Конец фразы утонул в рыданиях. Не на шутку встревожившись, Робин попыталась привлечь внимание Страйка, но тот развернулся в кресле к окну и внимательно слушал, все так же прижимая к уху мобильный. Между тем до Робин сквозь жалобные, безысходные всхлипы доносились отдельные слова: – …не вырваться… никого нету… – Да, хорошо, – раздался наконец голос Страйка. – Тогда в среду, договорились? Отлично. Хорошего дня. – …умоляю, помогите, мистер Страйк! – простонал в ухо Робин все тот же голос. Она включила громкую связь, и все пространство заполнил измученный голос: – А попытаюсь сбежать – двери взорвутся… Мистер Страйк, умоляю, помогите, умоляю, выручайте, напрасно я к вам пришел, я ему сказал, что знаю про того ребенка, но дело серьезней, намного серьезней, а ведь я ему доверял… Резко развернувшись в кресле, Страйк встал и широким шагом вышел из кабинета в приемную. Послышался глухой стук, словно на другом конце уронили трубку. Рыдания отдалялись, – видимо, звонивший, совсем отчаявшись, шел прочь от телефона. – А ведь это опять он, – сказал Страйк. – Билли. Билли Найт. Судорожные всхлипывания опять приблизились, и Билли отчаянно зашептал, прижимая, как видно, трубку к губам: – За дверью кто-то есть. Помогите. Помогите, мистер Страйк. Разговор прервался. – Узнай номер, – приказал Страйк. Робин потянулась к телефону, чтобы набрать 1471, но тут раздался новый звонок. Она схватила трубку, не сводя глаз со Страйка. – Агентство Корморана Страйка. – Да-да, доброе утро, – ответил глубокий аристократический голос. Робин поморщилась и отрицательно покачала головой. – Черт!.. – прошептал Страйк и пошел к себе в кабинет за чайной кружкой. – Будьте добры, соедините меня с мистером Страйком. – К сожалению, он сейчас разговаривает по другой линии, – солгала Робин. Уже с год в конторе действовало негласное правило: перезванивать клиентам. Это отсекало журналистов и безумцев. – Я подожду, – жестко сказал звонивший, как видно привыкший к беспрекословному повиновению. – Боюсь, он освободится не скоро. Оставьте, пожалуйста, ваш номер – я сразу же попрошу мистера Страйка вам перезвонить. – Только непременно в ближайшие десять минут – потом я уезжаю на совещание. Передайте, что у меня есть для него поручение. – К сожалению, не могу гарантировать, что мистер Страйк займется вашим поручением лично. – Это был еще один стандартный прием против газетчиков. – В настоящее время наше агентство перегружено заказами. Она придвинула к себе ручку и лист бумаги. – Какое поручение вы… – Мне нужен только мистер Страйк, и никто другой, – недослушав, твердо заявил звонивший. – Доведите это до его сведения. Моя фамилия Чизл. – Как пишется? – спросила Робин, чтобы не ошибиться. – Чи-зу-элл. Джаспер Чизл. Пусть он перезвонит мне по следующему номеру. Робин записала номер, который продиктовал Чизуэлл, и распрощалась. Страйк уже сидел на обтянутом искусственной кожей диване для посетителей; этот предмет мебели имел свойство издавать неприличные звуки, когда сидящий менял позу. – Некто Чизл, пишется «Чизуэлл», хочет дать тебе поручение. Говорит, ему нужен только ты, и никто другой. – Робин озадаченно наморщила лоб. – Знакомое имя? – Еще бы, – отозвался Страйк. – Это же министр культуры[10]. – Господи! – спохватилась Робин. – Ну конечно! Здоровенный такой, со странной шевелюрой! – Он самый. На Робин нахлынули смутные воспоминания и ассоциации. Ведь было же какое-то шумное дело, позорная отставка, реабилитация, а сравнительно недавно – очередной скандал, грязные нападки в прессе… – Не его ли сына посадили за убийство по неосторожности? – припомнила Робин. – Это ведь сын Чизуэлла под наркотиками сел за руль и насмерть сбил молодую мать? Страйк будто бы издалека вернулся к реальности. У него на лице застыло непонятное выражение. – Вроде да, – ответил он. – Какая-то зацепка? – И не одна. – Страйк провел рукой по щетинистому подбородку. – Во-первых, в пятницу я выследил брата Билли. – Каким образом? – Долгая история, – ответил Страйк. – Но Джимми, как оказалось, – активный участник движения противников Олимпиады – ОТПОР, так они себя именуют. Короче, с ним была девушка, которая, услышав, что я частный сыщик, выпалила: «Его Чизл подослал». Допивая идеально заваренный чай, Страйк задумался. – Но Чизуэллу без надобности внедрять меня в ОТПОР, – продолжал он, размышляя вслух. – Там уже присутствовал полисмен в штатском. Хотя Робин не терпелось узнать, какие еще зацепки усмотрел Страйк в обращении Чизуэлла, она не перебивала, а сидела молча, давая ему возможность оценить новое развитие событий. Во время ее отсутствия Страйку сильно не хватало этой деликатности. – А как тебе понравится вот это, – продолжил он наконец, словно ни на что не отвлекался. – Тот, кого посадили за убийство, – не единственный… то есть был не единственным сыном Чизуэлла. Его старший брат, Фредди, погиб в Ираке. Да-да. Майор Королевского гусарского полка Фредди Чизуэлл. Убит при нападении на колонну бронетехники в Басре. Я, когда служил в ОСР, на месте расследовал его гибель. – Выходит, ты знаком с самим Чизуэллом? – Лично – нет. Обычно встреч с родственниками не требуется… Много лет назад я и дочку Чизуэлла знал. Не накоротке, но пару раз пересекались. Она была школьной подругой Шарлотты. При упоминании Шарлотты у Робин по спине пробежал холодок. Она втайне сгорала от любопытства, когда речь заходила о Шарлотте, которая в течение шестнадцати лет, хотя и с перерывами, была рядом со Страйком и вполне могла стать его женой, если бы в результате какой-то неприглядной истории отношения их не прекратились, и, вероятно, навсегда. – Жаль, что у нас нет телефона Билли, – сказал Страйк, вновь проводя волосатой ручищей по нижней челюсти. – Я непременно его раздобуду, если только Билли опять выйдет на связь, – заверила его Робин. – Ты не собираешься перезванивать Чизуэллу? Он сказал, что уезжает на совещание. – Очень хорошо бы выяснить, что ему понадобилось, но вопрос в том, найдется ли у нас промежуток для еще одного клиента, – сказал Страйк. – Надо подумать. Он сцепил руки за головой и хмуро уставился в потолок, на котором солнечные лучи высветили паутину мелких трещин. Да плевать… Пусть застройщик решает, что с этим делать… – Я направил Энди и Барклая следить за парнишкой Уэбстером. Барклай, кстати, хорошо справляется. Я получил от него отчет за полных трое суток, с фотографиями и всем прочим. Есть еще Врач-Ловкач. Он пока не совершил ничего сенсационного. – Очень жаль, – сказала Робин и тут же осеклась. – Нет, я оговорилась. Хотела сказать «очень хорошо». – Она протерла глаза и со вздохом продолжила: – Ох уж эта работа! Все этические нормы путает. Кто сегодня пасет Ловкача? – Я собирался поручить это тебе, – сказал Страйк, – но вчера вечером позвонил клиент – видишь ли, забыл предупредить, что Ловкач улетел на симпозиум в Париж. Не сводя глаз с потолка и в задумчивости морща лоб, Страйк продолжал: – У нас не охвачена двухдневная конференция по высоким технологиям, которая начинается завтра. Что ты выбираешь: Харли-стрит или Центр конгрессов в Эппинг-Форесте? Если хочешь, можем поменяться. Что для тебя предпочтительнее: завтра походить за Ловкачом или посидеть среди сотен пропотевших айтишников в футболках с супергероями? – Раз айтишники – значит сразу пропотевшие? – упрекнула его Робин. – От твоего приятеля Болта, например, ничем плохим не пахнет. – Да он перед приходом к нам в офис дезодорантом обливается с головы до ног! – фыркнул Страйк. Болт, младший брат Ника, школьного друга Страйка, произвел апгрейд их компьютеров и телефонов, когда бизнес круто пошел в гору. Он благоговел перед Робин, что не укрылось ни от нее, ни от Страйка. Страйк перечислил и другие рабочие возможности, все так же потирая подбородок. – Перезвоню-ка я Чизуэллу – хотя бы узнаю, что ему нужно, – решил он наконец. – Как знать: вдруг это нечто более весомое, чем адвокат со своей гулящей женой. А ведь этот законник у нас следующий на очереди, правда? – Либо он, либо эта американка, которая замужем за дилером «Феррари». Они на равных. Страйк вздохнул. Супружеская неверность составляла основную часть их заказов. – Надеюсь, Чизуэллу жена не наставляет рога. Такие дела уже в зубах навязли – хочется перемен. Когда Страйк вставал с дивана, ему вслед, как обычно, понеслись звуки газовой атаки. Входя к себе в кабинет, он услышал вопрос Робин: – А мне, получается, завтра с документацией работать? – Если ты не против, – ответил Страйк, плотно закрывая за собой дверь.