— Вы слишком неуважительны к погибшему, — ответила Элисон. — Вы так думаете? Профайлер кивнула. Ким набрала в легкие побольше воздуха. Она заметила, что фото куба уже висят на доске. — Вы что же, думаете, что его сильно колышет, как мы его назовем? — задала она вопрос, но не стала ждать ответа. — Как вы хорошо знаете, существует множество способов как-то справляться с тем, с чем нам приходится сталкиваться изо дня в день. И юмор играет во всем этом не последнюю роль. Он позволяет нам сохранять здравомыслие. — Ким взглянула на Брайанта. — По крайней мере, большинству из нас. Он позволяет нам нормально функционировать, и я не собираюсь здесь ни перед кем извиняться. — Ким почувствовала вибрацию телефона в кармане, но она и так знала, кто ей звонит. — Вы сказали что-то о неуважении, но мы же должны как-то персонифицировать жертвы, которые попадаются нам на нашем пути. Потому что, получив имя, жертва становится личностью, со своей жизнью и с душой. Ким пошла было к двери, но остановилась. — Или мы можем стереть с доски его новое имя и заменить его на «неопознанный предмет». Только вот это, на мой взгляд, будет настоящим неуважением. Поднимаясь по лестнице и перескакивая сразу через две ступеньки, Ким все думала, смогут ли они с Элисон довести дело до конца и при этом не поубивать друг друга. Глава 29 — А, Стоун, вы уже здесь, — заметил Вуди, включая компьютер. Ну конечно, она же подкупила Джека, купив его любимый яблочный пирог в буфете, чтобы он сразу же сообщил ей о появлении босса. — Сэр, при всем моем уважении… — В ваших словах есть некоторое противоречие, — с этими словами Вуди указал ей на стул. Она не обратила внимание на его приглашение. Он указал на стул еще раз. Она села. — Сэр, я вовсе не нуждаюсь, чтобы эта Элисон, гребаная Лоу, присматривала за мной в качестве сиделки и отслеживала каждый мой шаг. — Продолжайте, — велел ей Вуди. — Что продолжать? — Ну, вы же, скорее всего, приготовили целую кучу доводов, чтобы высказать их мне в лицо, а я хочу дать вам возможность сделать это, чтобы ваше время не оказалось потраченным зря. — Значит, вы не собираетесь менять свое решение? — громко выдохнула Ким. — Нет, — коротко ответил Вуди. — Но почему именно она? — не сдавалась Ким. — Ведь мы с ней не слишком ладим. Босс поднял голову от ящика стола, в котором рылся. — Вы это серьезно, Стоун? Вы что, действительно думаете, что я буду тратить свое время на то, чтобы найти кого-то, с кем бы вы поладили? Мне будет достаточно, если вы просто продемонстрируете толерантность. А кроме того, Элисон единственная, кто может вам ответить… — Но вы никогда не говорили… — Я сказал, что вам нужна помощь, но я не уточнял, какая помощь или в каком виде вы ее получите. — Лучше было бы, если бы вы сказали… — Стоун, — негромко произнес Вуди, — вчера я присутствовал на церемонии, на которой посмертно наградил медалью Георга женщину-полицейского. Она погибла семь месяцев назад при взрыве бомбы, спрятанной в машине. Медаль за нее получил глубоко скорбящий супруг, который весь вечер не отпускал от себя своего двухлетнего ребенка. Вручение состоялось на фоне увеличенной фотографии погибшей. Так что, если вы и считаете, что я чем-то вас обидел, мне на это сейчас наплевать. Ким не нашлась что ответить. Она так много хотела сказать Вуди, считала себя обязанной это сделать, но сейчас все эти слова вылетели у нее из головы. Она успела дойти до двери, прежде чем босс снова заговорил: — Знаете, Стоун, вы женщина очень умная, но временами бываете несколько туповаты. — Сэр? — Ким повернулась к нему лицом. Неужели он действительно только что назвал ее тупой? — Я прошу прощения за терминологию, поэтому позвольте мне выразиться немного по-другому. Несколько лет назад, перед самой смертью, моя жена купила мне нож для разрезания писем. Очень красивый. На резной деревянной ручке было выгравировано мое имя. Блестящее тонкое лезвие. И все это было убрано в специальную подарочную коробку. Понимаете, все дело в том, что я вот уже лет сорок прекрасно открываю свои письма безо всякого ножа, но лучшей чесалки для спины у меня никогда не было. Отлично достает прямо до нужного места между плечевыми мышцами. Конечно, это не прямое его назначение, но… — Поняла, — Стоун позволила себе слегка улыбнуться. — Стоун, этот убийца умудрился заманить двух молодых людей в многоквартирный дом и там их убить. И сделал это так, что его никто не заметил. Так что мы ищем или двух убийц, или одного, но очень умного, и вам сейчас необходима любая помощь, чтобы убийства не повторялись. — Согласна, — Ким открыла дверь. — Да, и вот еще что… — остановил ее Вуди. У Ким появилось ощущение, что она находится на концерте и музыкантов попросили еще раз на бис исполнить вступительную часть музыкального произведения. — Не слишком давите на нее, хорошо? Она не такая сильная, какой пытается казаться. Ким кивнула и вышла наконец из кабинета. Ее интерес к профайлеру значительно возрос. Что, черт побери, Вуди хотел ей сказать? Глава 30 Ким прочитала текстовое сообщение, которое поступило как раз в тот момент, когда Вуди наконец закончил с ней. Нахмурившись, она, следуя инструкции, спустилась в кафетерий. В углу, рядом с кухней, сидели Элисон и Брайант. Психолог сегодня явно не завтракала и выбрала себе тост и апельсиновый сок. Перед Брайантом стояла кружка с чаем, а ее дожидалась большая чашка кофе. Ким пробралась между столиками, занятыми офицерами, уплетавшими свои полные английские завтраки[19]. Обычно в меню были и более диетические опции, которые расходились в течение дня, но с утра всем нужна была доза протеинов. — Ну что, вам лучше, инспектор? — спросила Элисон, доставая из портфеля несколько блокнотов. — Вы это о чем? — спросила детектив, усаживаясь. Возможно, Вуди дал профайлеру доступ к ее личному делу, но не к ее голове. — Ну, мне кажется, вы после нашей с вами беседы всю ночь ждали разговора со старшим инспектором Вудвортом. Хотели при первой же возможности высказать ему все, что у вас накипело, и хотя это ничего не изменило, вы получили возможность озвучить ваши возражения. Так что я спрашиваю вас, легче ли вам теперь смириться с тем фактом, что я буду участвовать в расследовании? — Может быть, и так, но что мы все здесь делаем? — спросила Ким, чувствуя, как струя холодного воздуха из кондиционера прошлась по ее спине. Хотя как раз против этого она вовсе не возражала. — Зная вас, я поняла, что вы так и не решились изменить степень вовлеченности вашей команды после нашего последнего разговора? Ким согласно кивнула. — Именно поэтому я посчитала, что лучше будет, если этот разговор останется между нами. Мне бы не хотелось, чтобы ему мешали попытки как-то идентифицировать неопознанный объект, помещенный в металлический куб. Ким оценила то, как искусно Элисон смогла упомянуть убитого, не называя его Рубиком. — Так что нам лучше поговорить без присутствия остальных. Ким посмотрела на Брайанта, который пожал плечами. — И о чем же вы хотите поговорить? — Сейчас ваши люди заняты тем, что ищут улики и вещественные доказательства, пытаясь разыскать недоброжелателей, людей, которых убитые могли разозлить в прошлом, работают с их семьями и… — Правильно. Все это называется полицейским расследованием, и мы, я и Брайант, хотели бы, чтобы нам… — Значит, мы должны попытаться найти новый подход, — сказала Элисон, полностью проигнорировав слова Ким, отчего та вновь задумалась, что же, черт побери, хотел сказать ей Вуди? Эту женщину не так-то легко обидеть. — Инспектор, это двойное убийство может быть как-то связано непосредственно с вами. А так как вся ваша команда не может принять участия в расследовании этой возможной связи, нам придется делать это, не ставя их в известность. — И что же конкретно вы предлагаете? — спросила Ким, складывая руки на груди.