* * * – Вляпались, как девка в свинячье дерьмо, – буркнул Войст. – Кабы нам его жрать не спришлось, – проворчал Шибрень. Рёреховы гридни, взобравшись на холм, глядели на орду. – Да их тут за за десять сотен. – Войст ухватил зубами травинку. И тут же сплюнул: горькая. – Бежать надо. – Стемидыч не побежит, – сказал Шибрень. – Не побежит, – согласился Войст. И вздохнул. – Чё закручинился, брат? – Шибрень легонько хлопнул Войста по мощному загривку. – Не здесь, так в Ирии попируем. – Да не о нас я. – Войст снова вздохнул. – Молодого жалко. Мы-то в бою, если что, а он – полонянник. Замучат или рабом сделают. А я у него в долгу. Он за родича моего Торопа перед нурманами встал. И сегодня нас выручил. Предупредил. Не то побили бы многих. – Так всё равно побьют, – философски заметил Шибрень. – С такой ордой воевать – смерть. Ну да пусть батька решает. Уходим. И они поползли назад, уверенные, что степняки их не заметили. И их действительно не заметили. Что, впрочем, было неважно, потому что к этому времени малая дружина Рёреха уже была обнаружена. А жила только потому, что Кайду, большой хан печенегов из племени Хоревой, был удивлён и озадачен, когда узнал, что к стоянке его орды направляется отряд русов. Причём пеших русов. Кто они? Может, переговорщики? Или приманка? О русах он знал немного. Только то, что они отбили у хузар данников-землепашцев. А ещё и у них много ценного добра, живого и неживого, которое русы и их данники возят по Днепру продавать. А хорошая здесь степь. Трава густая, воды много. Не один век здесь правили хузары. Пока не пришли те, кто храбрее и сильнее. Пока не пришёл он, Кайду. Здесь будет кочевать его племя. И брать всё, что пожелает. А те, кто не знает степной свободы, познают силу племени Хоревой. Теперь он, Кайду, будет стричь здешних овец. Будет. Потом. Сначала – резать. Овцы должны познать боль и страх. Понять: если не отдадут шерсть, то расстанутся со шкурой. И если эти безлошадные, что неразумно приблизились к стойбищу Кайду, не смогут дать «шерсть» большому хану, то тоже расстанутся со шкурами. Человеческая шкура тонка и непрочна. Но и ей найдётся применение у рачительного хозяина. Например, для вразумления других дерзких. Присматривать за русами Кайду поручил двоюродному брату, чьи разведчики уже схлестнулись с ними. Сёлте большой хан полагал более преданным, чем другие, потому что между Сёлте и белой кошмой, на которой восседал Кайду, лежал путь в две дюжины человеческих жизней. И за каждой из этих жизней Кайду присматривал. Чтобы оборвать при малейшем подозрении. Кайду знал: предают те, кто рядом. Ближние. А кто может быть ближе большому хану, чем его родные братья! * * * Коней Машег выбрал подходящих. Не самых лучших, чтобы не вызвать подозрения пастухов, но – добрых. Причём не в абы каком табуне, а в том, где кони помечены тавром хана, только что ограбленного бывшими пленниками. Тавро осталось в шатре, а вот перстень с точно таким же рисунком они прихватили с собой. Лошадок выбрали, взнуздали, оседлали… И подъехали прямо к расположившимся у костра пастухам. Те видели Сергея и Машега, но не мешали. Раз делают, значит, так надо. – Господин? – спросил Сергей, показав пастухам перстень. Старший из пастухов махнул рукой, указав направление. Лицо спросившего тонуло в тени, но одежда и оружие сообщили пастуху: этот человек – не из простых. Пастуху и в голову не пришло, кто перед ним на самом деле. * * * Проследить за отрядом конницы в две сотни копий даже ночью не представляло труда, – за час с небольшим примятая трава не успела подняться. Главная проблема: как не наткнуться на печенегов, когда те остановятся? Сергей знал, что долго ехать не придётся. Варяги встали на ночь где-то поблизости. Сергей даже примерно представлял, где именно. Ему было достаточно увидеть днепровский берег, чтобы сориентироваться и восстановить в памяти место. В прошлой жизни он бывал здесь не раз. И достаточно хорошо знал варяжское тактическое мышление, чтобы представлять, где те устроят лагерь. Таких мест было немного, и можно догадаться, какое именно выбрано, ведь печенеги двигались прямо туда. – Сворачиваем, – сказал он Машегу, когда до цели осталось меньше километра. Он знал, с какой стороны подойти, и даже придумал средней паршивости план, как им всем выбраться из ловушки. Самое главное: чтобы копчёные не напали на варягов раньше, чем до них доберутся Сергей с Машегом. Глава 8 Неравный бой Печенеги не напали. Младший хан хорошо запомнил сказанное Сергеем и хотел взять варягов живьём. Алчный хан не хотел терять деньги. Сергей угадал место. Небольшой полуостров, заканчивающийся длинной песчаной косой. Каменная осыпь на берегу защищала его с одной стороны, с другой – топкий берег, по которому галопом не поскачешь. Минус у позиции был один. Но решающий. Сам берег, поднимавшийся над пляжем метров на восемь. Удобная позиция для обстрела. Её-то копчёные и заняли, уверенные, что у варягов нет никаких шансов. Доступом к полуострову со стороны реки печенеги заморачиваться не стали. Посуху не уйти. Водой – тоже. Река здесь мелкая, дно каменистое. Пока до глубины доберёшься, раз десять стрелу поймаешь. Но это днём. В темноте Сергей был готов рискнуть. Надо только захода луны дождаться. – Жди здесь с лошадьми, – сказал он хузарину. – И лук мой сохрани. А я к нашим сплаваю и вернусь. План у него был простой. Сообщить, что он на свободе. И уговорить княжича напасть первыми. Он надеялся, что времени у них достаточно. Будь Сергей на месте хана, то напал бы перед рассветом, когда сон самый сладкий. И могло бы получиться. * * * – Живьём? Нас? – Прастен засмеялся, но тут же прикрыл рот ладонью. Варяжский лагерь «спал». Какой уж тут смех! – Они нас в бою не видели, – сказал Рёрех. – Но видели наше оружие. Разве могут вои с таким оружием быть плохими? – Здесь Дикое Поле. – Сергей отставил в сторону опустевший котелок. – Здесь другое оружие. Кони, луки. Коней у вас нет, а луки слабые. – У тебя, можно подумать, лучше, – проворчал Шибрень. – У меня – лучше. – Сергей ухмыльнулся. – Интересно, откуда? – У хана похитил. – Сергей ухмыльнулся ещё шире. – Того, что вас стережёт. – Он махнул рукой в сторону берега. – А ещё ухи можно? – Положи ему, – велел Прастен. – Куда в тебя столько влезает, – проворчал Шибрень, подав Сергею полный котелок. – Я и то столько не съем. – Так я и поумней тебя буду, – хихикнул Сергей. И увернулся от оплеухи, продолжая работать ложкой. – Шибрень! – строго произнёс Рёрех.