— Все, — развел руками Крюков. — Трындец котенку. Завтра звоню на вокзал и заказываю билет до Тынды. Прощай, столица, здравствуй. Байкал! Там, где раньше срали тигры, будет мой опорный пункт! Удружил, старик. Птенчик легонько попинал неподвижное тело. Мертвец вдруг ожил и пролепетал. — Не надо, не убивайте! — заскулил он, встав на колени и воздев к небу руки. — Я не виноват, меня заставили. Сказали, жену убьют… Я не… Не я это… Заставили меня… — И кто же тебя, сироту, заставил? — сурово спросил Крюков, с трудом скрывая ликование: бессрочная командировка на БАМ временно откладывалась. — Не знаю… Я с работы приехал, не успел в дом зайти, а они… Давай, говорят, дуй на трассу, перекроешь дорогу. Мудак, мол, один поедет, тормознуть надо. Тыщу рублей пообещали. Водитель, несмотря на то, что был потомственным атеистом, три раза истово перекрестился в доказательство своей невиновности. — Слышь, Птенчик, он тебя мудаком назвал, — с удовольствием отметил Крюков. Рулевой самосвала испуганно посмотрел на Птенчика и с помощью гримас и жестов продемонстрировал ему свою лояльность: дескать, он так не думает. Гигант легко перевел стрелку на командира. — Не, начальник, ты неправ: «рябуха» — то твоя, значит и мудак, выходит, тоже ты, — авторитетно заявил он. Крюков тяжело вздохнул, но спорить не стал. — Может, и так. Короче, мужик, обидел ты нас чисто конкретно. Или колешься, кто тебя нанял, или кердык тебе. Вон твои кореша в тачке догорают, сейчас и тебя к ним присовокупим. Для кворума. — Я их не знаю! — затараторил водитель. — То есть знаю одного. Сосед мой, Леха. Он, это, пацан крутой. Так они себя называют. У них бригада была — на трассе фуры дальнобойные бомбили. А в прошлом году их какой-то деловой из Москвы под себя подмял. Говорят, с наркотиками связан. Леха с тех пор еще круче стал. Дом перестроил, бассейн завел, иномарки каждый месяц меняет. А больше из них никого не знаю, честное-благородное! Гадом буду! — Ладно, проваливай, пока я добрый, — разрешил Крюков. Не помня себя от счастья, водитель с проворством зайца бросился в лес и уже через секунду исчез в темноте. Крюков и Птенчик направились в сторону горевших машин. Здесь уже собрались люди. Огромный костер перекрыл движение по трассе. Некоторые, правда, пытались объехать его по обочине. У одного, бортового КамАЗа, это получилось, а пара легковушек плотно застряла в кювете. Со стороны Москвы послышались отдаленные звуки милицейской сирены. — Только разборок с конторой нам сейчас не хватало, — проворчал Крюков. — На трассу не выбраться. Теперь придется ждать, пока все не разъедутся. Они вернулись к своей машине, где скучал третий член экипажа. — Получается, нас здесь ждали, — предположил Птенчик. — Ага, и встречу подготовили, — согласился Шурик. — Как Деду Морозу в бане. Слышь, командир, сто пудов — заложил нас кто-то. А твой Игнат не мог переметнуться? — Вряд ли, — возразил Крюков. — У него с наркобарыгами свои счеты. Он говорил, что его сестра плотно на игле сидела. Начала с баловства, а оглянулась — уже «в системе». Еле снял. Так что боюсь, если он нас не дождется, то сам войну начнет. — Так позвони ему. — Набирал, он отключился. Может, он мне сам звонил? Я-то свою мобилу тоже вырубил. — Зачем? — не понял Птенчик. — А ты хочешь выйти на связь с руководством и объяснить, почему в рабочее время мы находимся в двадцати километрах от Москвы? Или предлагаешь мне засветить агента? То-то и оно! Только спустя час, когда железный костер совсем догорел, почерневшие остовы машин столкнули с дороги. Движение на трассе возобновилось. Постояв некоторое время, разъехались и представители власти. — Нам тоже пора, — сказал Крюков и запустил двигатель. — Вперед, в «Науку»! Гостиница «Наука» была построена лет двадцать назад для проведения международного симпозиума физиков-атомщиков. По соображениям секретности возвели ее на окраине города, возле трассы, на месте старого кладбища. Накануне открытия в гостинице случился пожар, поэтому симпозиум пришлось перенести в новосибирский Академгородок. Уже после ремонта она превратилась в пятнадцатиэтажный мотель, что экономически не окупалось и по заграничным меркам выглядело нелепо, но у нас сошло. Действительно, здание, состоявшее из двух корпусов в форме перевернутой буквы «П», чаще всего пустовало. Исторических памятников и достопримечательностей в Приокске не было, а если бы и были, туристов все равно в него не пустили бы. Поэтому гостиница приносила одни убытки. Ее несколько раз отфутболивали с баланса ведомства на баланс города, а оттуда обратно, пока в смутные годы перестройки не заставили трудовой коллектив приватизировать свое обременительное хозяйство. Обветшавшее из-за отсутствия ухода здание было на грани разрушения, когда местный криминальный авторитет Борман, выкупив гостиницу за бесценок, открыл там ресторан, ночной клуб и казино. Но беды и злоключенья не кончились все равно. Казалось, над несчастным зданием тяготеет какое-то проклятье. То в самой гостинице, то в ресторане, то в казино постоянно что-то взрывалось или горело. При этом гибли люди. Когда число погибших перевалило за третий десяток, какой-то местный остряк нарек пятнадцатиэтажное здание гостиницы «Башней смерти». Название понравилось, прижилось, вошло в моду и со временем получило статус официального. А люди продолжали погибать. Игнат вел наблюдение за гостиницей из салона старых «Жигулей». Он видел, как по трассе со стороны Москвы к главному входу гостиницы, не скрываясь и не таясь, подъехали две посверкивающие черным лаком «Ауди» — сотки с тонированными стеклами. Из машин вышли крепыши, одетые в строгие черные костюмы. В руках каждый держал кейс. Игнат догадался, что только один из кейсов настоящий, с деньгами. Остальные же — камуфляж. Достаточно было нажать рычажок на ручке, чтобы стенки кейса распахнулись, и в руках его хозяина оказался скрытый до тех пор внутри, готовый к бою укороченный автомат Калашникова. Но пока в этом не было необходимости. Из восьми приехавших качков двое остались дежурить у входа, остальные вошли внутрь. Чуть позже с противоположной стороны, с южного берега Оки по новому широкому мосту прикатили два таких же сверкающе-черных джипа «Мицубиси-Паджеро». Из них тоже вышли крепкие в хороших черных костюмах парни с внешностью, типичной для уроженцев горных аулов. Эти оружия не прятали, а наоборот, выставляли напоказ. Двое из них с «калашами» встали у входа, остальные проследовали в гостиницу. Один из кавказцев нес спортивную сумку. Оставшиеся внизу представители обеих сторон ощетинились антеннами компактных раций. Встреча в верхах началась… Игнат посмотрел на часы: Крюкова все не было. Но сейчас это было ему на руку. Он мог действовать самостоятельно, без оглядки на напарника. Тем более что с Крюковым его связывала старая дружба, и Игнату не хотелось подставлять капитана. Самому же ему терять было нечего. Сфотографировав приезд гостей, он завел машину и отъехал подальше от гостиницы, за забор какого-то склада. Там убрал аппаратуру в кофр, достал из бардачка плотный пакет и раскрыл его. Внутри, завернутые в промасленную тряпку, лежали длинный охотничий нож и старый «Макаров». Игнат протер оружие сухой тряпкой; нож сунул за пояс, а пистолет во внутренний карман куртки. Затем вылез из машины, захлопнул дверцу и направился за угол, к служебному входу в гостиницу. Один из охранников проводил его подозрительным взглядом и что-то передал по рации. Войдя в холл, Игнат нырнул в дверь подсобки и оттуда вышел на черную лестницу. Он достал пистолет, передернул затвор, загоняя патрон в патронник, и поставил на предохранитель. Звонкий щелчок показал, что курок спущен. Игнат снова отключил предохранитель. Теперь, благодаря системе самовзвода, он мог начать стрельбу в любой момент, не боясь при этом самопроизвольного выстрела. Закончив подготовку, Игнат пружинистой походкой направился к лестнице и неторопливо двинулся наверх… А на тринадцатом этаже в это время происходил обмен товара на деньги. Обе группы поднялись на лифте и оставили по одному человеку у его дверей. Затем они проследовали по коридору до «президентского» люкса, в котором и должна была состояться встреча. При входе в номер они также оставили по охраннику. Собравшиеся в номере, по четыре человека от каждой стороны, встали вокруг большого инкрустированного перламутром стола. Высокий блондин выступил вперед и улыбнулся кавказцу, державшему в руках спортивную сумку. — Салам, дорогой Аслан! Рад тебя видеть с товаром, живым и на свободе! — издевательский тон приветствия явно не соответствовал его содержанию. Аслан прекрасно это понял: он явно не был расположен к шуткам и не считал нужным это скрывать. — Здравствуй. Колян. Вот товар, все как договорились. Смотреть будешь? — отозвался он хмуро и бросил тяжелую сумку на стол. Блондин развел руками: — О чем базар? Я же тебя уважаю! Но товар посмотрю. Вот бабки. Проверишь или так поверишь? Он положил на полированную столешницу кейс, щелкнул замками и откинул крышку. Затем расстегнул сумку, покопался в ней и достал с самого низа один из плотных пакетов. — Я тоже тебя уважаю, — буркнул Аслан и вытащил из кейса наугад несколько долларовых пачек. Они приступили к исследованию образцов. Оба бригадира были профессионалами и не нуждались в экспертах. Кроме того, каждый из них понимал, что попытка надуть партнера неминуемо приведет к большой войне. — Порядок, — сообщил Колян своим бойцам, исследовав щепотку порошка. — Товар чистый. — Хоп! — произнес Аслан, что означало примерно то же самое. В это время в коридоре происходили незапланированные договаривающимися сторонами события. Двое охранников, стоявших у лифта, не страдали от недостатка бдительности. Когда кабина лифта остановилась на тринадцатом этаже, о чем возвестил тихий мелодичный звонок, оба напряглись и повернулись лицами к его дверям. При этом они не заметили, как у них за спиной беззвучно открылась дверь черного хода. Темная фигура неслышно преодолела разделявшее их расстояние в несколько шагов. Тускло блеснул клинок боевого ножа. Острие вошло под лопатку кавказца. застывшего в напряжении с автоматом. Он сразу же обвис в руках убийцы и стал заваливаться набок. Второй охранник обернулся на шум падающего тела и среагировал молниеносно. Он нажал пальцем рычажок на ручке своего кейса, тот распахнулся и в руках боевика остался короткий автомат. В это время за его спиной с легким шипением разошлись створки лифта и вторая темная фигура выскользнула оттуда. Четко поставленным ударом сзади неизвестный вогнал узкий стилет в сердце второго охранника. Оба нападавших были одеты в свободные черные комбинезоны и вязаные шапки-маски. Убийца, приехавший на лифте, ростом был заметно ниже своего товарища и более мелкой комплекции. Его можно было принять за женщину. Рослый приоткрыл дверцу подсобки. Видимо, он хорошо знал расположение электропроводки в здании. Он быстро отыскал нужные провода и полоснул по ним ножом. Сноп искр — и весь коридор тринадцатого этажа «Башни смерти» погрузился в непроглядную темноту. Его напарник тем временем достал из сумки на поясе две пары очков ночного видения. Охранники, оставшиеся у дверей гостиничного номера, не видели того, что произошло возле лифта, так как были скрыты за углом коридора. Смерть пришла к ним из кромешного мрака. Они даже не поняли, что их убивают, и не успели сделать ни единого выстрела. Находившиеся в комнате ничего не подозревали о творившемся снаружи. Свет в их номере не погас, он подпитывался от другого провода. Внезапно дверь открылась, в нее просунулась рука в черной перчатке, на миг задержалась и что-то подбросила к потолку. Раздался громкий хлопок, и яркая вспышка света ослепила всех присутствующих. Налетчик рисковал: если бы свето-шумовая граната «Заря» разорвалась у него в руке, он стал бы калекой. Но, как и было задумано, граната сработала в воздухе. Ворвавшиеся убийцы расстреливали ослепших боевиков, словно стадо баранов. Бойня длилась полминуты. Убийцы не потрудились даже добить раненых. Забрав сумку с наркотиками и чемодан с деньгами, они выскользнули за дверь, но почти тут же вернулись. В руках у них были канистры с бензином. Полив им пол, стены и тела людей, длинный в последний раз окинул взглядом комнату. — Ничего не забыли? Так и есть! На столе лежал пакет героина, взятый Коляном для проведения пробы. Убийца подхватил пакет и бросил его напарнику. — Осторожнее, он вскрыт. Уходи, я поджигаю. Выпустив напарника — или напарницу — он остановился в дверях комнаты, щелкнул зажигалкой и бросил ее в середину разлившейся на полу лужи… Игнат быстро прошел вдоль пустого коридора десятого этажа. В одной руке он нес большую спортивную сумку, в другой чемоданчик. Не прошло и пяти минут, как он бегом возвратился к служебной лестнице. Теперь руки у него были пусты. Лестница уже затянулась едким дымом. Даже здесь слышалось, как наверху гудит пламя. Сквозь гул донесся душераздирающий вопль горящего заживо человека. Игнат остановился, достал мобильник и позвонил Крюкову. Абонент не отвечал. Тогда он набрал другой номер. Здесь трубку взяли почти сразу. — Алло, сестренка, ты меня слышишь? — спросил он. — Это я. Слушай внимательно и запоминай… Он говорил недолго и закончил словами: