Хаген сглотнул. День, похоже, будет еще хреновее, чем он предполагал. Когда совещание закончилось, начальник Полицейского управления повернулся к Хагену: — Попроси Холе и его группу немедленно зайти ко мне в кабинет. А на Лепсвика и его людей надень намордник. Ни одно слово, которое здесь произнесено, не должно стать достоянием… общественности. Ясно? Еще бы не ясно! Через пять минут Хаген и члены команды Харри сидели в огромном неуютном кабинете начальника. Катрина Братт вошла последней и закрыла за собой дверь. Харри развалился на стуле, и его вытянутые ноги оказались почти под столом начальника. — Буду краток. — Начальник Полицейского управления провел рукой по лицу, будто хотел стереть то, что ему нужно было произнести: следственная группа вновь оказалась в самом начале расследования. — Есть у вас хорошие новости, Холе? Чтобы, так сказать, подсластить тот горький факт, что мы во время вашего таинственного отсутствия выложили прессе, будто Снеговик в результате нашей неустанной работы оказался мертв. — Ну, мы ведь можем заявить, что Идар Ветлесен узнал что-то, что ему знать не полагалось, и когда убийца понял, что мы вышли на след Ветлесена, он решил спутать нам карты. В этом смысле Ветлесен действительно погиб в результате нашей неустанной работы. У начальника Полицейского управления яркими розами заалели щеки. — Я не это имел в виду под «хорошими новостями», Холе. — Хорошая новость, что теперь уже пора кричать «горячо!». Будь это не так, Снеговик не стал бы подставлять нам Ветлесена вместо себя. Он хотел, чтобы мы закрыли дело и прекратили расследование. Короче: мы поджарили ему пятки. А в этих случаях убийцы вроде Снеговика начинают делать ошибки. К тому же он, вероятно, теперь не осмелится продолжать резню. Начальник Полицейского управления в задумчивости пожевал губами: — Вы пришли к такому выводу, Холе? Или делитесь с нами своими надеждами? — Ну, — ответил Харри, почесывая колено сквозь дырку в джинсах, — вы же сами просили хороших новостей, шеф. Хаген застонал и отвернулся к окну. Набегали тучи. Сегодня обещали снег. Филип Беккер с высоты своего роста посмотрел на Юнаса, который сидел на полу в гостиной и не отрывал глаз от телеэкрана. С тех пор как Бирта исчезла, парень каждый день после обеда сидит тут часами. Как будто телевизор — окно в другой, лучший мир, где, если очень постараться, он сможет ее найти. — Юнас. Мальчик послушно, но без всякого интереса посмотрел на него. Однако его личико застыло от страха, когда он увидел нож. — Ты что, будешь меня резать? — спросил мальчик. Выражение лица и голосок были такими смешными, что Филип Беккер еле удержался от улыбки: — Только чуть-чуть, Юнас. Только чуть-чуть. Глава 18 День пятнадцатый. Вид из окна В два часа Камилла Лоссиус возвращалась на машине домой после тренировки. Сегодня она, как обычно, проехала через весь город, к западной окраине, где находился фитнес-центр «Колизей». И не потому, что в спортклубе, находившемся ближе к их дому в районе Твейта, были другие тренажеры. А потому, что в «Колизее» были другие люди. Жители западного Осло. Переезд в Твейту был одним из пунктов их с Эриком брачного договора, и ей пришлось решать. Она повернула на их улицу. Увидела свет в окнах у соседей, с которыми всегда здоровалась и никогда не общалась. Эти люди — из жизни Эрика, к ней они не имеют ровно никакого отношения. Камилла притормозила. Гаражи на две машины здесь есть возле каждого дома, но только у них — с дистанционным управлением. Эрик обожает такие штучки, а ей самой наплевать. Камилла нажала на кнопку, ворота открылись, она газанула и заехала внутрь. Конечно, машины Эрика еще нет, он на работе. Она обернулась к пассажирскому сиденью, чтобы захватить сумку со спортивным костюмом и пакеты с продуктами из супермаркета «ИСА», привычно бросила на себя взгляд в зеркало заднего вида. Подруги говорили, что она отлично выглядит. Тебе еще нет тридцати, а уже и вилла, и машина, и дача недалеко от Ниццы, говорили они. И не без ехидства спрашивали: каково это — жить в восточной части города, в этих рабочих кварталах? И как теперь, после распродажи имущества, чувствуют себя ее родители? Удивительно, как это у них в мозгу автоматически совмещались эти два вопроса. Камилла смотрела в зеркало. Подруги правы, она выглядит потрясающе. Ей вдруг показалось: что-то мелькнуло позади машины… да нет, наверное, это просто электроворота закрылись автоматически. Она вылезла из машины и стала шарить по карманам в поисках ключей от дома, но тут вспомнила, что мобильный так и остался в держателе на панели. Камилла обернулась к дверце. Позади нее стоял мужчина. Она испуганно вскрикнула и прикрыла рот рукой. Хотела было даже извиниться, хотя за что? Выглядел он совсем неопасно, но в этот момент она увидела у него в руке пистолет. Первая мысль была — пистолет игрушечный. — Меня зовут Филип Беккер, — сказал он. — Я звонил, но дома никого не оказалось. — Что вы хотите? — спросила она, пытаясь сдержать дрожь в голосе, потому что инстинкт подсказывал ей, что она не должна показывать страх. — Зачем вы тут? — Из-за распутства, — улыбнулся он. Харри молча смотрел на Хагена. Тот прервал совещание следственной группы, чтобы донести до народа ценные указания, полученные от начальника управления: ни одно слово, относящееся к «теории» убийства Ветлесена, не должно прозвучать нигде: ни дома, ни… Тут Хаген поймал взгляд Харри. — Мда. Словом, вы поняли… — неуверенно закончил Хаген и покинул кабинет. — Продолжай, — обратился Харри к Хольму, который как раз делал сообщение о следах, найденных на месте преступления в кёрлинг-клубе. Точнее — о ненайденных. — Мы тогда, как приехали, шибко уцепилися за самоубийство, а потому никаких следов толком не сняли, ну а теперь все там, ясное дело, загадили, как обычно. Я ездил, смотрел вчера и много, боюсь, не насмотрел. Харри хмыкнул и попросил следующего: — Катрина? Катрина глянула в свои записи: — Так. Ты предположил, что Ветлесен и убийца встретились в кёрлинг-клубе, а насчет этой встречи договорились заранее. Скорее всего — по телефону. Ты велел мне проверить список телефонных разговоров Ветлесена. — Ага, — поддакнул Харри, подавив зевок. Она перелистнула страницы блокнота: — В телефонной компании мне дали распечатки входящих и исходящих мобильного и рабочего телефонов Ветлесена. Я отвезла их домой к Боргхильд. — Домой? — переспросил Харри. — Разумеется. Она же теперь безработная. Боргхильд сказала, что в последние два дня Идар Ветлесен с пациентами не встречался. Вот список пациентов. — Катрина вытащила из папки лист бумаги и положила на стол. — Как я поняла, Боргхильд известны все, с кем контактировал шеф: и деловые знакомые, и друзья-приятели. Она помогла мне идентифицировать практически каждого, кто значится в распечатке. Мы разбили их на две категории: вот его разговоры по работе, а это — со знакомыми. И тут и там указаны номера телефонов, время и дата разговора, входящий или исходящий был звонок и его длительность. Трое остальных склонили головы над списками. Рука Катрины легла рядом с рукой Харри. Он не увидел на ее лице ни тени смущения. Может быть, их разговор в баре «Фенрис» ему приснился? Может. Только вот когда Харри напивался, сны ему не снились вообще. В этом, собственно, и состоял смысл запоя. Он проснулся таким же пьяным, каким был накануне, а в голове присутствовала лишь одна мысль, которая, видимо, родилась между методичным опорожнением бутылок виски и бесцельными пробуждениями. Именно эта мысль и сорвала его с маршрута «дом — винный магазин на Тересес-гате» и бросила опять в самую гущу работы. Клин клином. — Чей это номер? — спросил Харри. — Какой? — наклонилась вперед Катрина. Харри ткнул пальцем в список знакомых. — А почему ты интересуешься именно этим номером? — Катрина с любопытством взглянула на него. — Потому что это знакомый, который позвонил Ветлесену, а не наоборот. Мы же считаем, что наш убийца тут всем заправлял, значит, логично предположить, что он сам звонил Ветлесену. Катрина просмотрела распечатки: — Этот номер значится и в списке пациентов. — Кто это? Женщина или мужчина? — О, это без сомнения мужчина. — Что ты имеешь в виду? — Мужчина, да еще какой. Мачо. Арве Стёп. — Арве Стёп? — удивился Хольм. — Тот самый? — Он — первый, с кем нам нужно побеседовать, — сказал Харри. Вскоре они знали имена семерых собеседников Ветлесена в день убийства. Не удалось установить лишь одного: звонок был сделан утром с телефона-автомата в «Стуру-центре». — У нас есть точное время звонка, — подытожил Харри. — Интересно, есть ли рядом с автоматом камера слежения? — Не думаю, — ответил Скарре. — Но я точно знаю, что камеры стоят над всеми входами-выходами. Могу поехать в тамошнюю охрану и проверить. — Смотри на лица всех, кто входил-выходил во время звонка плюс-минус полчаса. — Тяжеленько придется, — наморщил лоб Скарре. — Угадай, кого ты должен будешь попросить о помощи? — усмехнулся Харри. — Беату Лённ, — подсказал Хольм. — Молодец!