Крюков посмотрел на Ольгу. Та, зажав черную коробочку в ладонях, изо всех сил давила большими пальцами обеих рук на злосчастную кнопку взрывателя. — Выдержишь? — спросил он девушку. Ольга в ответ молча кивнула. — Тогда я продолжаю, — объявил Крюков во всеуслышание. — То, что героин оказался у Дины, еще не означало, что товар захватил ее отец. — Я его не брал, — простонал Борман. — Конечно, не брал, — согласился сыщик. — И Дина не брала, хотя Лось утверждал, что его помощницей была именно она. Просто она нашла у своего жениха пакет похищенного у Большого Расула героина. И поняла, что украл его Лось. Сам Лось больше всего боялся, что об этой акции узнает Борман. Но Дина ничего не сказала отцу, потому что любила Лося. И только застукав его в постели с другой, она пригрозила ему, что все расскажет. В это время обе они уже были участницами вашего телевизионного шоу. И подруга, воспользовавшись моментом, подменила видеокассету и убила Дину. А потом подбросила ей красный пакет, который и узнал Руслан. Но тут вмешался начальник службы безопасности Бодров. Он быстро разобрался в ситуации, из-за чего, кстати, и погиб. Когда он сказал мне, что знает убийцу Дины, но не хочет называть, я подумал, что это кто-то из людей его шефа. Но потом я узнал, что Бодров пытается этого убийцу шантажировать. Как бы он мог это сделать, если бы тот работал на его хозяина, на депутата Карпушкина? Только позже мне пришло в голову, что шантаж, возможно, касался не только убийства. Или совсем не убийства. И тогда этим человеком вполне мог быть кто-то из ваших приближенных, господин депутат. Тот, кто убил Дину, а затем подбросил ей красный пакет из-под украденного героина. Бодров все видел. Вряд ли вам, господин Карпушкин, понравилось бы, что кто-то из вашего ближайшего окружения скрысил ваш товар и вдобавок к этому кинул вас на четверть лимона баксов. — Отца бы родного за такое не пощадил, убил бы на месте! — подтвердил, не вставая с места, депутат. — Тем более, от меня этого требуют мои новые партнеры. А они шутить не любят. — Так вот, — продолжал Крюков, — Лось и его сообщник или сообщница подбросили Дине пакет, а Бодрова убили. И стали усиленно топить Руслана. Тем более что он сам делал все, чтобы облегчить работу своим противникам. Кончилось тем, что когда он набросился на меня, ему в руку сунули нож, которым были убиты Дина и Бодров. А спустя десять минут он был застрелен через закрытое непрозрачной панелью окно. Небанальное решение! Но здесь игру испортил я. По замыслу убийц, я должен был войти в комнату, откуда производился выстрел, и стать жертвой взрыва. Схема по такой легенде выстраивалась первоклассная. Руслан убивает Дину. У нею для этого была не одна причина, выбирай любую: ревность, месть и так далее. Плюс горячий темперамент и полное отсутствие тормозов. Сам он оказывается убит из снайперской винтовки, после чего мнимый снайпер, то есть я, погибает при взрыве. Но мне и в голову не могло прийти, что никакого снайпера не было и в помине. — Что же, из винтовки Святой Дух стрелял? — ехидно спросил депутат, так и не научившийся правильно креститься. — Нет. Винтовка была установлена и пристреляна одним из сообщников, Лосем. Это случилось, когда пуля пролетела над головой Ольги, а мы потом безуспешно искали снайпера на крыше. После убийства Руслана в студии был найден небольшой пульт с двумя кнопками. Одна активировала спусковой крючок винтовки, другая — обеспечивала подрыв самого устройства, а заодно и того дурака, который прибежит ловить несуществующего снайпера. Настоящий же убийца был рядом с Русланом, и как только голова Мартанова-юниора оказалась в точке поражения, нажал на первую кнопку. А спустя некоторое время, когда он полагал, что я уже нахожусь в нужном месте в нужное время, на другую. Но со мной этот номер не прошел. Затем началась настоящая война, и убийца смог расслабиться. Единственное, что он сделал, узнав, что я попал в камеру, позвонил ворам и сообщил, что я опер. Но мне опять повезло. Следующей жертвой оказался несчастный интриган Яшка. От меня он узнал, что героин Расулова и деньги депутата забрал Лось. Вместо того чтобы прямо сообщить об этом вам, господин Карпушкин, он обратился к человеку, который находился с вами в близких отношениях. Тому человеку, которого пытался шантажировать наивный Бодров. Догадались, о ком речь? О вашей подруге, которую вы хотели сделать победительницей конкурса. Которую вы. как оказалось, делили с Лосем и Игнатом. Депутат Карпушкин был поражен в самое сердце. Он растерянно посмотрел на Ольгу… Та ответила ему дерзким взглядом. — Да. а чего бы ты хотел? Видеть меня в роли половой тряпки или туалетной бумаги? Попользовался и выбросил?! Только не надо дергаться! У меня в руке пульт! Если я отпущу кнопку, вам всем предоставится возможность полетать без парашюта. — Но и ты погибнешь! — прохрипел депутат, у которого пересохло в горле от волнения. Ольга рассмеялась. — А что мне терять? Разве ты оставил мне выход? Всем стоять, пусть хоть один из вас дернется, и я тут же отпущу кнопку! Она подняла руку с пультом над головой. — Слушайте внимательно! Даю вам всем ровно десять минут на то, чтобы спуститься вниз и выйти из «Башни». Кто не успеет, я не виновата! Касается всех кроме Карпа… и Крюкова. Чапаев рванулся было на помощь сыщику, но тот толкнул ему навстречу стоявшую рядом с ним Анжелу. — Выводи ее, я сам как-нибудь… Все, кроме Карпушкина и Крюкова, устремились к лестнице черного хода. Последними зал покинули Лечи и его люди: на зеленой скатерти, снятой со стола президиума, они уносили труп Расула. Лечи, как величайшую святыню, нес в руках папаху покойного. Борман остался лежать на полу: с такой раной он был абсолютно нетранспортабелен. К счастью для него, он потерял сознание. Гул голосов затихал по мере удаления участников и зрителей трагедии, но последнее ее действие было еще впереди… Когда они остались одни, Ольга повернулась к Крюкову. — И когда ты понял, что я не сестра Игната? — Давно, — он поднял с пола опрокинутое кресло и сел в него. — Когда ты прокрутила мне кассету с записью его последних слов, меня насторожило, что запись идет на фоне тяжелого рока, которого Игнат терпеть не мог. Это могло быть сделано для того, чтобы скрыть помехи при монтаже. Да и в самой записи он не назвал имени сестры, а просил ей заняться, добавив, что кроме нее у него никого нет. Но до поры до времени меня это не интересовало. А ясно все стало, когда в режиссерской я нашел кассеты с порнухой. Там ты трахалась с лесбиянкой и как будто получала от этого удовольствие. — Ее звали Светланой. Я ее любила, — тихо сказала Ольга. — Ты ее знал? — Конечно. Я убил ее чуть больше месяца назад на путях возле трех вокзалов в Москве, где она изображала мать-одиночку. А сдал ее Игнат. Он терпеть не мог наркоторговцев. — Потому что сам никогда не сидел на игле! Да, я хотела его убить. Но погиб он почти случайно, поскользнулся и выпал из окна. Крюков покачал головой. — Почему-то я тебе верю, хотя и не должен. А меня ты разве не хотела убить? Ольга неопределенно пожала плечами. — Хотела. Но теперь не хочу. Какой в этом смысл, если сейчас я встречусь со Светланой? Крюков недоуменно посмотрел на нее. — А что я тогда тут делаю? — Ты можешь идти. Просто мне хотелось поговорить с кем-нибудь напоследок. Не с этим же, — Ольга презрительно кивнула в сторону вжавшегося в кресло депутата. — А его ты заберешь с собой? — спросил Крюков. — Хочешь с ним поменяться? По ее тону Крюков понял, что бессилен изменить ход событий. — Прощай, — сказал он. — До свидания. Когда спустишься, отойди вон к тем машинам и подними руку. Хорошо? Крюков молча кивнул и направился к выходу из зала… Внизу творилось невероятное. Скопище зевак, предупрежденных по громкой связи о возможности взрыва, в панике устремилось прочь от здания. В толпе громко гудели заблокированные людским потоком машины. Им вторили сирены пожарных. Выйдя из дверей гостиницы, капитан увидел Чапаева, сохранявшего, в отличие от окружающих, полное самообладание. — А где Анжела? — спросил Крюков бывшего участкового. — Не знаю, — развел руками тот. — Куда-то делась, потерял я ее по дороге. — Только этого не хватало! — выругался Крюков и вдруг увидел Анжелу. С большой сумкой в руке она стояла возле его «рябухи» на вполне безопасном от «Башни смерти» расстоянии. Остальные, люди и техника, тоже успели отойти на необходимую дистанцию. Крюков тяжело вздохнул и направился в указанную точку. Здесь он остановился, поискал глазами нужное окно: Ольги не было видно, но Крюков знал, что она ждет его сигнала. Он поднял руку и помахал ей на прощанье. Через секунду мощный взрыв уничтожил несущие опоры здания на уровне конференц-зала. «Башня смерти» окуталась облаками пыли и черного дыма. Ее верхние этажи начали последовательно опускаться в нижние, словно части гигантской телескопической антенны… На месте «Башни смерти» высилась груда обломков. В воздухе стоял кислый запах отработанной взрывчатки, пыль еще продолжала оседать на землю. Крюков и Чапаев с разных сторон одновременно подошли к «рябухе». — Ну что, поехал? — спросил Чапаев. — Да, пора, — Крюков протянул напарнику на прощанье руку. — Не пей так много, комдив. — Теперь не дадут, — проворчал бывший участковый. — Я тебе не сказал, все некогда было. Предложили снова начальником отдела розыска работать. Я сдуру согласился. Заезжай, что ли, при оказии. Крюков сел за руль. — И ты ко мне заглядывай. Телефон есть, звони. — Она с тобой? — Чапаев взглянул на Анжелу, давно уже занявшую место в салоне. — Куда же ее теперь девать? После всего, что было, я, как порядочный человек просто обязан… Хотя бы до Москвы подбросить. А там, может, и женюсь. Ну, пока! — Счастливо! — Чапаев провожал «рябуху» взглядом, пока она не исчезла за поворотом шоссе… Эпилог Когда до Москвы оставалось несколько километров, Анжела вдруг впилась пальцами Крюкову в плечо. — Тормози!