менар. Ричард, ожидавший в качестве вступления зловещий обмен угрозами, невольно покачал головой. Парень слишком рано перешел к кульминации. – Я приеду завтра. Алисия и Слай смогут присоединиться в субботу, – продолжила Клер озабоченным тоном. – Твой отец-идиот получил по заслугам! – Антонин швырнул стакан с виски об пол и развернулся к противнику, разведя руки в стороны. Это должно было продемонстрировать готовность к агрессии, но смотрелось довольно неубедительно, в то время как Менар явно знал, что делает. – Что там у тебя происходит? Опять смотришь один из своих фильмов? – Даже будучи поглощенным событиями в баре, Ричард отметил едкие нотки в голосе жены при словах «своих фильмов» и ощутил уже привычное раздражение. – Дай угадаю. Бравые мужланы в шляпах ругаются по пустякам, скорее всего, из-за женщины. Какой-нибудь «Стрелок» или типа того? – Она старалась говорить легкомысленно, но сарказм скрывался совсем близко к поверхности. – Нет, все происходит в действительности, Клер. – Ричард пытался, чтобы его голос звучал собранно, но устало, чувствуя себя так, словно очутился внутри кино в стиле нуар, где оказывался слишком уж часто, если начистоту. – Эй! – взревел Рене с порога, привлеченный звоном разбитого стекла. Однако молодые бычки не обратили внимания, погруженные в собственное противостояние. Даже Оливия почувствовала разлитое в воздухе напряжение и начала бешено кудахтать, будто собиралась снести яйцо. – Ричард, это что, петушиные бои? – В каком-то смысле, – вздохнул он, наклоняясь к отверстиям для дыхания, чтобы успокоить курицу. Однако из-за внезапно сведенной ноги завопил от боли: – А-а! – Ты в порядке? – с тревогой воскликнула Клер. Предательница-нога непроизвольно дернулась, сбив соседний стул. К счастью – или несчастью, зависит от того, как посмотреть, – в это же время Хьюго Менар собрался напасть на Антонина Гроссмалларда, но от шума замер на середине движения, позволив Рене подскочить и схватить обоих драчунов за шкирку. Они пристыженно посмотрели на владельца кафе. – Ричард, ты в порядке? Бога ради, ответь мне! – У меня все в норме, – после паузы отозвался он, как ни странно, совершенно спокойным тоном. – Ситуация под контролем. – Оливия издала громкое квохтанье в знак согласия. – До встречи, – завершил беседу Ричард, едва не добавив «детка» в стиле Богарта. – Итак, вы двое, – зловеще произнес Рене, держа обоих парней так, что те стояли на цыпочках. Он был ниже, но гораздо опаснее. – Я не возражаю против потасовки время от времени. Помогает сбросить пар, что есть, то есть. Поэтому сейчас вас отпущу и позволю продолжать. Вот только победителю придется драться со мной. Справедливо? Менар и Гроссмаллард переглянулись и наперегонки бросились прочь из кафе, оставив хохочущего Рене искать совок с веником. – Неплохо, а, Ричард? Конечно, я немного заржавел и стал не таким прытким, как раньше. Спасибо, что отвлек их и выиграл для меня время. – А, не бери в голову… – Ричард неопределенно взмахнул рукой в стиле Джеймса Бонда, но постарался при этом не делать резких движений, чтобы не вызвать новую судорогу. Рене замел в совок осколки разбитого стакана и поднял опрокинутый стул, проронив: – Что ж, сегодня на заседании будет жарко, если эти двое продолжат в том же духе. – На каком заседании? – Заседании городского совета, куда приглашают всех торговцев, владельцев бизнеса и прочих деловых людей. Я удивлен, что ты не участвуешь. Мне прислали сообщение в обед. Там соберутся почти все. Кажется, наша администрация хочет составить план действий по спасению доброго имени Сен-Совера. – Рене рассмеялся. Может, именно об этом пыталась сообщить мадам Таблье, когда шум мотора заглушил ее слова? В любом случае, заседание казалось отличным поводом, чтобы «подобраться поближе к вовлеченным в события людям», если процитировать Валери. Она бы не упустила подобную возможность. – Во сколько начинается заседание, Рене? – В половину шестого. Надеюсь, оно не затянется. У меня сегодня зарезервировано несколько столиков на ужин. – Я приду, – решительно заявил Ричард, затем подумал о Валери, о битком набитой гостинице, о грядущем визите Клер, о порожденном ситуацией кошмаре с размещением, который маячил впереди, и тяжело вздохнул, как осужденный перед казнью. – До ужина у меня еще есть дела, но, может, еще бокал вина? – спросил Рене. – Пожалуй, он мне сейчас совершенно необходим, – согласился Ричард. Глава одиннадцатая Лучи вечернего солнца, только начавшего клониться к закату, лились через стеклянную дверь salle polyvalente[26], заставляя тех из собравшихся, кто толпился в нескольких шагах от выхода, щуриться и загораживать глаза ладонями. По правде говоря, это здание относилось к тем современным квадратным коробкам, которые выделялись в старых французских городках, и предназначалось для многих целей, как предполагало название. Подобным строениям обычно присваивали имя в честь давно забытого муниципального чиновника из этой области или культурного деятеля, который вряд ли когда-то посещал город. В данном случае в честь Виктора Гюго. Помещение использовалось как театр, танцевальная студия, избирательный участок, площадка для проведения свадеб, школьный концертный зал и, самое популярное применение, далеко опередившее другие, – клуб для игр в бинго, проходивших по воскресным дням раз в две недели. Что думал по поводу этого Виктор Гюго, осталось неизвестным. Валери и Ричард прибыли одними из последних. Пока они поднимались по ступеням, ей приходилось тянуть его за рукав, словно матери, которая тащит ребенка к стоматологу. В предчувствии очередного крушения жизненных планов Ричард сутулился, пока ему в глаз внезапно не попал солнечный зайчик, отразившийся от двери, произведя эффект врезавшегося поезда и едва не заставив упасть в руки пышногрудой Жанин, хозяйки пекарни. Она хихикнула и произнесла, умудряясь придать невинной фразе двусмысленность: – Добрый вечер, лорд Грэнтем.