Том Черил сделал резкий глубокий вздох. На лице Джилл отразилась сумятица чувств — потрясение, недоверие, затем осознание и, наконец, страх. Но и отец и дочь удержались от крайнего проявления горя. Дейвид не удивился. Он уже успел понять, что эти двое привыкли держать свои эмоции в узде. В любом случае опыт научил его, что в критические минуты разные люди ведут себя по-разному, а не по привычным литературным шаблонам. Первой заговорила Джилл: — Как… как мама… погибла? В огне? — Нет. Пожар был не сильный. В дом доставили посылку с взрывным устройством и… — Тейлор непроизвольно повернул голову в сторону майора, но тот стоял, отвернувшись, и наливал себе следующую порцию виски, — … и это все, что мне пока известно. — Но вы считаете, что … что устройство предназначалось для меня? «Смерть майора Черила», объявленная на начало месяца, должна была настигнуть меня сегодня, первого числа. А Эйлин… Внезапно Том Черил замолчал и сделал глоток виски. Дело давнее, но когда-то он любил Эйлин, любил сильно. Она была очаровательной девушкой. Он вспомнил их свадьбу, день, когда родился их первый ребенок. Они были в те времена счастливы, очень счастливы. Ирония судьбы, но именно тогда, когда он уволился из армии и его материальное положение круто изменилось в лучшую сторону, их отношения стали портиться. Он опять глубоко вздохнул. Что бы между ними ни происходило, он никогда не желал Эйлин смерти, и ее гибель — гибель вместо него — казалась какой-то двусмысленной. Он чувствовал на себе вину, хотя и понимал, что ничего не мог сделать, ни в чем не виноват. — Да, видимо, бомба предназначалась для вас, сэр, — ответил Дейвид Тейлор. — Расследование только началось, но на первый взгляд именно так. — А где она сейчас… моя жена? — В Оксфорде, сэр. Завтра мы попросим вас опознать тело, а через день или два состоится дознание. Простая формальность. Она не займет много времени. Том Черил расправил плечи. — Хорошо. А сейчас нам, видимо, пора в Фарлингам. В доме, надеюсь, еще можно жить? — Думаю, что да, сэр. — Тогда поехали. Мы готовы. Когда они были уже внизу, в вестибюле, Джилл внезапно остановилась. — Извините, но мне надо вернуться в квартиру. Кажется, я забыла выключить плиту. Дейвид Тейлор с недоумением посмотрел на нее. Хотя дверь на кухню была распахнута, никакого запаха готовки в маленькой квартире не чувствовалось. Но оснований возражать не было, и он с сержантом Дру ждал на тротуаре, пока Джилл не спустилась. — Спасибо, — сказала она. — Я ошиблась. На плите ничего не стояло. — Ну и отлично. Про время, которое понадобилось ей, чтобы проверить плиту, он говорить не стал, а просто открыл для нее заднюю дверцу машины. Когда он садился на переднее сиденье рядом с Дру, а она устраивалась сзади с отцом, до него донеслось: — Я позвонила Джин, папа. Я решила, что она имеет право знать. Пусть личные дела Черилов пока остаются их личными делами, подумал старший инспектор. Но любопытство в нем зашевелилось. Сначала ему соврал майор, а теперь и Джилл. Наверняка дело идет о чем-то совершенно невинном, и все же жаль, что она хоть и по пустякам, но плутует. Из Лондона они выехали в начале девятого и до Фарлингама добрались уже в сумерки. У подъездного пути к дому Черилов дежурил констебль с хорошо обученной восточноевропейской овчаркой. В доме их ждал инспектор в полицейской форме. Том Черил собрался с силами. Сторожевая собака, ставни на окнах гостиной, которые он заметил еще из машины, слабый противный запашок — все это, казалось, не произвело на него впечатления. Он умел скрывать свои чувства. Менее опытной, полной жизненных сил Джилл сдержаться было труднее. Ее охватила ярость. — Как они могли? — воскликнула она. — Черт их побери, кто бы они там ни были! Да какое они имеют право так обращаться с нами?! — В голосе ее слышались слезы, даже проскользнула нотка истерики. Она машинально направилась к дверям гостиной. Дейвид Тейлор быстро преградил ей путь. — Извините, мисс, — сказал он. — Но мы были вынуждены опечатать комнату, где произошло преступление. Вы сможете войти туда завтра или послезавтра. Она посмотрела на него отсутствующим взглядом: — Да, да. Понимаю. — Наши люди охраняют дом, — быстро заговорил местный инспектор. — Вы, видимо, собираетесь ночевать здесь. Не возражаете, если мы будем пользоваться кухней и другими удобствами? — Сколько угодно. Делайте что хотите, — сказал майор. — Вряд ли мы сегодня уснем. Джилл, приготовь чай или кофе и… и бутерброды, что ли… мне лично больше ничего не хочется. — Хорошо, папа, — ответила Джилл и вопросительно посмотрела на полицейских. — Нет, для нас не надо, — сказал Дейвид Тейлор. — Много дел. Мы позаботимся, чтобы в гостинице нам что-нибудь оставили. А вам лучше перекусить и подняться к себе наверх, оставив нас одних. Дом охраняется, так что беспокоиться не о чем. — Ладно, — сказал майор. Было трудно определить, что он думает на самом деле. — А утром какие планы? — Утром мы заедем за вами и отправимся в Оксфорд. Как насчет половины десятого? — Договорились. — Спасибо, сэр. Спокойной ночи. Дейвид Тейлор глянул в сторону Джилл, но увидел только ее спину. Ничего не ответив, она ушла на кухню. Сержант Дру сорвал пломбы на дверях гостиной. Большинство ламп раскололось от взрыва, но полицейских фотографов, которые побывали здесь раньше, попросили оставить их оборудование. Некогда уютная комната, протянувшаяся через весь дом до стеклянных дверей на широкую террасу, выглядела в резком свете как после погрома. Тот ее угол, где Эйлин Черил открыла злополучную посылку, превратился в сплошное месиво. На залитом кровью и засыпанном осколками ковре ярко белел вычерченный мелом абрис тела. В картине на стене зияла широкая дыра, а от горки с фарфором остались одни обломки. Еще больший урон комнате нанесли огонь, дым и вода; в воздухе стоял тяжелый запах. — Давайте откроем двери на террасу, — сказал Дейвид Тейлор, — а то нечем дышать. Надеюсь, эксперты по взрывным устройствам нашли для себя все, что нужно? — спросил он местного инспектора. Тот кивнул. — Что ж, мы и сами хорошенько осмотрим комнату. Но сначала снова коротко расскажите, что произошло. — Думаю, что в общих чертах вы уже все знаете, сэр, — сказал полицейский. — Восстановить события было несложно, особенно когда нам позволили поговорить с миссис Ходжесон. Около двенадцати часов дня не местный почтальон, а какой-то человек на мотоцикле доставил посылку. Он был весь в черном, на голове — желтый шлем. Ходжесон положила посылку на тумбочку в прихожей. Миссис Черил принесла ее сюда, в гостиную, и, по-видимому, вскрыла. Вот и все. Новые подробности мы, может быть, узнаем утром от миссис Ходжесон, хотя я сомневаюсь. Сейчас ее накачали успокоительным. Мы, само собой, начали уже опрашивать соседей, пока безрезультатно; вы, я думаю, расширите границы поисков. Временный штаб уже устроен в доме приходского совета рядом с церковью, завтра туда проведут дополнительные телефоны. — Ну и отлично, — сказал Дейвид Тейлор. — А как насчет посылки? Кто-нибудь видел, во что она была завернута и кому адресована? — По словам миссис Ходжесон, мотоциклист сказал: «Посылка для Черилов» — и протянул ей сверток. Она спешила и особенно ничего не разглядывала. Но ей кажется, посылка была в обычной оберточной бумаге. Тейлор и Дру начали осматривать комнату. Казалось маловероятным, чтобы следственная бригада и эксперты упустили нечто важное, но им хотелось убедиться самим. — А это? — неожиданно спросил сержант Дру. Он открыл ящик секретера, который, благодаря причудам взрывной волны, почти не пострадал. — Здесь полно оберточной бумаги. Они ее, видно, не выбрасывали. А вот кусок, что лежал наверху, остальные — или из магазинов, или с марками и обратными адресами. Это была стандартная манильская бумага, которую продавали листами в любом магазине канцелярских принадлежностей. На ней виднелись следы липкой ленты. На обычной белой наклейке был напечатан — машинка, скорей всего, портативная, не электрическая, подумал Тейлор, — адрес: «Графство Оксфорд, Фарлингам, Стаффорд-роуд, «Зеленая роща», майору и миссис Т. Г. У. Черил». Если это действительно та самая обертка, то одна проблема отпадала: майор сказал в машине, что его жена не открыла бы ничего, присланного по почте лично ему. — Видимо, это она, Брайан. Молодец! — сказал старший инспектор. — Но тогда я не понимаю, почему посылка была адресована сразу обоим. Неужели нашему шутнику было все равно, кого он прикончит? Утром надо отдать ее на экспертизу. Дру аккуратно положил бумагу в полиэтиленовый мешочек. — Ну что ж, на сегодня, думаю, хватит, — добавил Тейлор. — Завтра осмотрим комнату еще раз. — И он повернулся к местному инспектору. — Когда эксперты закончат работу, пусть люди здесь немного приберут, я был бы им очень благодарен. Черилам будет не по себе, если они увидят эти пятна рядом с диваном. — Конечно, сэр. Они снова опечатали дверь, переговорили с сержантом, отвечающим за охрану дома, и забрались в машину. — А теперь бы выпить и поесть. Именно в таком порядке, Брайан, — сказал Тейлор. — Посмотрим, чем нас побалуют в «Золотой лани». Вы к нам присоединитесь? — спросил он у местного инспектора. — Нет, если не возражаете, — ответил тот. — Уже поздно. У меня тут машина, и я еще загляну в управление. Если у них появилось что-нибудь важное, позвоню вам в гостиницу. — Хорошо, — сказал Тейлор. — И спасибо за помощь. Может быть, мы еще дождемся от вас звонка, нет — увидимся в Кидлингтоне. «Золотая лань» оказалась на высоте. Им дали прекрасный ужин в маленьком отдельном кабинете и бутылку вина за счет заведения. Старший инспектор хотел забыть на час-другой о деле Черилов, но ему это не удалось. Когда они с Дру допивали кофе, к ним подошел хозяин — хорошо одетый господин около сорока пяти лет, с вкрадчивыми манерами. Представился он как Колин Белл-Смит. Дейвид Тейлор сразу же невзлюбил его, но постарался скрыть свои чувства. Белл-Смит спросил, можно ли ему присоединиться к полицейским, и предложил им выпивку. Сержант Дру извинился, сказав, что устал и хочет лечь, а старший инспектор согласился на рюмку бренди. Оба по опыту знали, что люди свободнее говорят с глазу на глаз, и не в первый раз разыгрывали подобные сцены. — Симпатичная личность, — заметил Белл-Смит, как только сержант удалился. — Да, очень, — подтвердил Дейвид Тейлор, внутренне дернувшись от снисходительного тона хозяина гостиницы. Он ждал. Казалось, что мистеру Белл-Смиту трудно перейти к истинной цели разговора, если эта цель, конечно, существовала. Он хлебнул бренди и разразился панегириком в адрес Эйлин Черил. Замечательная женщина! Настоящая альтруистка! Всегда была готова на добрые дела. Ее будет очень не хватать в деревне. Печально, что она погибла, да еще таким образом. — Вы ее хорошо знали? Они с мужем часто сюда приходили? — быстро спросил старший инспектор, когда похвалы стали иссякать. На миг в лице хозяина промелькнуло легкое удивление. — Миссис Черил — часто. Забегала с друзьями чего-нибудь выпить. Иногда здесь перекусывала. Сами понимаете, что такие заведения, как мое, нуждаются в покровительстве влиятельных местных семей. Туризм вообще не плох, но это дело сезонное. А миссис Черил была знакома со множеством людей и по своей доброте всегда старалась быть полезной. Ну а что касается майора, то тут другое дело. Он предпочитал сидеть с местными жителями в пивной «Утка и селезень» — эту забегаловку у нас прозвали «Птички». Да и туда он в последнее время ходил редко — с тех пор как стали печатать в газете эти объявления. — Белл-Смит показал на пустую рюмку Тейлора. — Еще бренди? — Нет, спасибо. День у меня был тяжелый, так что я, пожалуй, пойду, если не возражаете. Завтра рано вставать. — Да, да, пожалуйста. Вам ведь надо вести следствие. Но вот что я хотел спросить. Раз уж подключился Скотленд-Ярд, скоро ли наступит конец этой неразберихе? Убийство в деревне, да еще когда все ждут следующего, раз убили не того, кого хотели, — все это плохо отражается на бизнесе. — На бизнесе? — Да. Один заказ у нас уже аннулирован. Сегодня вечером миссис Долиш должна была привести гостей на ужин, но, само собой, не привела. Они с миссис Черил очень дружили. Старший инспектор отметил про себя это имя — Долиш, а вслух сказал: — Сочувствую. Постараемся как можно скорее закончить расследование. — Спасибо. Если я могу чем-то помочь… — Мистер Белл-Смит оборвал фразу. — Вы уверены, что не хотите еще бренди? Может быть, все же выпьете глоток? Человеку явно хочется поговорить, подумал Дейвид, так что пусть говорит. Вероятно, ничего, кроме сплетен, от него не услышишь, но глядишь, попадется что-нибудь ценное, и можно будет составить более полную картину о Фарлингаме и семье Черилов. Нехотя он принял предложение Белл-Смита: — Ну хорошо. Большое спасибо. Позже, направляясь в свой номер, он решил, что зря потратил время. Ничего интересного он не выведал. Однако если хозяину гостиницы известно так много о частной жизни Тома Черила, включая его ночевки в Лондоне по вторникам и поездки к сестре в Оксфорд по пятницам, то, вероятно, об этом знает и вся деревня. Старший инспектор зевнул. Утром предстояло много работы.