— Получается семь. А восьмой? Неумолимо приближалось время обеда. И когда за ней зашёл тот самый любезный сосед по неудавшемуся завтраку, Полина попрощалась с хмурыми приятелями и, подхватив талмуд, поплелась в столовую. Что делать? Родик Гилмор правильно оценил бледное личико новенькой и мерзко ухмыльнулся. Ансур сочувственно вздохнул. Другие её просто проигнорировали. В столовую неспешным шагом вошёл альфа. Как и утром, все встали и опустили глаза вниз. Мужчина подошёл к женщине: — Как успехи? Порадуешь меня? Полина тоже опустила глаза: — Смотря, что порадует вас, альфа? Моё усердие и старательность в познании мира оборотней. Или возможность поставить недавно укушенную волчицу из другого мира на место. Беты напряжённо следили за происходящим и мысленно переговаривались. «Что она делает? — ревел Родик. — Альфа в ярости!» «Ещё бы, — шептал Ансур Шеремет в ответ. — Чёрная волчица загнала Рейна в ловушку. Теперь ему нужно или оставить ей имя, отступив от собственных слов, или выставить себя мерзавцем, обижающим слабую женщину, попавшую в трудную ситуацию». То, что альфа разгневан, понимали все, кроме Полины. Внешне Виттур оставался всё таким же спокойным. Он сел на своё место: — Я слушаю тебя. — Я не справилась. Я нашла только семь нарушений. — Садись и рассказывай. Женщина огляделась, гадая, куда положить большую и тяжёлую книгу. Альфа исподлобья следил за ней: — Положи книгу на стол! Полина, воспитанная в интеллигентной семье, возмутилась: — Как на стол? Белые растерянно переглянулись, не сообразив в чём дело. Рейнгольд тихо спросил: — Что на этот раз не так? — Это же книга! — и потому, как она погладила толстую обложку, стало понятно, что для волчицы это нечто большее, чем сшитые листы бумаги. — Видно же, что старая, ценная. И её на стол?! Где тарелки, еда?!. Вы что? Родик, закрыв лицо руками, застонал, словно ему разом заболели все зубы. Рейнгольд медленно вздохнул, потом сквозь зубы выдохнул: — Пошла вон! Сегодня останешься без обеда и ужина! Ясно?! — Да, альфа! Полина пулей вылетела из столовой. Страх быстро вытеснила безумная надежда: ведь Виттур ничего не сказал про имя! Да если удастся выкрутиться и остаться Полиной — она неделю есть не будет! Больше вряд ли выдержит! * * * Назавтра волчица проснулась ни свет ни заря. Очень хотелось есть. Звериная натура требовала много энергии, а прошлый день женщина провела впроголодь. Полина выглянула в коридор и бегом бросилась на кухню, надеясь выпросить что-нибудь у Айне. Но едва она ступила на лестницу, как внизу услышала голоса. Бас Родика Гилмора узнала сразу, «кислый» бета ей точно не товарищ. А потом расслышала тихий голос Виттура. Чего им не спится? Оборотница ещё немного постояла у лестницы, не решаясь спуститься на кухню, и вернулась к себе несолоно хлебавши. На завтрак Полину не позвали. Часы показывали половину десятого. Женщина бесцельно крутилась у окна. Голод давал о себе знать всё сильнее и настырнее. Во дворе Полина заметила дерево с красными ягодами. Рябина что ли? Надела куртку, обмотала шею красным шарфом и вышла на улицу, натягивая на голову красную шапочку, а на руки такие же варежки. Трескучий мороз полоснул по открытым участкам лица. Голубое небо и яркое солнце. Точно на сильный мороз! И вот это лето?! Что тогда зимой будет? Волчица хмыкнула и спрятала нос в мягком шарфе. По расчищенному двору прошла быстро, а вот за служебной калиткой снега намело в человеческий рост. Идти было непросто, но дерево стояло совсем близко. Проваливаясь почти по колено в снег, Полина обошла шершавый стволик. Рябина? Не рябина? Вроде не сезон для ягод? Не отравиться бы ненароком! Чирикнула птичка, бодро склёвывая одну ягодку, довольно защебетала. Женщина просияла: значит, и она может есть. Волчица притянула ветку, обрывая гроздь. Недовольная птица обиженно чирикнула и вспорхнула с дерева. — Лети, лети! — помахала ей вслед женщина. — Нам самим мало. Она попробовала подмороженную ягоду. Ого! Неудивительно, что птичка возмущалась. Вкусно-то как! Из окна за происходящим наблюдал Сварн Каминский, пока остальные волки ещё сидели за столом. — Что она делает? — спросил Рейнгольд Виттур. — Макхубу ест! — сосед Полины по столу не удержался от смешка, когда женщина гоняла ларка — маленькую птичку, гнездящуюся рядом с жильём людей и нелюдей. — Много съела? — поинтересовался Ансур. — Гроздь доедает. Шеремет поднялся: — Пойду за обезболивающим. Через минут пятнадцать прибежит. Виттур задумчиво потёр подбородок: — Не торопись. Пусть помучается немного. Лучше запомнит, что незнакомые плоды и ягоды есть нельзя, даже если умираешь от голода. Ансур кивнул и вышел. — Вот же ж горе привалило! — проворчал «кислый» бета. А Полина, набрав ягод, гуляла-гуляла и подошла к деревне. Ещё издали заприметила горку, которую облюбовала местная ребятня, подобрала оставленную кем-то ледянку и лихо съехала по отполированному льду. Адреналин скаканул вверх. Поправив съехавшую на лоб шапку, волчица полезла обратно. — …С горы, с горы, с горы как птица лечу-у-у! — она громко напевала песню кота Леопольда. Легла на живот и — вжих-х-х!!! Полетела вниз с громким визгом. Белые волки, отправленные на её поиски, перепугались, выскочили из-за пригорка и замерли, ошарашенно глядя на катающуюся с горы волчицу. Родик в сердцах сплюнул и пошёл обратно. А Полина съехала с горы прямо под ноги Ансура Шеремета. Бета тяжело вздохнул, хотя в серых глазах плясали смешинки: — Как птица, говоришь, лечу?! Ну, полетели домой, Снегирь! Альфа тебя зовёт. Рейнгольд Виттур ждал в своём кабинете. Полина следом за Ансуром прошла по левому коридору и вошла в огромный зал, украшенный огромными картинами. Но внимание женщины привлекли не они, а белый рояль у окна. Интересно, кто играет? Бета обернулся на притормозившую волчицу и кивнул на ещё одни приоткрытые двери. — Альфа, подопечная здесь! — произнёс он громко. — Пусть войдёт. Полина с опаской вошла в очередную комнату. Совсем не похоже на кабинет. Слишком большое помещение. Слишком светлое. Эркер открывал прекрасный вид на снежную пустыню, по-своему великолепную и чарующую. Полукруглый стол из светлого дерева, светлые стены. Казалось, Виттур даже интерьером старался подчеркнуть, что он Белый оборотень. Ярким живым пятном был камин, облицованный шоколадно-коричневыми мраморными плитами. Сейчас огонь не горел, но вот вечером или когда за окном метель, камин, наверное, не только согревал, но и спасал от тоски. И ещё почему-то подумалось, что альфа здесь проводит почти всё своё время. — Присаживайся, — мужчина за столом что-то быстро писал, лишь на мгновение глянув на вошедшую. — Как самочувствие? — Отлично, — волчица послушно опустилась в мягкое кресло. — Ничего не болит? Женщина настороженно глянула на него: — Если вы про ягоды рябины, то бета Ансур мне всё объяснил. — Это не рябина, это макхуба, — поправил Виттур. — В больших количествах её ягоды вызывают желудочные боли. Женщина кивнула: — Уже сказали и дали микстуру. Я осознала, в чём была не права. В следующий раз буду умирать от голода. — В следующий раз надо вовремя придти на завтрак и всего лишь извиниться, — поправил оборотень. Полина хотела было возразить, но потом решила не нарываться. Виттур довольно кивнул, заметив это. Он подтолкнул к женщине исписанный лист бумаги: — Это список того, чем ты будешь заниматься. Полина внимательно просматривала записи: история, расоведение Гебы — что это такое? Хотя учитывая, кто здесь живёт. А дальше шёл перечень из двух слов, одним из которых было слово «оборотень». История стай, правила поведения в светской, деловой, повседневной жизни оборотней, медицина оборотней, психология оборотней, традиции и культура оборотней. Самой последней значилась «физическая подготовка, защита и охота оборотней». — Есть возражения, предложения? — спросил Рейнгольд, наблюдая за волчицей. Та качнула головой: