Дочь. Эта мысль ему очень понравилась. Зои казалась милой и очень походила на Рейчел. Если бы все не было так чертовски мрачно, он мог бы даже улыбнуться. Теперь проблема в его матери. Она выглядела ужасно: такая бледная и изможденная. Он похлопал ее по руке. Ему придется уйти. Он должен выяснить, где Рут, и узнать, что случилось с их человеком. Боже! Что он скажет команде? Как объяснит, что Доджи был Умелыми руками — ублюдком-убийцей, которого они искали всю неделю? К нему по коридору направлялась Рут. — Ему дали обезболивающее, сэр, и он не в сознании. Это был какой-то удар по голове, который нанесла ему Лидия. В любом случае, сегодня мы ничего не можем сделать. Если он поправится, то завтра его переведут в камеру. Тогда мы сможем поговорить с ним. — В какой палате? — В конце коридора. С ним полицейский. Кэллэдайн подошел к указанной двери и постучался. Полицейский открыл, и инспектор показал свое удостоверение. Он хотел увидеть его. Зачем, он не мог понять. Но увидев правду за фасадом, которым был Доджи, он мог бы лучше разобраться в этом. Молодой человек едва шевелился. Он выглядел таким спокойным, таким умиротворенным. Он выглядел как Доджи, молодой и беззащитный. Кэллэдайну пришлось напомнить себе, кто он на самом деле. — Пора идти, сэр, — сказала Рут, просунув голову в дверь. — Все нормально. Я мог бы вернуться домой, но я нужен здесь. — Не поедете в паб выпить по случаю праздника? Конец дела, успешный арест? — Я не могу. Есть Лидия, и, кажется, у меня есть дочь. — Дочь? — Глаза Рут расширились от удивления. — Как это случилось и с кем? — С Рейчел, конечно, с моей бывшей женой. Много лет назад, когда она ушла от меня, она была беременна. — Она здесь? Я имею в виду дочь. — Да. Она сегодня здесь, навещает мою маму. Мы поговорим с ней завтра, а потом она, может быть, даже согласится пожить у меня какое-то время. — Что ж, поздравляю, Том. — Это у меня сейчас единственная причина для улыбки, — признался он. — Ее зовут Зои, и она прелестна. — С Рокко все в порядке. Он выйдет через несколько дней. Лидия как? — Она в плохом состоянии — психологическом, я думаю. Этот ублюдок держал ее связанной голой. Она травмирована, но она крепкий орешек и в конце концов придет в себя. — Тогда я пойду, сэр. Увидимся завтра в участке. И она исчезла. Кэллэдайн не мог теперь оставаться у Моники. Он достал подарок из кармана пальто, чтобы отвезти его в дом престарелых и извиниться. У него был прекрасный предлог для своего отсутствия. Он никак не мог оставить Лидию одну, пока она все еще так травмирована. Но оправданием для Моники послужит состояние его матери. Ему нужно было немного передохнуть, прежде чем вернуться к Лидии. Инспектор вышел на улицу и сделал глубокий вдох. Небо было чистое, а луна — полной и яркой. Завтра будет холодно. Но завтра будет другой день.