— Ну и как вы жили все это время? — спросила она, усаживаясь на единственный стул. — Вы это серьезно? — взорвалась Нина, бледнея. — Какого черта вам здесь надо? — Просто проезжала мимо, — пожала плечами Ким. — Все вы лжете, — выплюнула женщина ей прямо в лицо. — Так что, если это не официальный визит по поводу одного из моих клиентов, вы можете… — Это вы о ком? — спросила инспектор. — То есть меня интересует, кто нынче ваши клиенты. — Вас это абсолютно не касается, — глаза женщины сверкали от ярости. — Вас ничего здесь не касается. Вас никто не желает видеть ни здесь, ни у меня… — Кстати, а где это сейчас? — спросила Ким, не удержавшись от сарказма. Для нее сейчас все это было безобидной и невинной забавой, особенно на фоне той собаки, умершей в мучениях после того, как ее напоили антифризом. Таким образом Нина тогда хотела намекнуть ей, что не стоит вести расследование в детском доме в Крествуде. — Вы все еще живете в том большом и красивом доме? — Прекратите нести всякую чушь! Вы прекрасно знаете, что мне не удалось сохранить тот дом и что мои дети уже не ходят в частную школу, сука вы драная. Сейчас я живу в таунхаусе в Олд Хилле, а мои мальчики из-за вас ходят в обычную общеобразовательную школу и… — Нина, я вас умоляю, — из-за подобной притворной невинности терпение Ким закончилось. — Ваш муж полностью заслужил все, что с ним случилось, но мне жаль, что вы потеряли все, что у вас было. Мне жаль, что вы потеряли свою высокооплачиваемую работу в Бирмингеме. Мне жаль, что вас так и не сделали партнером в той адвокатской конторе, хотя это и казалось неизбежным. Жаль, что вы лишились своего дома, а вашим мальчикам пришлось перейти в новую школу. И все это из-за того, что натворил ваш супруг. Ким заметила, что опущенные руки женщины, сжатые в кулаки, слегка подрагивают. — Хотя, Нина, вас мне совсем не жаль — ведь вы знали, что он творил, и никому ничего не сказали. А ведь сделав это, вы могли спасти жизнь другим людям, так что мне, в общем-то, наплевать на… — Убирайтесь! — рявкнула женщина, указывая на дверь. — Мне противен сам ваш вид, и я не собираюсь терпеть… — И это не считая того, что вы сделали с собакой, — добавила Ким, покачав головой. — Хочу сказать, что это было уже ниже пояса… — Убирайтесь! — закричала женщина. — Ну а попытка помешать правосудию, защищая собственного… — Инспектор, я вас предупреждаю. Убирайтесь… — Где вы были в воскресенье вечером, Нина? — спокойно спросила Ким, сбивая женщину с толку. — Дома, с мальчиками, — не задумываясь ответила она. Она была слишком разъярена, чтобы промолчать. — Спасибо, что уделили нам время, — Ким быстро встала со стула. — Было очень мило вновь встретиться с вами, — добавила она, выходя из комнаты вслед за Брайантом. Грохот захлопнутой за ней деревянной двери ее вовсе не удивил. — И что ты по этому поводу думаешь? — спросила она сержанта, когда они спустились по лестнице. — Не знаю, — ответил он. — Одно могу сказать точно: если раньше злости на тебя у нее было не слишком много, то сейчас она готова была убить тебя. Глава 37 Пенн не отрываясь смотрел на список тех мест, которые Эми и Марк в воскресенье во второй половине дня посетили в супермаркете «Асда». Составить его для босса оказалось непростым делом. 3.09 дня — Э + М заходят в супермаркет 3.14 дня — изучают холодильник с сэндвичами 3.18 дня — переходят к секции с овощами и фруктами 3.20 дня — берут яблоко и возвращают его на место 3.26 дня — бродят по секции замороженных мясных продуктов 3.30 дня — отвечают на телефонный звонок (продолжительность — 3 мин.) 3.34 дня — разговаривают возле прилавка со свежим хлебом 3.34 дня — смотрят на часы 3.37 дня — изучают прилавки со средствами личной гигиены 3.40 дня — прячут что-то в карман 3.42 дня — идут к туалетам И вот сейчас он ждал, когда один из них или оба сразу выйдут из туалетов. Он видел, как в них заходили уборщица и бесконечная вереница покупателей, но эти двое сидели там уже около семи минут. — Кофе? — услышал он сквозь наушники. Пенн оторвался от экрана и посмотрел на свою коллегу. Кофе она никогда не пила и очень редко его готовила. Он же обычно выпивал пару чашек утром, а потом останавливался. Если он выпивал больше, то вел себя как жизнерадостный шмель ранним летним утром. Отрицательно покачав головой, сержант краем глаза взглянул на Элисон, которая продолжала свои звонки в кутузке. Он вновь включил воспроизведение и увидел, как Эми и Марк вдвоем вышли из туалетов в 3.52 дня, всего за восемь минут до закрытия супермаркета. Он переключился на камеры, направленные на вход: 3.53, 3.54, 3.55 — ничего. Куда они делись? От туалетов до выхода не больше 10 секунд. Он вернулся к камере, смотревшей на сигаретный киоск, — единственной, находившейся между туалетами и выходом. И здесь он обнаружил их — они стояли, погруженные в серьезную беседу, за стендом с газетами. Эми отошла первая, за ней тронулся Марк, но Пенн знал, что ни один из них не дошел до выхода. Сидя за столом, он безостановочно нажимал на клавиши, переключаясь с камеры на камеру, чтобы вновь обнаружить пропавших. Наконец они были найдены, и он увидел, как они рассматривают товары, делают свой выбор и оплачивают покупку. Пенн взглянул на время в углу экрана — черт побери, такого он никак не ожидал. Глава 38 Ким не могла точно вспомнить, когда в последний раз была в тюрьме Винсон Грин, хотя это должно было быть не так уж давно. Теперь тюрьму называли Бирмингемской тюрьмой Ее Величества, но для Ким она всегда будет тюрьмой Винсон Грин. Она помнила, как в детстве ездила в Бирмингем с Эрикой и Китом. Каждый раз Кит заранее предупреждал ее, что впечатляющее здание вот-вот покажется в окне поезда, и каждый раз ей приходилось на него любоваться. А потом жалеть об этом. Вид этой викторианской твердыни одновременно и пугал, и восхищал ее. Она боялась ее угловатой, голой, безжалостной архитектуры и в то же время не могла не думать о плохих людях, которые в ней содержались. На сегодня в тюрьме, в условиях режима В[25], содержалось 1450 плохих парней — это были взрослые заключенные и подследственные, часть из которых попала сюда непосредственно с помощью Ким. Они подошли ко входу, выкрашенному в традиционный полицейский синий цвет, и вошли внутрь. Брайант позвонил заранее, и их первая встреча должна была состояться в отдельной комнате в присутствии максимального количества охранников. И не потому, что это было нужно Ким, а потому, что так решили Брайант и начальник заведения. Подобная встреча не могла состояться в помещении блока для свиданий, находящегося через дорогу. Их приветствовал мужчина лет тридцати с черными волосами и аккуратными усами. — Старший смены Дженнард, — представился он. — Я отвечаю за вашу сегодняшнюю встречу, — добавил он в полном соответствии с правилами общения с посетителями. Что-то в Ким никак не могло смириться с нашивкой частной охранной компании у него на руке. Ей в принципе не нравился процесс приватизации тюрем, начатый в 1992 году. Ее мозг не мог смириться с тем, что охрана общества от преступников превратилась в доходное предприятие. Последствия этого крохоборства и экономии могли быть ужасными. «Но сам он в этом не виноват», — подумала Ким. Брайант же пожал мужчине руку и поблагодарил его. — Ваши документы, пожалуйста, — произнес мужчина приятным голосом, в котором ясно слышалось: «Ни один человек не войдет сюда без предъявления документов». Они оба протянули ему свои удостоверения. Мужчина достал плетеный контейнер и кивнул на него головой: — Все вещи я прошу вас сложить сюда. Вам их потом вернут. — Абсолютно все? — уточнила Ким. — То, что они иногда используют в качестве оружия, заставило бы вас потерять покой и сон, — объяснил мужчина. — Я видел ножи, сделанные из зубных щеток, или плетки из бритвенных лезвий. Нам приходится контролировать даже потребление воды. — Это прозвучало так, как будто мужчина хотел, чтобы они получили удовольствие от своего визита. — Но ведь вода — вещь достаточно безобидная, нет? — спросил Брайант. Даже Ким не могла придумать, как ее могут использовать наиболее отмороженные из сидельцев.