— Они здесь! — проносится мимо меня Мэзер. Подобрав юбки и бросив приготовление еды, из лагеря выбегает Элисон. Из палатки, подхватив сумку с лекарствами, выскакивает Финн. Я бросаю меч и устремляюсь за Мэзером, не сводя глаз с приближающихся фигур. Вон тот человек — это Генерал? Он как-то странно заваливается в седле. Он ранен? Конечно, ранен! Двое из них проникли в окрестности столицы Спринга, Эйбрила, а двое других — в его морской порт, Лайнию. Не то чтобы в самую глубь королевства, но все же в пределах области влияния Ангры. Миссии в этих землях никогда не обходятся без пролитой крови. Мы с Мэзером добегаем до них первыми. Финн, несмотря на крупную комплекцию, обгоняет Элисон и тут же разбирает сумку с повязками и мазями. С лошади обессиленно валится на землю Дендера. Белые, как у всех винтерианцев, волосы падают на ее лицо, закрывая легкие морщинки в уголках глаз и губ — ей около пятидесяти, как и Элисон. Пытаясь отдышаться, она прижимает руку к животу и поворачивается к слезающему с коня Гриру. — Нога, — выдыхает Дендера, указывая Финну на глубокую рану на бедре Грира. Грир в ответ отмахивается, показывая на нее саму: — Ей хуже. Он глубоко и ровно дышит, уткнувшись лбом в седло. Его короткие волосы цвета слоновой кости слиплись от пота и крови. Он излучает неумолимую решимость браться за любое дело, любую миссию, и мы с легкостью забываем о том, что он старше нас всех. Хенн соскальзывает с лошади рядом с Дендерой, забрасывает ее руку себе на плечи и помогает подняться. Он так бережно поддерживает ее, что мне кажется, будто я подглядываю за чем-то интимным, и хочется смущенно отвести взгляд. Странно, что у меня возникло такое чувство. Мы все одинаково относимся друг к другу — скорее маленькая разношерстная армия под командованием Генерала, нежели семья. Интересно, если бы мы не находились в столь бедственном положении, захотели бы Хенн с Дендерой стать настоящей семьей? Все четверо покрыты ранами, перетянутыми повязками из разорванных рубашек. Повязки запятнаны буро-красным — высохшей и свежей кровью. Генерал — единственный, кто, спустившись с лошади, стоит прямо, неподвижно возвышаясь над всеми и бесстрастно глядя на нас. Я столько времени провела вместе с Мэзером, что давно должна была бы научиться невозмутимости. Но я застыла на месте, скованная волнением, не в силах сдвинуться, чтобы помочь Финну и Мэзеру. Я лихорадочно оглядываю каждую лошадь, каждую сумку. Они достали половинку медальона? — Уильям! — Крик Элисон лишь на пару ударов сердца опережает ее саму. Она бросается к мужу, не думая о том, ранен он или нет. Генерал обхватывает ее худенькое тело руками и отрывает от земли, точно медведь, сжимающий тряпичную куклу, — сила и власть рядом с хрупкостью и кротостью. Они крепко обнимают друг друга, уязвимые в такой редкий момент проявления чувств. Генерал ставит жену на землю. — Она в Лайнии. Ее привезли туда в день нашего отъезда. Финн опускает повязку, которую прижимал к ноге Грира. Мэзер, держащий у губ Дендеры бурдюк с водой, поднимает взгляд. Я хватаю ртом жаркий тяжелый воздух. Голова идет кругом. С самого падения Винтера мы только и делаем, что ищем по всей Примории медальон, но лишь несколько раз получали зацепку, где будет находиться его половинка. Одну из них Ангра постоянно перемещает из городов Спринга в отдаленные поселения неподвластных королевствам земель Примории — подножие Пейзлийских гор, морские порты, — чтобы нам сложнее было вернуть обе половинки медальона. Но теперь мы близки к нашей цели. Грудь распирает от возбуждения, которое, я знаю, сейчас охватило нас и недавно охватывало их — до того как они были ранены. Генерал обязательно отправит кого-нибудь за половинкой медальона. А отдохнувшие и бодрые солдаты — лучшие воины, поэтому он ни за что не пошлет на задание тех, кто только что вернулся. Что означает… Я бросаюсь к Генералу. Окинув взглядом сначала Мазера, потом Финна, он объявляет: — Вы вдвоем отправляетесь немедленно. — Им понадобится помощь, — встаю я резко. — Я с ними! Генерал глядит на меня так, будто вообще забыл обо мне. Нахмурившись, он качает головой. — Не сейчас. Мэзер, Финн, через пятнадцать минут вы должны быть готовы к отъезду. Собирайтесь. С болтающейся на плече сумкой Финн стремглав бежит к лагерю. Ни на секунду не замешкался. Я смотрю на Генерала, сжав зубы. — Я готова. И иду с ними. Взяв лошадь под уздцы, Генерал направляется к лагерю. Остальные следуют за ним — все, кроме спокойно наблюдающего за нами Мэзера. — У меня нет времени на споры, — резко говорит Генерал. — Задание слишком опасно. — Слишком опасно для меня, но не для нашего будущего короля? Он бросает на меня взгляд. — Ты победила Мэзера в бою на мечах? Я кисло морщусь. Генерал все понимает по выражению моего лица. — Вот поэтому это задание и слишком опасно для тебя. Мы так близки к цели, что не имеем права рисковать. Высокая трава хлещет по моим бедрам, сапоги с каждым шагом взметают грязь все выше. — Вы ошибаетесь, — не унимаюсь я. — Я могу помочь. Могу… — Ты уже помогаешь. — Ну да! Тот мешок с рисом, что я в прошлом месяце купила в Отеме,[4] спас наше королевство! — Твоя помощь нужна нам здесь, — замечает он. Я хватаю его за руку, заставляя остановиться, и он поворачивается. Его лицо, белая борода и волнистые пряди светлых волос забрызганы кровью и грязью. У него такой усталый вид, что неясно, сделает он сейчас следующий шаг или упадет. — Я способна на большее, — умоляю я. — Уильям, я готова. Однажды я назвала его отцом. После всех его историй о моих родителях, умиравших на улицах столицы Винтера — Дженьюри, когда Спринг захватил наше королевство, историй о том, как он подобрал и спас меня, мне, восьмилетней девчонке, казалось вполне естественным назвать его отцом. Но, побагровев так, что я испугалась, как бы у него из носа не пошла кровь, он рыкнул, чтобы я никогда его так не называла. С той минуты я звала его Генералом: «Да, Генерал. Нет, Генерал. Вы мне не отец и мне никогда не быть вашей дочерью, и я ненавижу вас за то, что вы — это все, что у меня есть, Генерал». Не ответив, он тянет лошадь вперед. Его решение окончательное, и никакие доводы не заставят его передумать. Как будто меня это когда-либо останавливало! — Я делаю недостаточно! Я не виню вас в том, что для спасения нашего королевства вы используете самые эффективные методы, но я знаю: я способна на большее. Из груди Дендеры вырывается стон. Она идет позади меня, и Хенн все еще поддерживает ее под руку. — Мира, — устало произносит она. — Милая, радуйся тому, что ты нужна здесь, а не там. Я резко поворачиваюсь к ней. — То, что вы предпочитаете штопать платья, не значит, что все женщины жаждут того же. Дендера потрясенно открывает рот, и я зажмуриваюсь. — Я не хотела, чтобы это прозвучало грубо, — вздыхаю я, заставив себя посмотреть на нее. Она так измотана, что почти всем телом заваливается на Хенна. Ее глаза блестят от выступивших слез. — Я просто хотела сказать, что если вы не стремитесь сражаться, то не нужно вас заставлять, а если я к этому стремлюсь, то не нужно меня удерживать. Если Генерал меня отпустит, то, может быть, вам больше не придется выполнять миссии. Все от этого только выиграют. В глазах Дендеры все еще читается обида, и все же в них вспыхивает огонек надежды, когда она переводит взгляд на Генерала. Раньше она, как и Элисон, занималась хозяйством в лагере, но пришло время, когда из-за нехватки людей отчаявшемуся Генералу пришлось брать ее с собой на задания, а меня отправлять за провизией. Дендера никогда не возражала: ни во время тренировок, ни во время выполнения таких опасных миссий, как эта. Но стоило заглянуть ей в глаза, и сразу становилось ясно, что такая жизнь ужасает ее, что она мечтает о тихих и мирных лагерных заботах. Ей столь же непривычно оружие, как мне — платье. Мимо нас проходит Мэзер. Мог бы проронить хоть пару слов, чтобы снять напряжение. Через пару шагов он вдруг падает как подкошенный, словно сама земля обхватила его и не отпускает. — Оу-у-у, — стонет он, вцепившись в лодыжку. Я хмурюсь. — Что случилось? — порывисто нагибается к нему Генерал. Мэзер, морщась, катается по траве. Все подходят ближе. — Мира победила меня в нашей последней схватке. Она тебе не сказала? Положила меня на лопатки. Вряд ли с такой ногой я теперь смогу отправиться в Лайнию, — сетует он. Напряженное лицо Генерала расслабляется, морщинки разглаживаются. — А разве не ты выбежал нам навстречу? Мэзер не теряется ни на секунду: — Я бежал, превозмогая боль, — по-прежнему корчится он. Я стою затаив дыхание. Генерал поднимает взгляд на меня, а Мэзер незаметно подмигивает, широко улыбаясь. — Ты победила его? — неверяще спрашивает Генерал. Я молча пожимаю плечами. Что поделать, лгунья из меня никакая. Но мне помогает Мэзер! К моим щекам приливает кровь. Генерал подозревает, что мы лжем, но не рискнет отослать Мэзера, не узнав наверняка, получил тот повреждение или нет. Он доверяет ему больше, чем кому-либо. Проходит долгое мгновение. Генерал потирает виски и шумно выдыхает через нос. — Помоги Мэзеру дойти до лагеря, а потом иди за шакрамом. Я стараюсь подавить радостный вопль, но у меня не получается. Генерал выпрямляется, берет поводья своей лошади и идет в лагерь, не желая видеть меня. Остальные вереницей следуют за ним, оставляя меня помогать «калеке» Мэзеру. Когда они отходят достаточно далеко, чтобы нас слышать, я падаю на землю и заключаю Мэзера в объятия. — Ты мой наилюбимейший монарх из всех-всех-всех монархов, — бормочу, уткнувшись в его плечо. Его руки обвивают и сжимают меня, посылая по телу приятную дрожь. Внезапно осознав, что мы обнимаемся, я вскакиваю на ноги и протягиваю ему руку. Мое лицо пылает. Наверное, теперь буду ходить пунцовая. — Нам нужно поторопиться. Мэзер берет меня за руку, но не встает и не дает мне уйти. — Подожди. Свободной рукой он что-то ищет в кармане, и я опускаюсь на колени рядом с ним, вопросительно приподняв брови. Найдя искомое, Мэзер смотрит на меня с такой торжественной серьезностью, что я начинаю волноваться еще сильнее. В середине его ладони лежит округлый кусочек лазурита — один из редчайших камней Винтера, которые давным-давно добывали в Кларинских горах. — Я нашел его несколько лет назад во время нашего пребывания в Отеме, — говорит Мэзер, с теплом глядя на меня. — После того как Уильям провел с нами занятие по экономике Винтера.