Задославский, сделав жест рукой, будто изящно отмахивался от мухи, обратился к Бодрову: — Игорь, давай сюда Бульдозера. Бодров, достав мобильный, набрал номер и отдал короткое распоряжение. Через минуту в комнате появился квадратный тип, похожий на облысевшего гризли, и накачанный, как Шварценеггер: в дверь он вошел боком и слегка наклонившись, чтобы не удариться о притолоку. — Звали? — спросил он, вопросительно глядя на Бодрова. Тот кивнул ему на претендента. — Вот, товарищ хочет продемонстрировать свое умение. Постарайся его не искалечить. — Разве это я что-то хочу демонстрировать? — искренне удивился Крюков. Он встал и подошел к Бульдозеру. Несколько секунд оба потенциальных противника ощупывали друг друга, точнее, враг врага, цепкими взглядами. Наконец Крюков повернулся к обоим начальникам и недовольно покачал головой. — Что-то не так? — Бодров пренебрежительно улыбнулся. — Да, — согласился Крюков. — Он слишком большой и сильный. При такой разнице в массе, чтобы победить, мне придется убить его. В этом кабинете мне бы этого делать не хотелось. А вам? Капитан говорил спокойно, без малейшей рисовки, как строитель обсуждает с заказчиком размеры фундамента или парикмахер форму стрижки. Его уверенность производила впечатление, Бодров и Задославский смутились: соучастие в убийстве в их планы не входило. Режиссер опустил очи долу и промямлил: — Нет, конечно, ничего такого мы не собирались… Только Бульдозер выразил свое неодобрение ворчанием: он уже представил, как размазывает наглеца по стене кабинета. Бодров поднялся с места. — Ну ладно, цирк отменяется. Все по рабочим местам. Бульдозер повернулся, чтобы выйти, но Крюков остановил его. — Задержись, братан. И обратился к своим потенциальным начальникам. — Только что я продемонстрировал вам наглядный пример бесконфликтного решения проблемы. Вы все остались недовольны, но нашли предложенный мной вариант вполне приемлемым и согласились на него. Я считаю, что задача охранника — не провоцировать конфликт, чтобы продемонстрировать свою крутость, а наоборот — снимать напряг. Вы со мной согласны? Задославский и Бодров не могли не одобрить такого подхода. Крюков продолжал: — А сели вам хочется поглядеть на борьбу нанайских мальчиков, то и здесь нет никаких проблем. Давай, Бульдозер, немного повозимся. Не бойся, я ведь пошутил. Убивать тебя нет необходимости. Но предупреждаю: будет немножко больно. Все-таки ты очень большой. Гигант просиял и, не дожидаясь разрешения руководства, бросился на противника. Точнее не бросился, для этого в кабинете просто не было места, а наклонился и протянул к нему руку. Крюков перехватил ее на полпути. Опытный Бодров сразу оценил, что запястье и предплечье новичка немногим уступают его собственным. Прихватив голиафа за запястье. Крюков одной рукой чуть покрутил его кисть, а другой вцепился в болевые точки возле его локтя. От неожиданности гигант громко пукнул, что вызвало оживление и смех у зрителей. Крюков, стараясь не дышать, с гримасой страдания на лице сильно потянул его руку и произвел классический загиб ее за спину. Теперь он контролировал Бульдозера. держа его только за большой палец. — Откройте форточку, нужно разрядить атмосферу, — попросил победитель присутствующих. Задославский не погнушался лично исполнить его просьбу. Дышать стало легче. Все это время Бульдозер стоял, боясь шевельнуться, по его низкому лбу потекли ручейки пота. Наконец Крюков смилостивился и отпустил палец противника. Тот отступил на шаг, глядя на капитана с ненавистью и удивлением. Режиссер остался доволен разыгранной минуту назад сценой. — Ну вот, Игорек, тебе и заместитель, — сказал он, указывая на Крюкова. По лицу Бодрова нельзя было сказать, что он разделяет радость патрона. Но и неудовольствия он не выказал. — Мы проведем проверку ваших документов, а пока приступайте к работе, — распорядился он. — Я вижу, что опыт работы у вас и в самом деле имеется. Главное — запомните, что перед нами стоит очень ответственная задача. Может, перейдем на ты? — Не возражаю. Будут особые указания? — спросил Крюков. — Нет, пока ничего. Завтра заезжают участники, через три дня начало шоу. Жить будем здесь. Изучай объект. И ни грамма спиртного. Крюков вышел из кабинета режиссера, сопровождаемый восторженным взглядом Задославского, полным ненависти — Бульдозера и крайне задумчивым — Бодрова. Крюков прошелся по залам и коридорам десятого этажа. Интерьер большого холла менялся на глазах. В центре его выросла конструкция из прозрачных стен. Крюков догадался, что изнутри эти стены выглядят зеркальными. В определенных местах рабочие крепили видеокамеры для наблюдения за участниками шоу. Внутрь зеркально-прозрачного вольера заносили спальную и кухонную мебель. При виде элементов интерьера кухни Крюков испытал нездоровое возбуждение. Ольгу он встретил в спальном отсеке. Она по-хозяйски осматривалась, выбирая себе место. — Ну, как, уже устроился? — спросила она. — Да, порядок. Буду тебя охранять на совершенно законных условиях. Там кухню привезли. Не хочешь опробовать? — Нахал, — ответила она. — Проводи меня в ванную. Я хочу поправить макияж. Ванная, она же туалетная комната, сверкала новенькой итальянской плиткой. Ольга подошла к окну и выглянула на улицу. Крюков встал рядом. Над крышей соседнего корпуса летели редкие облака. Ольга достала из косметички помаду и вздохнула. — Жалко, скоро и эти окна закроют зеркалами. Даже клочка неба видно не будет. Как в тюрьме. — Зато так спокойнее, — возразил Крюков. — Так ты все еще считаешь, что тебя хотят убить? Ольга покачала головой. — Я уже не знаю. Может быть, мне все это вообще просто показалось? Знаешь, скорее всего, я просто переволновалась, устала, впала в депрессию и сама себя накрутила. — А Миня с Гриней? — напомнил Крюков. Ольга принялась подкрашивать губы, поэтому задержалась с ответом. — Не знаю как там, снаружи, но здесь, я уверена, мне нечего бояться. Тюбик с красным кончиком выпал у нее из руки, и она наклонилась над раковиной, чтобы его поднять. В тот же момент квадратик итальянской плитки в том месте, где только что находилась ее голова, с громким звоном разлетелся не в куски. Капитан рванулся к Ольге и повалил ее на пол. Некоторое время они пролежали, обнявшись. — Крюков, слезь с меня. Ты просто сексуальный маньяк, — испуганным голосом проговорила Ольга: она все еще не понимала, что произошло. — Вечно у нас с тобой интим то на кухне, то в ванной. — Знаешь, — прошептал он ей на ухо, — никогда не думал, что подкрашивание губ может спасти человеку жизнь. Крюков помог девушке встать на ноги и показал на окно: в стекле зияла аккуратная круглая дыра. Такое отверстие оставляет высокоскоростная пуля небольшого калибра, выпушенная из снайперской винтовки. У входа в ванную столпились привлеченные шумом рабочие. Глава третья Убийство Крюков посмотрел в окно. Ничего подозрительного заметно не было. Тогда он пристроил затылок к выбитой пулей кафельной плитке и «прицелился» сквозь образовавшуюся в оконном стекле дырку. Определить место, откуда прилетела пуля, он мог только весьма приблизительно. В ванную ворвались Бодров, режиссер и двое бойцов из охраны. — Что случилось? — В Ольгу стреляли, — сообщил Крюков. — Откуда? — Бодров бросился к окну. — Похоже, что с крыши соседнего корпуса. Когда я смог выглянуть, там уже никого не было. — Я вызываю милицию, — обратился к режиссеру Бодров. — Это обязательно? — недовольно скривился Задославский. — Если ты это сделаешь, у меня появится еще одна головная боль. — А если я этого не сделаю, у меня отберут лицензию, — Бодров достал мобильный телефон и принялся набирать номер дежурной части. Крюков повернулся к режиссеру. — В тот корпус, откуда стреляли, можно пройти напрямик? — Кажется, на восьмом этаже есть какой-то проход, — объяснил Задославский. — Когда мне показывали гостиницу, меня по нему проводили. — Вы двое, — обратился к охранникам Крюков, — быстро туда. Обследуйте крышу. После прихода здешних ментов там никаких следов не останется.