— Прости, Моника. Я не буду доставать тебя. У меня был свинский день. Один из моей команды был ранен. Бедный Рокко лежит в больнице с черепно-мозговой травмой. Послушай, может быть, я зайду к тебе сегодня вечером? Мы можем наверстать упущенное и плюхнуться перед телевизором. — Звучит неплохо. В последнее время я тебя почти не вижу, Том. Приходи, когда будешь готов. Я приготовлю что-нибудь вкусное и горячее. Кэллэдайн вышел из кабинета и отправился на поиски Доджи. — Свяжись с врачами этих людей и выясни, не реагирует ли кто-либо из них таким образом на препарат арицепт. Отложи это до утра, если хочешь, и оставь свои находки на моем столе. Я ненадолго ухожу. Чтобы завершить свой рабочий день, ему нужно было проверить Лидию. Скоро она закончит работу и отправится в свою квартиру. Он не мог провести с ней еще одну ночь, но, по крайней мере, мог убедиться, что она надежно заперта. — Сэр! — крикнула Имоджин, протягивая ему телефон. — Рут зовет вас, говорит, что это срочно. — Том, Рокко в плохом состоянии. — Она плакала. — Его отвезли в операционную, и его родители здесь. Они знают, что дела сына плохи. Я не знаю, что им сказать. Они так расстроены. — Я скоро приеду. Дай мне минут десять, и я буду там. Он вернул телефон Имоджин и пошел за пальто. Если Рокко не удастся спасти, он никогда себе этого не простит. Он должен был сказать Джонсу, куда идти, стоять на своем. Ему не следовало возвращаться к Фоксли. — Скажи Джонсу и каждому из вас. Я не вернусь до утра. Не забудь, если Келли появится, сразу дай мне знать. * * * Рут расхаживала по коридору перед операционной вместе с Грегом и Джин Роклифф, родителями Рокко. — Что они сказали? — У него сильное кровотечение, что-то вроде субдуральной гематомы, и образовался тромб. Они должны срочно удалить его, тогда остается только ждать. Какое-то время он будет в реанимации, а потом посмотрим. — Спасибо, Рут. Кэллэдайн повернулся к родителям. — Послушайте, мистер и миссис Роклифф, Рокко — Саймону — не повезло. Он не был глуп и не рисковал, никто из нас не мог знать, что произойдет. Он просто был там — стоял не в том месте, когда эта сумасшедшая набросилась на него. Джин Роклифф положила руку ему на плечо. — Мы знаем, что работа Саймона рискованная, инспектор, он часто рассказывал нам о ней и о том, как вы заботитесь обо всех. Это не ваша вина. Вы не можете винить себя за каждую неудачу, которая постигает вашу команду. Какое-то чертово несчастье! Как сказала Рут — субдуральная гематома? Он понятия не имел, сколько времени пройдет, прежде чем Рокко снова встанет на ноги, но, черт возьми, это будет не скоро. — Могу я предложить кому-нибудь напитки, пока мы ждем? — Вам не обязательно здесь присутствовать, инспектор. — Джин Роклифф улыбнулась. — Я знаю, что это серьезно, но мой мальчик сильный. С ним все будет в порядке. По выражению ее лица он понял, что она в этом не уверена. Да при такой травме, как эта, кто будет уверен? — Я принесу чай. Он не знал, что ей сказать. По правде говоря, несмотря на ее добрые слова, он винил себя. Он позволил Джонсу командовать, хотя и знал, что это неправильно. Больше он не допустит ни одной ошибки. Он не мог смотреть им в лицо. Он не мог вернуться, предложить чай и завести светскую беседу. Он прошел мимо чайного автомата в коридоре и пошел искать доктора Хойла в морге. — Себастьян! — приветствовал Том мужчину слабой улыбкой. — Извините, что ворвался к вам вот так. Я не знал, куда идти. У меня был плохой день — нет, гораздо хуже, — дерьмовый день, самый худший. Один из моих находится в операционной с черепно-мозговой травмой. Патологоанатом покачал головой и указал на стул. — Садитесь. Я принесу вам выпить. Что они сказали? Кто это из вашей команды? — Рокко. Чертовски хороший полицейский. Я не знаю, как это получилось. Травмы головного мозга трудно распознать. — У них команда нейрохирургов из Олдстона. Они одни из лучших, Том. Если его можно привести в порядок, то они это сделают. Поверьте мне, я видел, как они достигают замечательных результатов. — Нам действительно нужно прорваться. Честно говоря, у меня голова идет кругом. И вот теперь это происходит. Его родители ждут у операционной вместе с Рут. Я должен быть с ними, но его мама ведет себя чертовски разумно, я просто вынужден был уйти. Несмотря на то что она говорит, это была моя вина. Я должен был остановить это. Я должен был знать, что произойдет. Это было все равно, что войти в клетку с дикими животными. Хойл отмерил немного виски в стакан. — Оглядываясь назад, я вижу, что это лишь насмешка над нами, Том. Мы делаем все, что можем. У вас есть ситуация, и вы реагируете так, как считаете нужным. Вот, выпейте это. С парнем все будет в порядке. Кэллэдайн одним махом выплеснул янтарную жидкость себе в горло и прожег успокаивающую дорожку вниз к животу. Он протянул стакан за добавкой. — Простите. Это не обычный я. Честно говоря, сегодня вечером я просто хочу напиться и забыть об этом адском деле. — Чертовски дорогое виски, Том, — темные глаза доктора блеснули, когда он отмерил еще. — И мы не можем допустить, чтобы вы напились на дежурстве, не так ли? — Сейчас, доктор, мне все равно. Я просто хочу, чтобы Рокко пришел в себя, чтобы мы нашли ублюдка, который рыщет по району, а потом хорошенько выспались. — Это будет нелегко. Кто бы это ни делал, он очень дотошен. Он не оставил никаких биологических следов. — Значит, он в курсе судебно-медицинской экспертизы? — Очень может быть. На самом деле, я бы даже сказал, что его преступления совершаются в криминалистическом костюме, шляпе и перчатках. Когда он берет их, он может быть не таким осторожным; он явно не может привлечь к себе внимание. Но учитывая, что мы так и не нашли одежду жертвы, он, вероятно, сжег ее. Волосы — то, что осталось на голове, — и части тела тоже чистые. Как будто их вымыли или облили из шланга, прежде чем заморозить. — Я так понимаю, что у нас есть Эдвардс и Херст? — Конечно, Эдвардс, но у нас нет ДНК Херста. Однако у нас есть два тела, и, учитывая, что они редко расставались, можно с уверенностью предположить, что второе — Херст. — Спасибо. Мне бы хотелось получить ваш отчет побыстрее. Пусть Джонс будет счастлив. Правда, он, черт возьми, этого не заслуживает после сегодняшнего. — Я пришлю его вам завтра, инспектор. А теперь, хотите еще виски или присоединиться к остальным? По правде говоря, у Кэллэдайна слегка кружилась голова. Напиток ударил ему в голову, что было неудивительно, потому что он не ел весь день. Том взглянул на часы: уже девять. Моника будет гадать, куда он подевался. — Я принесу им чаю и уйду. Поговорим завтра, доктор. И спасибо. На обратном пути он позвонил Монике и рассказал о случившемся. Она все еще хотела его видеть. — Все равно приезжай. Не имеет значения, в какое время ты приедешь. Ты же знаешь, что можешь остаться. Ты уже спал у меня раньше, и тем более я хочу поговорить о твоей маме. Сегодня она расстроена: у нее умерла подруга, и ей не помешало бы повидаться с сыном. Так вот в чем дело. Он закончит здесь, а потом поедет к Монике. Он взял чай и кофе для себя и пошел посмотреть, как идут дела. — По-видимому, они почти закончили, и все пока нормально. Какое-то время он не сможет с нами разговаривать, ему дадут успокоительное. Так что мы можем идти, — Рут с облегчением улыбнулась. Его собственное облегчение разлилось по телу почти с такой же теплотой, как и виски, и почти с таким же эффектом. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Кэллэдайн попрощался с родителями Рокко и вместе с Рут вернулся на стоянку. — Я еду к Монике. — Надеюсь, вы не собираетесь вести машину сами? Я чувствую запах отсюда. Кто угощал вас выпивкой, везунчик? — У доктора Хойла есть тайник в картотечном шкафу. Ты можешь в это поверить — патологоанатом со склонностью к нелегально припрятанному спиртному? — Жаль, что я не пошла с вами. Я чертовски простужена, и мне не помешал бы маленький глоток. В любом случае, я лучше сама подвезу вас. Пойдите поговорите с охранником насчет того, чтобы оставить здесь свою машину, а я схожу за своей. Дорога до дома Моники заняла не много времени, но когда они приехали, Кэллэдайн уже почти спал. Рут посигналила и вышла за ним. — Глупец выпил виски. Возможно, тебе придется уложить его прямо в постель. Глава 17 Четверг Они сидели на сцене в ряд за длинным столом. Старший инспектор Джордж Джонс был посередине. Кэллэдайн не ожидал такого интереса, но вот они — орды журналистов, любопытных и жаждущих информации. Шум нарастал, и пульсирующая боль в голове усиливалась. Два виски и несколько кружек пива у Моники оставили его с похмельем. Он продолжал оглядываться по сторонам на сидящих, на репортеров, все еще толпившихся в дверях, но Лидии нигде не было. Она не пропустит этого, и он позаботился, чтобы ей сказали. Так где же она? Было без нескольких минут десять, самое время позвонить ей. Сначала он позвонил ей на мобильный, но тот был выключен. Он набрал ее домашний номер, и после долгого ожидания услышал женский голос. — Лидия?