— Вижу, он передо мной. — Тогда не клади трубку, будем следить за ним вдвоем. — Это еще что должно означать? Александра поспешно рассказала ему о приложении. Деталей Ян не потребовал, он и сам понимал, как работает такая программа. Теперь он слушал сестру внимательно, и это помогало. Черненко мог затеряться в потоке машин, скрыться из виду, но маячок не давал ему исчезнуть. Александра предупреждала, когда нужно повернуть налево, когда — направо, где свернуть на круговом перекрестке. Такая осведомленность преследователя наверняка смущала Черненко, вот только в нынешнем положении он ничего не смог бы изменить, даже если бы догадался, в чем дело — никто не устанавливает маячок на виду. И все же водителем Черненко был отличным, этого не отнять, да и машина ему досталась чуть лучше, чем Яну, поэтому ему удавалось избежать поимки. Вряд ли у него был какой-то конкретный пункт назначения, скорее, он просто кружил по городу, надеясь при первой же возможности сбросить «хвост». И шанс у него появился, когда их разделил светофор. Это только в кино любая машина может прорваться через многополосное движение — и ничего ей не будет. В реальности такие трюки ни к чему хорошему не приводят. Черненко успел проскочить на желтый, а вот следователю пришлось задержаться. — Дьявол! — вызверился Ян. — Саша, следи за ним! На какой он сейчас улице? — Я не знаю, тут названия улиц не отображаются, карта слишком мелкая! — А ты догадаться не можешь? Мы же недалеко от центра! — Да я не помню названия улиц! Я треть жизни за океанами провела, ты меня сильно переоцениваешь! — Ладно, разберемся… — Погоди-ка! — насторожилась Александра. — Ты сейчас прикалываешься? Я застрял на красном, мне только и остается, что погодить! — Не рычи, а слушай, твой новый друг задумал финт ушами! Значит, насчет маячка он так и не сообразил! Черненко прекрасно понимал, что время работает против него, что с каждой минутой риск нарваться на полицейскую засаду лишь возрастает. Он заметил, что светофор разделил его и главного преследователя. Несложно догадаться, что это недолгое затишье — и что второго такого не будет. Поэтому вместо того, чтобы продолжить безумную гонку, Черненко свернул во дворы, замедлился, а потом и вовсе остановился. Он решил выжидать, и это было умно. Если бы не маячок, они бы в жизни не поняли, куда он делся! Но его партнерша, сама того не зная, подсунула ему грандиозную свинью. Наконец преодолев перекресток, Ян уже знал, где искать Черненко. — Может, подождешь? — предложила Александра. На душе было неспокойно — и это еще мягко сказано! — Там один выезд, перекрой его и жди подкрепление! — Опасно, он может уйти, бросив машину, надо брать. — Ты не знаешь, какое у него с собой оружие! — Думаю, что никакого. Он не готовился к побегу, он увидел нас случайно и удрал на машине своей девушки. Что у него там может быть с собой, шпилька? — Это все равно риск. — Ага, как и вся наша работа. Ты бы на моем месте остановилась? — Нет, — обреченно признала Александра. — Хоть трубку не клади! — Не буду. Вынужденное бездействие бесило. Умом она понимала, что серьезно помогла брату. А инстинкты шептали, что это не помощь, что она обязана быть там. Инстинкты не интересовало, как именно она должна оказаться за несколько километров отсюда в один миг! Но ясно было одно: если с Яном что-то случится, она никогда себя не простит. Она слышала, как машина остановилась, как заглох двигатель. Щелкнула дверца — Ян вышел. Он действительно не завершил вызов, но и телефон с собой не взял, тот по-прежнему оставался подключенным к автомобилю. Александра могла только слышать, что происходит, да и то не все, а слова потеряли значение. Ян что-то крикнул, однако она не разобрала, что именно, он уже был слишком далеко. А потом прогремели два выстрела — и наступила мертвая тишина… Глава 13 Время никак не могло определиться, за кого оно будет сегодня играть. Сначала оно помогало Яну, потому что ему выгодно было задержать преступника в городе до прибытия других полицейских машин. Но потом время решило, что оно устало быть хорошим, и переметнулось на сторону Черненко: если бы он успел удрать со двора, найти его было бы сложно. Он уже намекнул, что в преступном мире он не новичок, ему легко будет исчезнуть без следа. Поэтому Ян спешил, ехал куда быстрее, чем следовало бы во дворах, и надеялся, что ему никто не попадется под колеса. Его усилия были вознаграждены: в неярком золотом свете фонарей он увидел и машину, и Черненко. Уйти тот не успел — но и стоял он уже не один. Сообразив, что его обнаружили, он перехватил проходившую мимо женщину и прижал к себе. Женщина бродила по двору не просто так, она гуляла с собачкой, однако собачка эта, увы, значительно уступала по размеру Гайе и ничем не могла помочь своей хозяйке. Черненко уже дошел до такого состояния, когда пищащее у его ног существо, больше похожее на щетку для швабры, не имело никакого значения. Это опасное состояние, как ни крути. Похоже, он был сам не свой еще после вынужденного убийства… двойного убийства! И вот теперь преследование полиции стало для него последней каплей. Есть профессионалы, которые не ломаются ни под каким давлением, однако Владимир Черненко был не из их числа. Он не сводил взгляда с Яна, и это был воспаленный, шальной взгляд. Черненко, привыкший выпутываться из любой ситуации, теперь не видел выхода. Он прижимал к шее заложницы нож, доказывавший, что расчет Яна оправдался лишь частично. Серьезного оружия у преступника и правда не было, против полицейского ножичек этот был бы бесполезен, но присутствие заложницы все меняло. Ирония заключалась в том, что Ян вдруг оказался в точно таком же положении, в каком был сам Черненко в день убийства Алены. Вот у него все под контролем — а вот обстоятельства уже меняются, и нужно принимать сложные решения, которые приведут непонятно к чему. Возможно, к катастрофе, и здорово бы переложить на кого-нибудь ответственность, да не получится… Ян принял решение. Он выбрался из машины, на ходу доставая пистолет из кобуры, приблизился к Черненко так, чтобы фонарь теперь был у него за спиной и слепил преступника. — Бросил нож и отошел от нее, живо! — рявкнул Ян. Черненко, конечно же, не подчинился. Но следователь и не ожидал, что он подчинится. Яну нужно было создать иллюзию, что переговоры в принципе возможны. Еще один штамп из фильмов: все и всегда ведут переговоры, и пока звучат слова, не будут звучать выстрелы. Черненко заметно расслабился, хотя женщину не отпустил. Теперь он подслеповато присматривался к Яну, готовясь рассказать, что ему требуется. Однако Яну это было не интересно. Уловив долгожданный удачный момент, он выстрелил. Попал, как и целился, в плечо Черненко, заставив того вскрикнуть и выронить нож. Но на ногах преступник каким-то чудом устоял… Зря он так. Черненко бросился к заложнице, надеясь, что успеет изменить исход погони, еще что-нибудь придумает… И Ян выстрелил снова, на этот раз — в голову. Он не хотел убивать Черненко, целью это не было. Смерть при задержании — последнее дело. Однако Ян ни на миг не забывал, что этот человек уже убил двух молодых женщин, так что и третьей грозила серьезная опасность. Заложница не сразу поняла, что произошло. Когда разобралась, конечно же, взвыла, шарахнулась от Яна так, будто не было во всей вселенной существа страшнее. Но Яна она уже не волновала, он поспешил к Черненко, неподвижно лежащему на мерзлой земле. На первый взгляд тот казался мертвым: не шевелится, вокруг головы расползается алое пятно. Но проверка пульса показала, что он все еще жив. Значит, у Яна получилось, вторая пуля прошла по касательной, и мозг задет не был. Поэтому сначала следователь вызвал скорую, а потом уже сообщил полиции, где он. Он даже не сомневался, что его за это расследование не похвалят. Ему было все равно. На душе наконец воцарился покой: он не дал уйти тому, кто уже через пару дней стал бы недосягаемым. Значит, все не зря! Он ожидал, что первыми прибудут медики, за ними — полиция, однако первой до двора неожиданно добралась Александра, бесцеремонно позаимствовавшая машину Черненко. — Ты как? — тихо спросила она. — Не ранен? — Нет. Но в шаге от безработицы. — Глупостей не говори! Последи за Гайей, с остальным я разберусь. Это, конечно же, был всего лишь предлог: за Гайей не нужно было следить, она могла просто запереть пса в машине. Однако Александра не решалась сказать брату, что ему сейчас лучше остаться в стороне, не хотела его обидеть, и он это чувствовал. Да и потом, Гайя спасал его от ненужного внимания: недавняя заложница, недовольная качеством своего спасения, рвалась разобраться со следователем, но, увидев огромного пса, поспешила подхватить своего несуразного питомца на руки и отойти подальше. Александра сама встретила медиков и полицейских, приставила к Черненко охрану на случай, если он очнется слишком бодрым, и отпустила его в больницу. Только после этого она вернулась к брату. — Пока, вроде, разрулили. — Это только начало. — О да! Но никто тебя не уволит, я деньги на это поставить готова. Время показало, что в случае ставки Александра не потеряла бы свои деньги. Конечно, Яну пришлось нелегко. Он не делал предупредительных выстрелов, не вел переговоры, подверг заложницу опасности. Сама заложница тоже строчила жалобы одну за другой в надежде добиться компенсации. К ней присоединилась Кася Поздеева, решившая, что Александра ее незаслуженно обидела. Ну и как вишенка на торте, в больнице очнулся Черненко, которому пуля лишь оцарапала кожу на голове, и тоже был всем недоволен. Однако этот нестройный хор жалобщиков добился лишь того, что Яна временно отстранили от службы. Он был не против — это давало ему время отдохнуть и настроиться на праздники. Начальство сразу же непрозрачно намекнуло ему, что в январе его ждут на работе. Близнецы ведь раскрыли дело, это выводило их в положение тех самых победителей, которых не судят. Обыски в доме и офисе Черненко принесли новые доказательства, и ему пришлось сознаваться. Салон проката никогда не был настоящим бизнесом — по крайней мере, не для него. Дела там вела Кася, его любовница, а он использовал эту компанию лишь как прикрытие. Свой основной доход Владимир Черненко получал от контрабанды драгоценных камней. Схема была отработана и проста: камни вставлялись в дешевую бижутерию, настолько аляповатую, что она никому не показалась бы подозрительной. Пользуясь салоном проката как прикрытием, Черненко ввозил камни из Азии и либо продавал их здесь, либо передавал дальше — в Европу. Свой истинный доход он не афишировал, умело прикрывался кредитами, и даже Кася ничего не знала об этой стороне его жизни. Собственно, недоверие ей и подвело его однажды. Среди дешевой бижутерии Черненко забыл ожерелье с танзанитами, а Кася и не догадывалась, что это украшение нужно прятать. Алена же сразу обратила на него внимание и сунула в свою сумку до того, как Черненко вышел из кабинета, чтобы управлять съемкой. Пропажу он заметил лишь спустя несколько дней, но быстро догадался, кто за этим стоит. Ему срочно нужно было вернуть украшение — сразу по двум важным причинам. Во-первых, танзаниты действительно стоили целое состояние. Во-вторых, их ожидали в Европе, и, не передав их дальше, Черненко серьезно подставился бы. Его объяснениям про клептоманку могли не поверить, решили бы, что он пытается обмануть серьезных людей — а серьезные люди такого не прощают. Поэтому он и полез в квартиру Алены. Черненко был абсолютно убежден, что диверсия с танцовщицей и неверным любовником задержит Алену в клубе, а получилось иначе: она явилась раньше, чем он рассчитывал. И, как и предполагала Александра, приняла его за киллера и бросилась прочь. Дальше Черненко бурно и многословно доказывал, что не убивал ее и даже не планировал. По его версии, Алена умерла практически мгновенно, он никак не смог бы ей помочь. Так что если он в чем и виновен, так только в неуважительном обращении с мертвым телом. А свою причастность к смерти Стеллы он и вовсе отрицал. Черненко признался, что подкупил ее, у него и выбора-то не было: нашлись свидетели, видевшие их вместе в клубе. Но ее смерть? Да для него это просто потрясение! Так что следователям, принявшим дело у близнецов, предстояло повозиться с доказательствами. Но Ян не сомневался, что у них все получится. Черненко был неплох — однако не совершенен, убивал он впервые, и опыт контрабандиста помогал ему лишь до определенного предела. Улики найдутся, если внимательно искать. Яна оставили в покое быстрее, чем могли бы, а Александру вообще не трогали. Помог в этом Павел. Ян ни о чем его не просил, однако старший брат, похоже, чувствовал себя виноватым за то, что втянул близнецов в такое дело, толком не разобравшись в нем. Ян считал, что это хороший знак. А вот Валентина Бочкова следствие своим пристальным вниманием не обошло. Наказывать его было не за что, но нервы ему потрепали. Да еще и его престижная невеста отменила свадьбу, узнав о том, что ее потенциальный спутник жизни угрожал кому-то расправой. Так что Бочков потерял куда больше, чем надеялся обрести. Игоря Короткова ждал суд за хранение и сбыт наркотиков. Он, конечно же, пытался доказать всем, кто желал послушать, что его таблеточки — это вовсе не наркотики, а просто безобидный генератор веселья. Но поскольку отдельной статьи для «веселых таблеточек» не придумали, да и вряд ли когда-нибудь придумают, его будущее представлялось далеко не радужным.