– На Конистон-роуд было обнаружено тело, – включился Джозеф. У него был тихий, хорошо поставленный голос и чуть ли не аристократическое произношение. – Ты обнаружил тело? – переспросила Элспет, не переставая вытирать мокрые волосы сына полотенцем. – Да нет же, мама. Полиция обнаружила тело. – Нам запрещено раскрывать подробности текущего расследования, – объяснил Макгорри. – Вы считаете, что это убийство? – спросил Дэвид. – Убийство? – эхом повторила Элспет. – Марисса Льюис. Кто-то ее зарезал прямо на крыльце, – сказал Джозеф. – Это все домыслы, – начала было Эрика. – Нет. Я был на месте, когда обнаружили тело, – сказал Джозеф, невольно прижимая к себе фотоаппарат. – Вы вызвали полицию? – спросила Эрика. – У меня с собой не было телефона. – Но вы сфотографировали место преступления до прибытия полиции? – Тебе необязательно отвечать на этот вопрос, Джозеф. Мы купили ему новый объектив на Рождество, – ответил Дэвид. – Из всего нашего района только с Мариссой Льюис и могло случиться что-то подобное, – сказала Элспет, качая головой. – Это все тоже домыслы, – сказал Дэвид. – Но ведь в них нет ничего противозаконного? Он говорил с подчеркнутым спокойствием, и Эрика глубоко вздохнула. – Конечно, нет, но могла бы она – вы – объяснить? Элспет накинула полотенце на спинку свободного стула, перекрестилась и повернулась к Эрике. – У Мариссы Льюис своеобразная репутация. Вернее, была. Если вы понимаете, о чем я. Репутация распутной девушки. Она работала стриптизершей. – Вы видели ее за работой? – поинтересовался Макгорри. – Конечно же, нет. Никто не видел. Она многозначительно взглянула на Дэвида и Джозефа, и они покачали головами и потупились. – Мне рассказала мой парикмахер. Эрика присмотрелась к распущенным грязным седым волосам, рассыпанным по плечам Элспет, и задумалась, что же именно делала с ними парикмахер. – А кто ваша парикмахер? – Лучшая подруга Мариссы Льюис – Шэрон-Луиз Брайтуайт. Работает в салоне «Золотые локоны» около станции Крофтон-парк. Марисса как-то попросила ее разместить в салоне афишу с рекламой ее… выступления. Так вот, из одежды на ней были только чулки, подвязки и лифчик! – Элспет мотнула головой от возмущения. – А также Шэрон говорила мне, что у Мариссы был роман с женатым мужчиной с ее улицы. И еще у нее были другие парни параллельно. – А как зовут этого женатого мужчину? – Дон Уолпол. Джанет – его жена. Несмотря на это все, они по-прежнему вместе. Эрика снова повернулась к Джозефу. – Значит, сегодня спозаранку вы сидели на дереве напротив дома Мариссы Льюис и делали фотографии? Что именно вы снимали? – Восход, – ответил он с фальшивой улыбкой. – Значит, вы залезли на дерево, чтобы сфотографировать восход, но решили не слезать, когда увидели, что в близлежащем саду лежит труп и дорога огорожена полицией? – Я увидел тело, когда услышал крик матери Мариссы. – Во сколько это было? – Не знаю. – Мы открыли подарки без десяти семь, – сказал Дэвид. – Позавтракали, и около 7:20 Джозеф ушел. Восход сегодня был в 8:05. – Сразу после рассвета мать Мариссы вышла из дома, – сказал Джозеф. – А часов я не ношу. – Вы не знаете, почему мать Мариссы подошла к двери? – Нет. – Скорее всего, она пошла выкинуть пустые бутылки. Она пьет, – добавила Элспет. – Это не самая благополучная улица. – Последние дни шел снег, и было облачно. Как вы собирались рассмотреть восход? – спросил Макгорри. – Если бы все фотографы мыслили так, они бы ни одной фотографии не сделали, – ответил Джозеф. – Вы профессиональный фотограф? – Слово «профессиональный» здесь лишнее. Вот вы – профессиональный полицейский? Вы действовали как профессионал, когда чуть не задушили меня? – Слушай, ты, маленький му… – двинулся на него Макгорри. Эрика предупреждающе подняла руку. – Джозеф, хватит тратить время, ответьте на наши вопросы. – Он не обязан отвечать на ваши вопросы! – громко сказала Элспет. – Молодая женщина подверглась жестокому нападению и убийству на собственном крыльце. Сейчас она могла бы быть в кругу семьи, а не лежать на снегу с вскрытым горлом. У нее сломаны скулы, возможно, ее изнасиловали, – заговорила Эрика. – Джозеф не обязан отвечать на мои вопросы, но он может владеть информацией, которая поможет в расследовании. Джозеф впервые смутился и заерзал на стуле. – Ну ладно, я и правда какое-то время смотрел на все это, но потом очень быстро приехала полиция. Они перекрыли дорогу. Я не знал, что делать. Когда я залезал на дерево, оно не стояло на месте преступления. А когда слезал, уже стояло. – Вы сделали фотографии тела? – Нет. – Можно взглянуть на фотографии из вашего аппарата? – Нет. Это пленочная камера, – ответил он, демонстрируя аппарат. Эрика подошла и убедилась, что это винтажная модель без цифрового монитора. Она хотела взять ее в руки, но Джозеф быстро перевернул ее, открыл крышку и достал ролик с пленкой. Затем он вытащил негатив и бросил его на стол. – Все. Больше никаких фотографий нет. Все засвечено. Эрика пристально посмотрела на него. У него было необычное лицо, в котором сочетались хрупкость и жесткость одновременно. Джозеф вызывающе смотрел на нее. – Я считаю, мы помогли вам всем, чем смогли, – сказал Дэвид. – Если это все, мы бы хотели продолжить праздновать Рождество. * * * Эрика и Макгорри вышли через парадную дверь. Снег закончился, и на улице вновь начали сновать машины. Выйдя на тротуар, они оглянулись и еще раз посмотрели на дом Питкинов. Осыпающийся и оседающий, он казался инородным элементом, вклинившимся в стройный и красивый жилой блок. – Будто с неба упал, – сказал Макгорри. Эрика засунула руки в карманы и вся сжалась от холода. Они зашагали к Конистон-роуд. – Придется обо всем этом отчитаться, – сказала она. – И об удушающей хватке? – Они не сказали, что будут жаловаться, но это не значит, что не будут. Какой же ты идиот, Джон. Вот какого черта тебе понадобилось заходить так далеко? – Он распускал руки, я пытался… утихомирить его, остановить его удары. Чисто инстинктивно. К тому же, как ты и сказала, в соответствии с документом о свободе информации, я могу оправдать этот захват.