«Они будут принимать решения, будут определять твое будущее. Важно найти способ остаться при этом самой собой». Я цепляюсь за образ Терона, чтобы не забыть: я — Мира, и уж этого-то они у меня отнять не могут. Ангра останавливается рядом со мной. Я чувствую его теплое присутствие всем телом. Он наклоняется, и его посох звонко ударяет о каменный пол. — Она ранена, — говорит Ангра, понизив голос. Я открываю глаза, и в горле поднимается отчаянный крик. Этот мужчина не просто похож на того короля, что вобрал в себя Распад. Это и есть он! Те же полупрозрачные зеленые глаза, та же бледная кожа, то же выражение лица, когда он чуть наклоняет голову и перехватывает пальцами посох — черный, с эбеновой сферой на конце. Как такое возможно? Может, все это произошло недавно? Однако Ангра выглядит не старше того человека, которого показывала Ханна. Ему не больше тридцати. Я знаю, что Ангра сам возглавлял войско, идущее на Винтер. Но он пал шестнадцать лет назад, и стоящий передо мной правитель, судя по возрасту, не мог его разгромить. Теперь, думая об этом, я понимаю, что даже не знаю, кто был королем Спринга до Ангры. Генерал никогда не рассказывал историю этого королевства. Ангра никогда не оставляет Спринг. Никогда не выходит к людям. Для него пустяковое дело — скрывать свою силу и свое бессмертие от всего мира. Если все это правда, то на что еще способен Ангра? Он равнодушно рассматривает меня. В светло-зеленых радужках его глаз мерцает свет, а золотистые локоны пружинят при каждом движении — те непокорные кудри мальчика с картин. На них тоже изображен он? Ангра рисовал самого себя… и какую-то женщину? Правитель наклоняет голову набок, испытующе оглядывая меня, и уголки его губ приподнимаются. Он выглядит молодым и спокойным, и меня это пугает. Пугает больше, чем жестокость Ирода. На его шее поверх черной одежды висит половинка медальона Ханны. У меня перехватывает дыхание. Оно так близко — серебряное сердце с выгравированной на нем снежинкой. — Ты хочешь, чтобы тебя исцелили? — вдруг тихо спрашивает он. Нахмурившись, я отвожу взгляд от медальона. Ангра хотел, чтобы я поняла: он владеет и им, и мной — никуда не годными и бесполезными. Но я слышу его вопрос, и сломанные ребра вовсю вопят: «Да!» — в то время как тело трясется, ожидая, когда мир обрушится на меня. Ангра наклоняется ниже. Он наслаждается моим бессилием. — Тебе больно. Хочешь, чтобы я тебя исцелил? — Исцели винтерианку на улице, — выдавливаю я. — Ту, что высек плетью твой солдат. Ангра улыбается. Он, как и Ирод, получает удовольствие от моей дерзости. Я не успеваю больше ничего добавить. Пальцы Ангры сжимаются на посохе, и мне становится страшно больно. Я кричу и корчусь на полу. Ребра ломаются одно за другим под давлением невидимой силы. Я снова кричу, и ребра вновь срастаются. Когда боль отпускает, я переворачиваюсь на бок, не в состоянии даже открыть рот. Все внутри сжимается от страха. Если бы Ангра был обычным монархом, как и все остальные, а его посох был обычным королевским накопителем, он не смог бы воздействовать на меня — человека родом не из его королевства — магией. Однако он может, а это значит, что ему помогает нечто невероятно могущественное. Сродни Распаду. Ханна показала мне истинную силу Ангры, его бессмертие… Все это правда. — Ты по-прежнему хочешь, чтобы я исцелил девчонку? — спрашивает Ангра. Я качаю головой. Она кружится, и мир качается перед глазами. Ангра кладет посох на пол так, чтобы я смотрела прямо в его черную сферу. — Ты одна из тех немногих, что сбежали от меня, — замечает он. — В то время ты, наверное, была ребенком. Он вращает запястьем, и я чувствую себя букашкой, на которую наступили. Я делаю несколько быстрых коротких вздохов и устремляю взгляд на льющийся с потолка свет. «Сосредоточься, Мира». Мне удается сдержать крик, когда ломаются первые несколько ребер, но когда Ангра с треском разламывает остальные, я не выдерживаю и кричу. Затем они снова медленно срастаются. — Как маленький ребенок смог от меня ускользнуть? Ребра вновь целы, по лицу течет пот, и слова падают с губ рваными вздохами: — Вообще-то… ускользнули… двое… детей… Ангра снова вращает запястьем. На этот раз все ребра ломаются разом и срастаются меньше чем за пару секунд. Перед глазами пляшут звезды, тьма и круги света. — Где мальчишка? — рявкает Ироду Ангра. Тот не сразу отвечает: — Его преследуют мои люди. Ангра хватает меня за волосы, заставляя посмотреть ему в глаза. — Ваше сопротивление слабеет. Я лично убью сына Ханны — это лишь дело времени. Искра надежды в моем сердце лишь сильнее разгорается. Ошибаешься, Ангра. Однако она затухает столь же быстро, как разгорелась, как только я вспомнила, что Генерал мертв. — Так я и думал, — широко улыбается Ангра. Его ладонь скользит по моему лицу, предательски выдающему все мои мысли и чувства. От прикосновений его пальцев все перед глазами расплывается. Лицо Ангры искажается, идет рябью, тьма отступает, и сумрак тронного зала заливается молочно-белым светом. Как и от прикосновения Ханны, перед внутренним взором открывается чужое, не мое воспоминание. Вдали расстилается заснеженное поле — искрящееся под ясным ночным небом морозное совершенство. Месяц — тонкий серп на пестрящем звездами черном небе — заливает слабым сиянием небольшую группу людей и коней. Один из них держит фонарь, отбрасывающий свет на нагрудники с эмблемой черного солнца. Это солдаты Ангры. И сам Ангра, ни капли не изменившийся внешне, восседает на крупном боевом коне перед своими людьми. На его плечи накинут тяжелый черный плащ, к седлу приторочен посох. Ангра убирает руку от моего лица. — Что ты… Я таращусь на него, приоткрыв рот. Голос на краю сознания побуждает меня потянуться к нему, и я хватаюсь за руку Ангры с неожиданной для самой себя силой. Тут же возвращается потерянная картинка, более четкая и яркая, как будто я теперь сама стою на заснеженном поле Винтера. Стучат копыта подъезжающих к нам лошадей. Приблизившиеся всадники останавливаются. На пустующем, покрытом снегом поле нет никого, кроме тех, кто собрался на тайную встречу между Винтером и Спрингом. Ханна подъезжает ближе и спешивается. Ее наброшенный поверх платья кроваво-красный плащ багряным потоком стелется по белому снегу. — Благодарю за то, что согласились встретиться со мной. Конь Ангры гарцует, ощущая сгустившееся в воздухе напряжение. Охранники Ханны держат оружие, готовые в любое мгновение броситься на защиту своей королевы, в то время как солдаты Ангры украдкой поглядывают на своего короля в ожидании сигнала атаковать. Но Ангра лишь перекидывает ногу через седло и спрыгивает с лошади. — Как я мог отказать вам, светлейшая? В особенности после вашего столь заманчивого сообщения. — Ангра шагает вперед, черные полы его плаща скользят по снегу. — Вы написали, что готовы предложить мне сделку, от которой я не смогу отказаться. Ханна складывает руки под плащом и поднимает на него взгляд голубых глаз, сияющих в слабом свете луны. — Я положу жизнь за своих людей. — Не говорите загадками. Что вы предлагаете? Медальон на шее Ханны пульсирует белым светом, и, когда она заговаривает, ее голос спокоен и ровен: — Я позволю вам сломать накопитель Винтера и убить меня. Я позволю вам прервать королевский род Винтера. — Если?.. — насмешливо интересуется Ангра. — Если армия Спринга никогда не ступит на землю Винтера. От издевательской усмешки Ангры по моей коже бегут мурашки. — А ваше предложение, случайно, не связано с тем, что у вас осталось слишком мало людей? Я знаю, что после нашей последней битвы Винтер ослаб, но не знал, что это привело вас в такое отчаяние. Желаете незамедлительно выполнить свою часть сделки? Ангра выдергивает из-за пояса кинжал и приставляет его к шее Ханны так быстро, что я и глазом не успеваю моргнуть. Ее охрана кидается с мечами вперед, и солдаты Ангры обнажают оружие. Но ни один из монархов не движется. Ханна машет рукой своей охране, и она отходит назад. — Да, — тихо отвечает она. Да? Она позволит убить ее прямо сейчас?! Ханна не боится, хотя Ангра вмиг может перерезать ей горло. — Это значит, что мы договорились? — уточняет она. — Да. Мне только интересно, светлейшая, насколько далеко вы готовы пойти в своей сделке. — Ангра отстраняется, сжав кинжал в ладони. Его взгляд скользит вниз и задерживается на животе Ханны. Неподдельное веселье озаряет его лицо. — Вы еще не знаете? Руки Ханны сдвигаются под плащом, ладони обхватывают живот, а губы в замешательстве приоткрываются. — Мы договорились, Ангра. Мы можем покончить с этим сейчас! Ангра садится на коня. — Не спорю, мы действительно договорились. — Тогда убейте меня. Сломайте накопитель и убейте меня. Покончите с этим! — уже умоляет Ханна. — Не беспокойтесь, светлейшая. — В зеленых глазах Ангры пылает огонь. — Я согласился на вашу сделку. Но я уничтожу вас, когда сочту нужным, когда это причинит вам самую нестерпимую боль. У Ханны вытягивается лицо. — О чем вы? Ангра усмехается. — Вы не последняя в своем королевском роду. Через секунду его уже нет — он галопом уносится прочь, за ним вдогонку скачут его солдаты.