Где-то в зале жужжала пчела. Куда меньше озабоченный тем, чтобы не обидеть Мэтью, нежели Майкла, Страйк поудобнее устроился на стуле, сложил руки на груди и смежил веки. В течение первой минуты он узнал, что Мэтью и Робин знакомы с детства, но только в выпускном классе он заметил, как похорошела девчушка, некогда обогнавшая его в уморительном забеге с сырым яйцом на ложке… – Корморан! Страйк резко вздрогнул, увидел, как растекается у него на груди мокрое пятно, заключил, что пустил слюну, и мутными глазами нашел Стивена, ткнувшего его локтем. – Вы захрапели, – шепотом сообщил ему Стивен. Страйк не успел ответить, как зал вновь взорвался аплодисментами. Мэтью без улыбки сел. Будет ли этому конец?.. Нет, теперь со своего места вставал шафер. Окончательно пробудившись, Страйк понял, что сейчас у него лопнет мочевой пузырь. Оставалось только уповать, чтобы этот тип не стал долго нудить. – Мы с Мэттом вместе играли в регби, – начал оратор, и по залу прокатились пьяные восторги. – Наверх, – скомандовала Робин. – Немедленно. Это были первые слова, с которыми она обратилась к мужу за все время банкета. Только что смолкли аплодисменты шаферу. Страйк встал из-за стола, но Робин догадалась, что ему просто-напросто нужно в туалет, поскольку он остановил пробегавшего мимо официанта и спросил, куда идти. В любом случае она теперь понимала, что Страйк хочет ее вернуть, и не сомневалась, что он останется до тех пор, пока не добьется ее согласия. Это подтверждали и взгляды, которыми они с ним обменялись, когда гостям только подавали закуски. – Через полчаса приедет группа, – сообщил ей Мэтью. – От нас потребуется… Но Робин уже шла к дверям, закутанная в невидимый кокон, позволивший ей хладнокровно и без слез выслушать сначала отцовскую речь, потом нервные высказывания Мэтью и под конец – набившие оскомину байки про регби, которыми сыпал шафер. Робин смутно заподозрила, что мама хочет ее удержать, но останавливаться не стала. Она и так послушно высидела до окончания обеда и речей. Теперь вселенная просто обязана была дать ей краткую передышку, чтобы уединиться и свободно вздохнуть. Робин устремилась вверх по лестнице, придерживая юбку, чтобы в ней не запутались дешевые туфли, а дальше зашагала по мягкому ковру коридора, хотя не знала точно, куда идти, и чувствовала спиной приближение Мэтью. – Простите, – обратилась она к облаченному в форменный жилет подростку, который толкал перед собой тележку с постельным бельем. – Где находится люкс для новобрачных? Тот, переводя взгляд с нее на Мэтью, ухмыльнулся, реально ухмыльнулся. – Вот придурок, – холодно бросила она. – Робин! – одернул ее Мэтью, видя, как вспыхнул коридорный. – Вон там, – хрипло ответил парнишка, указывая пальцем. Робин зашагала дальше. Как она понимала, ключ лежал в кармане у Мэтью. Вчера вечером он вместе со своим дружком-шафером оттягивался в этом же отеле, хотя и не в люксе для новобрачных. Позволив Мэтью отпереть дверь, она ворвалась в номер и отметила, что кровать усыпана лепестками роз, а на столике поблескивает ведерко с шампанским, к которому прислонен большой конверт, адресованный мистеру и миссис Канлифф. У Робин вырвался вздох облегчения при виде дорожной сумки, которую удобно было бы взять в загадочное свадебное путешествие как ручную кладь. Расстегнув молнию, она пошарила в сумке левой рукой, чтобы достать лангетку, снятую перед фотосессией. Когда лангетка бережно обхватила раненое предплечье, Робин сняла с пальца новехонькое обручальное кольцо и бросила его на прикроватный столик рядом с ведром для шампанского. – Что ты делаешь? – испуганно и в то же время агрессивно вскричал Мэтью. – Ты что… хочешь отменить?.. Тебе неохота быть замужем?.. Робин посмотрела на него в упор. Она ожидала, что напряжение отступит, как только они окажутся наедине и поговорят свободно, однако серьезность того, что она сейчас сделала, лишила ее возможности связно выражать свои мысли. Бегающие глаза и понурые плечи Мэтью выдавали страх перед ее молчанием. Вольно или невольно Мэтью остановился точно между Робин и дверью. – Ладно, – заговорил он на повышенных тонах. – Я понимаю, что напрасно… – Ты знал, как много значит для меня эта работа. Ты знал. – Но я не желаю, чтобы ты к ней возвращалась, понятно? – Мэтью сорвался на крик: – На тебя напали, Робин, ты чуть не потеряла руку! – Так мне и надо. Сама виновата. – Да он же тебя вышвырнул! – Потому что я допустила запрещенный… – Так и знал, что ты начнешь его выгораживать! – заорал Мэтью, полностью утратив самообладание. – Я знал, что, едва заслышав его голос, ты по свистку бросишься к нему на задних лапах, как паршивая собачонка. – Я не позволю тебе принимать решения за меня! – Она тоже больше не сдерживалась. – Никто, черт возьми, не будет проверять мои телефонные звонки и стирать сообщения, Мэтью! Все приличия и маски были отброшены. Если эти двое и слышали друг друга, то лишь случайно, когда переводили дыхание. Обида и горечь огненными стрелами летали в воздухе, но сгорали дотла, так и не достигнув цели. Робин, неистово замахав руками, тут же вскрикнула от боли, а Мэтью с видом оскорбленной добродетели указал пальцем на шрам, ставший вечным напоминанием о дурацком безрассудстве, толкнувшем ее в контору Страйка. Они так ни к чему и не пришли, ничего не простили, да и не стали извиняться: скандалы, которые омрачали последний год их совместной жизни, сейчас привели к пожару, к пограничному столкновению, чреватому войной. За окном быстро сгущался мрак. У Робин стучало в висках, крутило под ложечкой, чувство реальности грозило удушьем. – Тебе всегда была ненавистна моя работа без оглядки на время… Тебе было плевать, что я впервые в жизни получаю удовлетворение от работы, и ты опустился до вранья! Все ты знал – и тем не менее опустился до вранья! Как ты посмел стереть мою историю звонков, как ты посмел залезть в голосовую почту?.. Бросившись в глубокое, отделанное бахромой кресло и закрыв лицо ладонями, она безуспешно пыталась совладать с потрясением, злостью и, на пустой желудок, головокружением. Где-то в ковровой тишине коридоров затворилась дверь, где-то захихикала женщина. – Робин, – хрипло выдавил Мэтью. Заслышав его шаги, она выставила вперед руку: – Не прикасайся ко мне. – Робин, я понимаю, мне не следовало так поступать. Но я бы не вынес, если бы с тобой снова случилась беда. Она с трудом разбирала его слова. Ее злость была направлена не только против Мэтью, но и против Страйка. Тот должен был перезвонить. Столько раз, сколько требовалось. В таком случае меня, возможно, здесь бы не было. От этой мысли ей стало страшно. Узнай я, что Страйк зовет меня обратно, неужели я бы все равно вышла за Мэтью? По шороху его пиджака она догадалась, что он поддернул рукав и смотрит на часы. Видимо, ожидавшие внизу гости подумают, что они удалились, чтобы скрепить свой брачный союз. Нетрудно было вообразить, какие сальные шуточки отпускает у них за спиной Джеффри. Музыканты из группы бесцельно наяривали уже не менее часа. Робин еще раз вспомнила, в какую сумму это обошлось ее родителям. Вспомнилось ей и другое: что они потеряли залог, внесенный за ту, отложенную свадьбу. – Ладно, – безучастно выговорила Робин. – Пойдем вниз, потанцуем. Она встала, машинально расправляя юбку. Мэтью заподозрил неладное. – Ты уверена? – Сегодня мы должны отбыть номер, – сказала она. – Гости приехали со всех концов. Мама с папой выложили уйму денег. Подобрав юбку, она шагнула к дверям. – Робин! Обернувшись, Робин ожидала услышать: «Я тебя люблю», ожидала увидеть его улыбку, ожидала мольбы и попыток к истинному примирению. – Надень-ка. – С ледяным холодом во взгляде, как у нее, Мэтью протягивал ей забытое обручальное кольцо. Не видя для себя другой возможности убить время до разговора с Робин, Страйк продолжал пить. Вырвавшись из-под заботливой опеки Стивена и Дженни, он предоставил им общаться с друзьями и родными, а сам воспользовался проверенным способом отделаться от любопытствующих незнакомцев: угрожающе расправил широкие плечи и напустил на себя привычный мрачный вид. Для начала он помаячил в дальнем конце барной стойки, взял себе еще пива, а потом вышел на террасу и там, под коралловым небом, остановившись в стороне от курильщиков, позволил себе насладиться вечерними огнями и сладковатым запахом лугов. Даже Мартин и его дружки, накачавшиеся пивом и тайком курившие в сторонке, как дети, не посмели ему досаждать. Через некоторое время гостей деликатно оттеснили в тот же отделанный деревом зал, который в их отсутствие подготовили для танцев. Половину столов убрали, остальные сдвинули к стенкам. Музыканты, настроив аппаратуру, стояли наготове в ожидании жениха и невесты. Некий субъект, в котором Страйк угадал отца Мэтью, – потный краснолицый толстяк – сыпал шутками насчет времяпрепровождения молодых. И Страйк не сразу заметил, что ему протягивает руку какая-то женщина в облегающем бирюзовом платье, но перья ее шляпки уже щекотали ему нос. – Неужто Корморан Страйк собственной персоной? – пропела она. – Какая честь! Разрешите представиться, Сара Шедлок. Страйк был наслышан о Саре Шедлок. В студенческие годы она спала с Мэтью, хотя у того были устоявшиеся отношения с Робин. В очередной раз Страйк продемонстрировал свои бинты и уклонился от рукопожатия. – Ох, бедненький. За спиной у Сары возник нетрезвый лысеющий человек, который, очевидно, выглядел старше своих лет. – Том Тэрви, – назвался он, не в силах сфокусировать взгляд на Страйке. – А ты крут. Здорово поработал, дружище. Ты крут! – Мы давно мечтали с вами познакомиться, – продолжала Сара. – С Мэттом и Робин у нас давняя дружба. – Шэкл…уэкл, короче – Потрошитель… – икнув, выговорил Том. – Ты крут. – Подумать только, бедненький, – не унималась Сара, поглаживая бицепс Страйка и улыбаясь ему в разбитое лицо. – Это он вас так? – Всем любопытно. – Том, пьяный, ухмыльнулся. – Каждая собака лезет с расспросами. Лучше бы речугу толкнул ты, а не Генри. – Ха-ха, – снова вклинилась Сара. – Уверена, вам было не до этого. Ведь вы приехали сюда, как я понимаю, сразу после поимки… или как это сказать… я права? – Прошу прощения, – без улыбки ответил Страйк, – но полиция запретила мне разглашать подробности. – Леди и джентльмены, – засуетился взмыленный распорядитель, которого застало врасплох незаметное появление жениха с невестой. – Давайте поприветствуем: мистер и миссис Канлифф. Так и не улыбнувшись, новобрачные вышли на середину зала, и все, кроме Страйка, захлопали. Теперь микрофон взял солист группы. – Сейчас прозвучит песня из прошлого Мэтью и Робин, которая много значит для них обоих, – объявил он. Одной рукой Мэтью обнял Робин за талию, а другой стиснул ее ладонь. Свадебный фотограф вышел из тени и принялся щелкать затвором, недовольно хмурясь при виде неэстетичной лангетки на предплечье невесты. С первыми аккордами песни «Wherever You Will Go»[2] группы The Calling Робин и Мэтью закружились в центре зала, отворачиваясь друг от друга.