Я смеюсь. Это было потрясающе. Три раза и один раз этим утром. Это странно, что я рассказываю тебе все это? Нет. Мне нравится, когда ты рассказываешь мне об этом. Я не могу объяснить почему. Хорошо, отвечаю я. Мне нравится рассказывать тебе. Затем я тщательно составляю свой следующий текст, прикусывая при этом нижнюю губу. В какой-то момент за последние несколько дней чаша весов склонилась в пользу Гаррета. Даже когда он отверг меня как нечто физическое и попытался полностью порвать со мной после дома у озера, я все равно знала, что это будет он, а не Дрейк. Я надеюсь, ты знаешь, что это означает, что мы с тобой на самом деле не можем делать то, что делали раньше. Проходит несколько долгих минут, пока я жду его ответа. Когда появляются пузырьки при вводе текста, мне становится трудно дышать. Я горжусь тобой за это решение. И я понимаю. Я тут подумал, что все равно хотел бы послать тебе подарок. Могу ли я это сделать? Я улыбаюсь экрану, но затем моя улыбка увядает. Разве это неправильно? Принимать подарки от другого мужчины после того, как переспала с Гарретом? Я имею в виду, по его собственным словам, мы просто играем. Это просто физическое влечение. Пока он не собирается связывать себя со мной обязательствами, я думаю, это означает, что я еще могу делать все, что захочу. К тому же, это все еще считается работой. Да. У меня есть почтовый ящик. Не могла бы ты прислать мне адрес, пожалуйста? Что я и делаю. И я сдерживаю чувство вины, которое за этим следует. Мне действительно следовало бы рассказать об этом Гаррету, но потом я вспоминаю, что он никогда не говорил мне, что владеет секс-клубом, так что пошел он к черту. Он может смириться с тем, что у меня есть один друг по переписке. Который присылает мне подарки. И иногда видит меня обнаженной. Ладно, он бы разозлился, но все равно… он мне должен. И это не похоже на то, что мы встречаемся по-настоящему. Не волнуйся, говорит он. То, что я тебе пришлю, ты можешь использовать вместе с ним. Теперь это разжигает мое любопытство. ПРАВИЛО № 25: МЫСЛЬ ВАЖНА Мия Гаррет не написал мне вчера вечером. И когда я отправила ему сообщение, он дал мне обычную отговорку о том, что занят, и это начало меня беспокоить. И вот ястою на пороге его дома с пончиками и кофе. — Доброе утро! — Щебечу я, когда открывается его дверь. — Что ты здесь делаешь? — Спрашивает он, выглядя смущенным. В своих шортах для бега и обтягивающей футболке, он выглядит чертовски хорошо. — Ты попросили меня помочь с мероприятием, так что я здесь. Я улыбаюсь, держа в руках дюжину пончиков. — Ты раздражаешь, ты знаешь это? — Да, — отвечаю я с улыбкой, протискиваясь мимо него. Его обеденный стол завален бумагами и заметками, и, похоже, посуду срочно нужно вымыть. Я ставлю коробку на стол, нахожу свободное место и начинаю убирать беспорядок, который он устроил. — Прекрати это, — упрямо бормочет он. — Да ладно тебе, Гаррет. Я просто пытаюсь помочь, так позволь мне помочь. Мне больше нечем заняться. — Ты не работаешь? — Спрашивает он, и это первый раз, когда он заговорил о моей работе, так что я поворачиваюсь к нему, не совсем уверенная, как на это ответить. Я не собираюсь рассказывать ему о Дрейке, поскольку на самом деле он все равно больше не мой покровитель. Я не предъявляю ему обвинений. — В данный момент нет. Ты ревнуешь? — Нет, — бормочет он. Он точно не сможет отстранить меня от работы до тех пор, пока не оформит наши отношения официально. Заходя к нему на кухню, я беру салфетки, а когда оборачиваюсь, чтобы взять пончик, ловлю на себе его взгляд. — Перестань пялиться, придурок, — поддразниваю я его. Наконец он выдавливает улыбку и опускается в кресло перед своим ноутбуком. — Ладно, над чем ты застрял? — Я не знаю, — стонет он. — Ничто не кажется правильным. Все эти девушки великолепны, но это не подходит для непристойностей. — Дай-ка посмотреть, — отвечаю я, пододвигая другой стул и садясь рядом с ним. Девушка на экране красива, но она вся из пластика, и он прав — это не подходит для непристойностей. — Не она, — говорю я, качая головой в сторону девушки на его экране. — Почему нет? — Она слишком сильно полагается на свое тело и большие сиськи. Тебе нужен кто-то с более искренней индивидуальностью. Настоящий исполнитель. Он снова стонет, откидываясь на спинку стула. — У нас есть только две недели, чтобы разобраться с этим. Я просто собираюсь все отменить. — Не говори так. Мы с этим разберемся. — Эмерсон говорит, что нам нужно мероприятие, чтобы привлечь больше внимания к залу вуайеристов, но ничто в этом не привлечет больше участников, если это не соответствует теме клуба. Повернувшись к нему, я откидываюсь на спинку стула. — Гаррет, большинство этих девушек выступают только для мужчин. Точно так же, как и я, но это не то, чем занимается ваш клуб. Непристойное — это для всех, и для мужчин, и для женщин. — Итак, что мы будем делать? — Спрашивает он, и я прикусываю внутреннюю сторону губы, размышляя. Я пытаюсь представить, чего бы я хотела, не как эротическая девушка, а просто как девушка. — Вы пытаетесь привлечь больше клиентов, но вы обслуживаете это мероприятие не для той аудитории. Как нам сделать это мероприятие более привлекательным для девушек, а не только для мужчин? Естественно, куда бы ни пошли женщины, мужчины все равно последуют за ними. И тут меня осеняет. В спешке я сажусь, взволнованная своей идеей. — Что? — Спрашивает он, тоже садясь прямее. — Не приглашайте своих поклонников… Пригласите исполнителей. — Я думал, это то, что мы делали, — отвечает он, выглядя смущенным. — Нет, я имею в виду… пригласи исполнителей стать участниками, Гаррет. Вы можете устроить это большое мероприятие только для них и пригласить их воспользоваться залами, но относитесь к ним как к своим VIP-персонам. Его плечи расслабляются, когда он смотрит на меня, и я вижу, как напряжение спадает с его лица по мере того, как до него доходит идея. — Срань господня. Ты права. Это, блять, гениально. Мероприятие не будет их выступлением. Это будет представление для них. — И когда им там понравится, они станут участниками и расскажут об этом своим поклонникам. — О боже, я мог бы поцеловать тебя, — говорит он, вскакивая со стула. Внезапно он поднимает меня со стула и несет в спальню. — Нам еще столько всего предстоит сделать! — Кричу я в приступе смеха, но он не слышит ни слова из этого. — Когда я открываю свой почтовый ящик в тот день днем, я нахожу неброскую черную посылку, ожидающую меня. Он прямоугольный и размером примерно с коробку, в которую мог бы поместиться сотовый телефон, но еще до того, как я его открываю, я уже знаю, что внутри не это.