Вокруг уже собралась небольшая толпа. Дружинники, дворня. Подошёл и Рёрих. – Здравия, Геллир-ярл! Что это? Сергею сразу стало спокойнее. Но не легче. – Вот этот с мечом напал на моего воина. – Геллир кивнул на Торопа, который уже не лежал, а сидел на земле. Разглядывал рану на руке. – Мой воин его обезоружил. Это всё. – Этот напал на него? – Скепсис в голосе Рёреха ощущался очень явственно. – Почему? – Он назвал его смердом! – влез Ратша. Рёрех глянул на парня так, что тот покраснел и попятился. – Это не было оскорблением, – спокойно сказал Геллир. – Малой был без оружия, без всего, только в рубахе и портках. Смерд и смерд. – Не одежда и оружие делают воина воином! – не выдержал Сергей. – Верно сказал! – одобрил Геллир. – Вот тебя, Варт, даже когда ты босиком, за смерда не принять. А этот, не сказав ни слова, наутёк. – Он за мечом бегал! – снова влез Ратша. Кто-то засмеялся. Рёрех нахмурился. Сергей его понимал. Тороп вёл себя по-идиотски. Воин, которому приходится бегать за оружием… Так. Стемид. Очень вовремя, блин! – Этот малый напал на моего хирдмана, – по-нурмански, обращаясь непосредственно к князю, заявил Геллир. – У моего хирдмана претензий нет. Неудачное начало. – Вообще-то Гест – мой хирдман, – тоже по-нурмански проворчал Стемид. – Как и ты – мой хёвдинг, ярл. – Так и есть, – охотно подтвердил Геллир. – Хочешь взять с этого верегельд[10] за нападение на хускарла? Ты – в своём праве. Но не думаю, что у этого есть чем заплатить. – Варт, насколько серьёзно ранен Тороп? – вполголоса спросил Рёрех. – Думаю, меч в руку ему больше не взять, – тоже вполголоса ответил Сергей. И громче: – Позволь мне сказать, княже! Я видел, что было. – Говори! – разрешил Стемид. – Этот воин, – Сергей показал на Геста, – мог принять отрока Торопа за смерда. В это поверить легко. – Если кто-то летает, как утка, крякает, как утка, и зажаренный на вкус – точно как утка, то это утка и есть! – весело заявил Геллир. Судя по всему, настроение у ярла замечательное. Что ж, Сергей попытается это изменить. Может, он ещё не умеет сейчас сражаться так же умело, как раньше. Но опыт подобных диспутов у него больше, чем у любого из матёрых воинов. – Принял за смерда, да, – признал Сергей. – Но обратился к нему не как к свободному человеку, а как к холопу. Что ты сказал отроку, Гест, повтори нам. Во взгляде, который Гест бросил на своего ярла, читалось: «Это он – серьёзно? Мелкий шкет дает указание МНЕ?» – Отвечай! – вмешался князь. Видно было: ему интересно, к чему клонит Сергей. – Я велел ему отнести мешки в кузню, – сказал Гест. – Что в этом такого? – Что ты ему сказал в точности? – потребовал Сергей. – То и сказал. – Я помню, что он сказал! – влез кто-то из дворни. – Я слышал! Он сказал: «Бегом тащи мешки в кузню!» – Так? – уточнил Сергей. – Да, – не подозревая подвоха, подтвердил Гест. – То есть ты видел, что перед тобой – свободный человек, но всё равно обратился к нему как к холопу. Причём своему собственному холопу. – Так тут же все люди – княжьи, – сказал Гест. – Добыча у меня в мешках – тоже княжья. И кузня – княжья. Неудивительно, что я ему приказал отнести мешки! – То есть ты знал, что перед тобой – княжий человек? – вновь уточнил Сергей. – Так видно же, что не пришлый. – И когда он прибежал с мечом и напал на тебя, ты уже знал, что он – княжий человек? Гест задумался ненадолго… И опять подтвердил: – Ну, знал. И что с того, что он – княжий? Дать ему себя зарубить, что ли? Зрители одобрительно заворчали. Сейчас они были явно на стороне Геста. Но это ненадолго. – Ты испугался, что тебя зарубит смерд с мечом? – повысил голос Сергей. – Я восхищён твоей осторожностью! Вот теперь засмеялись многие. Даже князь улыбнулся. Гест рассердился. И насторожился: – Я не испугался, – возразил он. – К тому же этот, – кивок на Торопа, – управлялся с мечом не так уж плохо. Похуже меня, понятно, – тут же добавил он самодовольно, – но получше смерда. – То есть, когда он напал, ты, как настоящий воин, сразу увидел, что Тороп умеет обращаться с мечом и сообразил, что он – не смерд? – Да не особо он умел. Так, немного. Я знавал тех, кто управлялся с железом куда лучше, но я всё равно их убил! – заявил Гест с гордостью. – Его ты тоже хотел убить, верно? – спросил Сергей. – Я – воин. Мне нравится убивать! – с искренней улыбкой сообщил Гест. – Но он же не убил этого отрока! – вмешался Геллир, который заподозрил неладное. – Только потому, что вмешался ты, Геллир-ярл! – тут же отреагировал Сергей. – Гест вскрыл отроку Торопу жилу на руке, прижал его к земле и, угрожая мечом, не позволял шевелиться. Я думаю, он ждал, пока отрок истечёт кровью и умрёт. – Но этого не случилось! – вновь вмешался Геллир. – Значит, и говорить не о чём! – Этого не случилось, да, – кивнул Сергей. – Но не потому, что этого не хотел хирдман Гест. Сергей сознательно назвал Грума нурманским словом «хирдман», а не гриднем. Ведь большая часть людей, что собрались вокруг и сейчас очень внимательно слушали Сергея, были варягами. – Но раз отрок жив, обвинять Геста в намерении убить княжьего отрока будет неправильно, – сказал Сергей. – Однако мне кажется: хирдман Гест, несомненно, опытный и умелый воин… Гест опять самодовольно ухмыльнулся. Зря. – …Умелый и опытный воин мог бы управиться с отроком Торопом, который и отроком стал только вчера, не калеча его. Я видел их схватку. И я в этом уверен. И любой, кто посмотрит сначала на хирдмана Геста, а потом на отрока Торопа, который больше никогда не сможет взять в руку меч… – «Прости, друг, что я всё-таки произнёс это», – мысленно добавил Сергей, – тоже в этом не усомнится. Он сделал небольшую паузу, поглядел на князя… Стемид кивнул: продолжай. – Да, – сказал Сергей. – По Правде, если кто-то чужой со злым умыслом нападёт на княжьего дружинника, то обязан заплатить виру. Даже если дружинник не пострадал. Но отрок Тороп – не чужой. Он такой же княжий человек, как любой из нас. Мы все здесь княжьи люди. Мы все здесь как братья. Как семья, я так думаю. Бывает, старший брат оскорбит младшего, а младший захочет ответить. Станет ли старший и сильнейший за это калечить меньшего? Сознательно калечить, вместо того чтобы вразумить? И что скажут такому брату другие братья? Что скажет такому брату отец, младший сын которого мог бы вырасти, стать грозным воином и достойно защищать свой род… Но больше не сможет, потому что его искалечил более сильный родович? Как отец поступит с тем, кто обошёлся с его младшим сыном как с чужим? – Кто мой брат? – не выдержал Гест. – Вот этот червяк полудохлый? За такие слова тебя самого… – Умолкни! – по-нурмански рявкнул Геллир. – Нет уж, пусть говорит, – по-словенски произнёс Стемид. – Нечасто мой дружинник берётся проредить мою же младшую дружину. Говори, Гест. Что, по твоему мнению, надо сделать с отроком Вартом? Но продолжать Гест не рискнул. – А ты что скажешь, брат мой Геллир-ярл? – спросил Стемид. – Скажу, что этот отрок, – он кивнул в сторону Сергея, – уж точно поумней, чем многие здесь. Не должно было Гесту так обойтись с младшим. «Хитрец, – подумал Сергей. – Уловил настроение – и моментально перестроился».