– Просьба к тебе. От Марьяны. Игорь насупился. Дмитрий, в некотором смущении, продолжил: – У нее два кота остались. Надька моя требует, чтоб мы их себе забрали. А я этих наглых тварей терпеть не могу. Вот подумал: может быть, ты возьмешь? – Издеваешься? – А куда их девать еще? Родственников нет. А в приют Надежда не хочет. Скинул с лица расслабленную маску, сказал: – Я свое слово держу. Под клуб твой копать не собираюсь. Хотя мог бы. – То есть только из-за котов приехал. – Нет. Я расследую смерть Асташиной. Очевидную версию – рицин подмешала Марьяна – пока тоже не исключаю, но она у меня не основная. Поэтому хотел узнать: есть у тебя еще кто на подозрении? Возможно, она ссорилась – или враждовала – с кем-то из клиентов? Или из сотрудников? – Я не собираюсь отвечать на твои вопросы. – И зря. Это в твоих интересах. Включи мозг. Яд ей могли подложить и дома, и по пути сюда. Тебе ведь тоже выгодно, чтобы я отцепился от «Спартака». Поэтому, если ее убили не здесь, подскажи, где искать. Если знаешь. Игорь молчал. Полуянов беззаботно произнес: – Следствие сейчас устанавливает, где она ночь накануне провела. Я это знаю наверняка, но полицию на вас не натравил. Решил тебя сначала спросить. – Ни с кем из клиентов Асташина не враждовала, – твердо сказал Игорь. – У нас атмосфера любви, а не ненависти. Она вообще предпочитала ребят из эскорта, и они с ней охотно работали. Да, кто-то из посетителей иногда подключался. Но в подобной обстановке ссоры случаются редко. Мужики от Ангелины всегда в восторге. Говорили между собой, что горячая штучка. Но кое-что я подметил. – Что? – В ту ночь она к нам приехала на такси. Раздолбайка класса эконом. Я когда встречал, пошутил: «Тяжелые времена?» Ангелина ржет: «Да не говори! На шоссе ловила, как последняя проститутка!» Я спрашиваю: «А что не так с лимузином? Сломался?» Она отвечает зло: «Хуже. Подставили меня. Прикинь? Шофером мой давний недруг оказался. Я его и не узнала сначала, а он по дороге начал претензии предъявлять. Еле вырвалась». – «Давай поймаем. Накажем», – предлагаю. А она: «Нет-нет, не надо. Я с ним сама разберусь. И с транспортной компанией тоже». – Вот как… – Дима сразу подумал про несчастного Аленкиного отца. Спросил вкрадчиво: – Может, и название компании скажешь? – Она всегда приезжала на лимузинах из «Альдебарана». – Спасибо, Игорь, – тепло произнес Полуянов. – Проверю. У меня остался только один вопрос. Котов возьмешь? – Да я их тоже терпеть ненавижу. – А в память о Марьяне? – Сволочь ты. Я подумаю. * * * Митрофанова в задумчивости сидела перед библиотечным компьютером. С экрана ей подмигивала программа: книги по читательским требованиям подобраны, надо идти забирать. Но Надя никак не могла заставить себя встать и взяться за дело. Какие могут быть книжки, когда по ее вине погибли двое?! После того как она поставила «Кайрос» под угрозу?.. Старинная (еще, говорят, видавшая Салтыкова-Щедрина) дверь растворилась. В зал впорхнула Юля. Выглядела она удивительно. Элегантный брючный костюм, затейливая короткая стрижка, идеальный макияж. Только чуть беззащитный взгляд напоминал о прежнем типаже – строгой училке. Обычно шла неторопливо, степенно, а сейчас бросилась к Наде бегом, каблучки – да какие, сантиметров двенадцать! – стучат по паркету. Обогнула стойку. Кинулась ей на шею. Горячо завизжала: – Спасибо, спасибо! Читатели в зале начали с неодобрением поднимать головы от своих талмудов. Но Юля, прежде трепетно относившаяся к святой библиотечной тишине, не обратила на них никакого внимания. Продолжала громко и восторженно: – Надечка, милая! Что бы я без тебя делала! Феликс вернулся ко мне! Мы, наверно, завтра заявление пойдем подавать! Митрофанова не слишком любезно стряхнула объятия. Схватила Юлию за руку, потащила прочь из зала. Зашипела, едва вышли в коридор: – Ты совсем с ума спятила?! – А что такого? – Юля в недоумении захлопала глазами. – Я тебе действительно очень благодарна! – За что?! – Как за что? Ты мне любимого вернула! Феликс говорит: провидение. Но я-то знаю: это сделала ты! – Ты… ты в чем меня обвиняешь?! Ангелину убили! Я не имею к этому отношения! И никому вообще не смей говорить, будто я тебе что-то там обещала! – Ой… Надь, прости. Но я так счастлива! – Из-за чего? Что человек погиб?! – Что Феликс снова со мной! – Глаза лучатся. Но с губ – злые слова: – А Ангелине так и надо. Получила наконец свое, тварь. То, что заслуживает. Пусть горит в аду. Надя окончательно растерялась. Забормотала: – Я не собиралась тебе помогать. Просто жалела! Пыталась как-то утешить… – Нет, – упрямо отозвалась Юля. – Ты сказала конкретно, что попробуешь Феликса вернуть. Что у тебя, мол, для этого есть возможности. Я не поверила. Но ты действительно это сделала! – Я ничего не делала! – Ой, Надя, – Юля понизила голос, – я, наверно, действительно глупая. Как все влюбленные. Но ты не бойся! Конечно, я никому ничего не скажу! Клянусь! «Полиция придет – скажешь. Да и весь зал уже видел шоу, – в отчаянии подумала Надя. – Бог ты мой. Что я натворила?!» * * * В семь тридцать утра водитель Симаков не явился на предрейсовый осмотр, хотя знал: в девять у него выезд с ВИП-клиентом. «Альдебаран» – не какое-то там «джихад-такси». Отбор скрупулезный, оплата достойная. Симаков должен был понимать: за прогул не просто выгонят – вся дальнейшая карьера окажется под большим вопросом. Но все равно на работу не явился. И телефон выключил. Дежуривший сегодня менеджер был молод и работал в «Альдебаране» лишь второй месяц. Но инструкцию, как действовать в подобных случаях, знал хорошо. Первым делом он экстренно вызвал водителя на замену. А когда удостоверился, что рабочий процесс не пострадал, лично поехал к Симакову домой. Мало ли что? Вдруг плохо человеку стало (хотя врач заверила: когда позавчера смену сдавал, был абсолютно здоров). Дверь никто не открыл. Менеджер побеспокоил соседей. В ближайшей квартире никого не оказалось, а вот бабуся, что проживала напротив, с удовольствием доложила: – Да съехал он. Вчера. Еще с хозяином ругались. Тот залог не хотел возвращать за то, что без предупреждения и ему теперь в срочном порядке новых жильцов искать. Но вроде договорились. Менеджер вернулся в офис в большой задумчивости. Сразу открыл в компьютере путевой лист Симакова за позавчерашний день. В отличие от несерьезных контор, где отследить реальный маршрут невозможно, в «Альдебаране» контроль двойной. Помимо списка заказов и адресов, в компьютер в автоматическом режиме подгружались данные с видеорегистратора. Запись имелась. Но напротив последнего за день рейса Симакова в программе мигал красный восклицательный знак. Менеджер покрылся холодным потом и открыл файл. Проблема обнаружилась с последним заказом. Вызов к десяти вечера. Клиент – Ангелина Асташина. Маршрут: точка отправления – поселок Пореченское. Пункт назначения: деревня Дубки. «Запись стерта», – извещала программа. И коллега, дежуривший вчера, ничего не заметил, тревогу не поднял. «Но от Асташиной-то никаких жалоб не поступало!» – в отчаянии подумал менеджер. Фамилия клиентки очень его беспокоила, раздражала. Лично он с ее заказами не работал ни разу. Но почему на душе так тревожно?.. Эта Ангелина – какая-то, что ли, звезда? Дрожащей рукой кликнул по иконке поисковика – и сердце окончательно рухнуло куда-то в желудок. * * *