Миссис Уилсон попыталась сесть, ухватившись теперь уже за его плечо и тяжело дыша ему в лицо. – Это она виновата! Она! – Экономка наставила на меня обличающий перст. – Хотела меня угробить! Мистер Бертрам поморщился от ее дыхания. – Дорогая миссис Уилсон, я уверен, это трагическая случайность. Эфимия и мухи не обидит. Я скромно потупилась, отогнав подальше мысль о пяти мухах, недавно убитых мною в доблестном сражении, которое мы вели бок о бок с поварихой миссис Дейтон на кухне, защищая ее пирожные с заварным кремом от подлых летних захватчиков. Миссис Уилсон, сделав глубокий вдох, от души выдохнула, и мистер Бертрам закашлялся. – Так или иначе это не моя вина, сэр. С тех пор как хозяйка уехала, а через нас прошла целая толпа дворецких… вот, к примеру, тот мистер Харрис… Мистер Бертрам вздрогнул: – Лучше не напоминайте о нем! Давайте-ка я помогу вам подняться. – У нее с ногой что-то… – начала было я, но мистер Бертрам уже подхватил беспомощную миссис Уилсон под мышки и потянул вверх. Едва экономка попыталась перенести вес на левую ногу, ее глаза закатились – она потеряла сознание. – Что с ней стряслось, Эфимия? – пропыхтел мистер Бертрам, пытаясь удержать на весу обмякшее неуклюжее тело. Я бросилась ему на помощь, подперев миссис Уилсон с другой стороны, и довольно резко ответила: – Видите ли, сэр, будучи простой служанкой, я не способна проницать в суть вещей. У мистера Бертрама от огорчения поникли плечи – и это было очень мило. – Да-да, – сокрушенно кивнул он, – я весьма сожалею, что так вышло, но при нынешнем положении дел… – Он взглянул мне в глаза. – Эфимия, ты не должна ни на секунду сомневаться, что я по-прежнему высоко ценю твой аналитический дар и наблюдательность, я знаю – тебе известно все, что происходит в этом доме. Даже у моего брата Дикки[6] хватает мозгов опасаться твоего острого ума. – Почему он меня не уволил? – Сейчас не время это обсуждать. – Вы так отвечаете всякий раз, когда я об этом заговариваю! – Боже милостивый, Эфимия! Нам нужно уложить несчастную женщину в постель и вызвать врача, а ты тут стоишь и пытаешься завести беседу о собственном статусе в поместье. Могу добавить, что для служанки это непозволительно! – Да, сэр. Простите, сэр. – Не надо на меня дуться, Эфимия. Ты должна быть благодарна уже за то, что тебе вообще удалось сохранить работу. А теперь помоги мне отнести миссис Уилсон в ее комнату. Осторожно, пол скользкий. Должна быть благодарна?! Если бы на моем плече в этот момент не висела экономка, я бы его отмутузила, и к черту последствия[7]. Так что даже хорошо, что между нами болталась сомлевшая миссис Уилсон. Вообще-то я не воинственная, однако мистер Бертрам так часто приводил меня в замешательство своим странным поведением, что это начинало раздражать и уже было трудно сдерживаться. Он позволял мне общаться с собой в манере, не слишком годной для отношений служанки и господина, но это лишь все усложняло. Мы полудонесли-полудоволокли экономку до ее комнаты, которая, к счастью, находилась недалеко от кухни, а не на верхнем этаже. Несмотря на тщедушное телосложение, иметь дело с бесчувственной экономкой было не менее затруднительно, чем с пребывающей в сознании. Тощие нескладные конечности за все цеплялись, обмякшее тело тянуло вниз, и мы с превеликим трудом подтащили ее к кровати. Когда нам наконец удалось закинуть груз на покрывало, я уже выбилась из сил. – Люди в обморочном состоянии почему-то тяжелее тех, кто в сознании, – заметил побагровевший мистер Бертрам. Подозреваю, ему было неловко от того, что пришлось просить моей помощи – он думал, будто тем самым уронил свое мужское достоинство, и теперь пытался оправдаться. Но вместо того чтобы приободрить его, я с ужасом уставилась на неподвижно лежавшую миссис Уилсон и спросила: – А это нормально, что у нее нога так согнута? Юбки экономки задрались, открыв взорам левую конечность, вывернутую под необычным углом. Мистер Бертрам поспешно отвернулся: – Господи, Эфимия, поправь ей юбку! – Но по-моему, у нее нога сломана… – Прикрой ее чем-нибудь, а я пойду телефонировать врачу. Я послушалась. – Между прочим, она пьяная. – Эфимия! – От нее так разит виски, что вы не могли не заметить… сэр. Мистер Бертрам вздохнул: – Мы все пережили тяжелые времена. Миссис Уилсон была очень привязана к покойному лорду Стэплфорду. – К вашему отцу, – с нажимом уточнила я. – Не всем детям посчастливилось иметь такие теплые отношения с родителями, какие, судя по всему, были у тебя с твоим батюшкой. Слезы мгновенно навернулись мне на глаза, и одна из них, непокорная, повисла на ресницах. Мистер Бертрам тотчас отвел взгляд, пробормотал нечто похожее на извинения и удалился. Пока он уговаривал местного врача безотлагательно приехать в поместье, я обыскала комнату миссис Уилсон на предмет бутылок. Никаких добрых чувств к этой жестокой и сумасбродной женщине я не питала, однако в словах мистера Бертрама присутствовала доля истины. Не знаю, какие отношения у миссис Уилсон были с покойным лордом Стэплфордом – в непристойном поведении я бы ее не заподозрила, – но так или иначе она больше, чем кто-либо в этом поместье, скорбела о прежнем хозяине и была ему беззаветно предана. Теперь же, когда он умер, а хозяйка уехала, миссис Уилсон должна была чувствовать себя так, будто весь ее мир перевернулся. А я, вместо того чтобы проявить сочувствие, посмеялась над ее падением с лестницы – для дочери викария, не говоря уж о внучке герцога, пусть и живущей под чужим именем, это было непозволительно. Я нашла и конфисковала пять бутылок. Три оказались пустыми, содержимое еще двух я пошла выливать в раковину на кухне. Миссис Дейтон, повариха, наблюдая за мной, покачала головой: – Хорошая ты девушка, Эфимия, особенно если вспомнить, как Уилсон с вами, служанками, обращается. У нее спиртное – давняя слабость. Старый хозяин смотрел на это сквозь пальцы, но, бьюсь об заклад, новый лорд Стэплфорд, прознав о бутылках, дал бы ей пинка под зад, не дождавшись, пока она перестанет хромать. – Миссис Уилсон всегда такой была? – В смысле, пьянчужкой? Противное слово заставило меня поморщиться. – Ты же меня знаешь, – пожала плечами повариха, – я привыкла называть вещи своими именами. – Еще я знаю, что вам бы не хотелось, чтобы миссис Уилсон выставили из поместья без рекомендаций. – Гм, может, оно и так, но при виде того, как хорошее бренди льется в раковину, у меня сердце разрывается. Если капельку бренди добавить в силлабаб[8], это же прелесть что получится – чистое удовольствие. Я перестала разбазаривать спиртное и с удивлением взглянула на повариху: – Правда? Никогда бы не подумала. Миссис Дейтон покачала головой: – Это уж точно, подумать ты не потрудилась. Примчалась сюда и давай портить продукт, как заядлая трезвенница. Небось алкоголь и в рот не берешь? – Кто будет управлять хозяйством, пока миссис Уилсон не поправится? – вместо ответа спросила я. – Сломанная нога не помешает ей раздавать приказы. Вот увидишь – вам, девочкам, придется вкалывать, как никогда. Боль – плохой советчик. Я понесла последнюю пустую бутылку в мойку. – Эфимия! – окликнула меня миссис Дейтон. – Тебе и самой не помешало бы помыться, пока господам на глаза не попалась. От тебя воняет. Прости, ласточка, но у меня совсем нет времени согреть для тебя воды. Я сокрушенно вздохнула. Воду для слуг здесь грели только на кухонной печи и в банные дни, а поскольку приближалось время ужина и в поместье с минуты на минуту ждали приезда хозяина, это означало, что мыться мне придется ледяной водой. – Да и платье хорошо бы постирать, – добавила повариха. Я помотала головой: – Лучше посижу с миссис Уилсон, пока врач не приехал. – Миссис Уилсон без тебя никуда не сбежит, даже если захочет. Обязательно переоденься, хозяин вот-вот нагрянет. Я мгновенно перенеслась мыслями в холл – к ведру, швабре и непролазной грязище, которые там остались. Если не успею привести все в порядок, это будет первое, что увидит лорд Ричард, когда войдет в дом. И тогда уже мне, а не миссис Уилсон, понадобятся рекомендации. Я со всех ног кинулась обратно в холл, обнаружила там свежую цепочку грязных следов на полу – и чуть не взвыла. На этот раз я работала в спешке и только размазала всю грязь по полу, так что стало еще хуже. – Вот это правильно, устрой тут всемирный грязевой потоп! – Над перилами показалось веселое веснушчатое личико в обрамлении каштановых кудряшек – меня навестила еще одна горничная и по совместительству служанка на подхвате. – Мэри, помоги! – взмолилась я. – Хозяин вот-вот появится. Найди мне каких-нибудь тряпок, надо тут все вытереть, пока он не пришел! – Ну, поскольку я видела, что ты сотворила со старой каргой, не могу тебе отказать в услуге, – весело отозвалась девушка. – Мэри! – возмутилась я, но она уже убежала, вернулась через пару минут с охапкой тряпок, и мы вместе осушили оставшиеся лужи грязной воды на полу. – Что тут случилось? – поинтересовалась Мэри.