- А я вас очень прошу вернуться на вокзал. - Что-о?… - изумился тот. - Да, да. Надо выяснить… Но тут неизвестный, бросив взгляд на удаляющуюся группу людей, с силой оттолкнул Дмитрия Петровича и кинулся бежать. Дмитрий Петрович срывающимся голосом закричал: - Вы как смеете руки пускать в ход!… - Держите его!… Держите!… - завопил толстяк. Он, а за ним и Дмитрий Петрович бросились было вслед за убегавшим, но тот скользнул в какой-то темный двор и пропал там. Когда они снова выбежали на улицу, она была пустынна. - А где же те? - запыхавшись, спросил Дмитрий Петрович. - Где же они?… - Выходит, ушли. - Но они же слышали наши крики? Один, я видел, даже оглянулся. - А! - махнул рукой толстяк и вытер со лба пот. - Не все такие герои, как вы. - Он усмехнулся. - Ну, я надеюсь, теперь вы успокоитесь? - Что ж можно сделать? - расстроенно ответил Дмитрий Петрович, оглядываясь по сторонам. - Как «что»? Можно… Ну, я не знаю. Организовать в, том дворе засаду, например. - Ах, бросьте шутить. Это просто ужасно, что он убежал. Переговариваясь, они снова вышли на пустынную привокзальную площадь. Ветер дул здесь особенно сильно, крутя поземку, раскачивая фонари, и длинные тени то наползали на искристую, заснеженную мостовую, то убегали к стоявшим вокруг безмолвным домам с черными глазницами окон. Светилось только длинное, приземистое здание вокзала с высокой башней посередине. - Может быть, пойдем туда? - Дмитрий Петрович махнул рукой в сторону вокзала. - Спросим, где тут гостиница. - Куда угодно, только пойдемте. Этот проклятый ветер… Они побрели через площадь к вокзалу. Выяснилось, что гостиница недалеко: «каких-нибудь две остановки на трамвае», как объяснил им случайный прохожий и махнул рукой в сторону той самой улицы, откуда они только что пришли. - Он думает, мы привезли с собой трамвай, - сердито проворчал толстяк. Усталые и замерзшие, они наконец подошли к высокому подъезду с двумя огромными шарами-фонарями на массивных тумбах. В гостинице свободных мест не оказалось. Удалось лишь уговорить суровую женщину-администратора разрешить посидеть до утра на диване в вестибюле. - Эх, будь мы половчее, давно бы получили номер, - вздохнул толстяк, расстегивая пальто. - Эта мегера просто в руку смотрит. - Вы имеете в виду… некоторым образом… взятку? - Именно, дорогуша. Именно. Дмитрий Петрович только сокрушенно вздохнул в ответ. Глава III В ПАЛАТКЕ НА РЫНКЕ И ВОКРУГ НЕЕ Сергей проснулся, как обычно, в семь. В комнате стояли сумерки, было прохладно. С трудом различались предметы вокруг. Вон темное пятно у стены - это шкаф. У окна - письменный стол, лампу с него Сергей перенес на тумбочку возле кровати: читал перед сном. Широкая, мягкая постель манила снова закрыть глаза, уснуть. Нельзя. Сергей протянул руку, взял с тумбочки часы. Ну, конечно, ровно семь. Пора. Он решительно откинул одеяло. В трусах и майке подбежал к окну. Из открытой форточки тянуло холодом. Сергей увидел широкую заснеженную улицу, редкие фигуры прохожих только подчеркивали ее пустынность. В некоторых окнах высокого дома напротив уже горел свет. «Встают труженики, - подумал Сергей. - И ты давай». Оттащив коврик на середину комнаты, он принялся делать зарядку. Тело порозовело, стало жарко. «Витька сейчас, конечно, от зарядки отлынивает, - подумал Сергей. - Как меня нет, так обязательно отлынивает». Сергей уже брился, когда внезапно зазвонил телефон. Дежурный по управлению бодрым голосом спросил, когда подослать машину к гостинице. - Спасибо, но не надо, - ответил Сергей. - Здесь, кажется, близко, дойду. Проследите только, чтобы людей ко мне вызвали на десять. Он повесил трубку. Итак, начинается его жизнь в этом городе и новое дело, как всегда важное, важнее которого ничего для него сейчас нет. Как он будет раскрывать его? Чем оно кончится? Никто не знает, и он не знает. В этом вся штука. Конечно, план есть. Но жизнь сложнее любого плана и подсовывает такое, чего предугадать невозможно. Собственно говоря, уже подсунула. Словно ждала, когда он приедет, и р-раз… Эта женщина, она не выходит у него из головы, молодая, красивая. Ну, как же ты так неосторожно вела себя, ну как же ты позволила?… Поверила? Он тебе понравился? Кто же ты такая, какая у тебя жизнь, как ты очутилась здесь? А главное - кто такой он?… Сергей торопливо закончил бриться, оделся. Он почувствовал, как дрожат руки. «Волнуешься? - ядовито спросил себя. - Жаль тебе ее? Очень жаль? Тогда перестань волноваться. Думай. Это звено той же цепи. Думай, думай». У этой женщины были, наверное, при себе деньги, немало денег. Хотя… То странное письмо. Значит, мотив преступления другой? Нет, нет, сейчас решить это невозможно. Надо сперва собрать материал, надо поработать. И идти в двух направлениях, по тем делам и по этому. Где-то они пересекутся, обязательно пересекутся. Сергей прошел длинным коридором, отдал дежурной ключ от номера и легко сбежал по лестнице. Молоденькая дежурная посмотрела ему вслед. Интересный мужчина. Красивый черный костюм, белая нейлоновая сорочка, серый галстук завязан модно - маленьким узелком. И сам он ладный такой, и волосы, как костюм, черные, и лицо смуглое, только шрам, но серые глаза добрые, а губы пухлые… Из Москвы, из органов, об этом тоже уже все догадались. Милиция ему номер бронировала. А вчера-то ужас что у них случилось. Вот он, наверное, и приехал поэтому. Сергей спустился в вестибюль. У окошка администратора по-прежнему толпились люди. Некоторые, оживленные, видно, только приехали, другие, невыспавшиеся, помятые, хмурые, конечно, ждут со вчерашнего вечера Плохо. Он зашел в кафе, быстро позавтракал: бутылка молока, бутерброды. Взглянул на часы. Все, пора. Выйдя на улицу, Сергей почувствовал, что морозит сильно. «Градусов двадцать пять, а то и больше», - подумал он и поднял воротник пальто. Кругом уже было много прохожих, катились синие троллейбусы, мелькали машины. С хмурого, серого неба сыпал мелкий снег. Сергей огляделся. Налево, в самом конце улицы, вокзал. А ему направо, до площади, и снова направо, так объяснил дежурный по управлению. Вскоре он подошел к аккуратному трехэтажному зданию. Фасад и широкие оконные проемы были покрыты лепными украшениями. Под слоем ровной серой краски они, вероятно, не бросались в глаза, но сейчас снег залег во всех впадинах, на всех выступах, и фасад был покрыт темными, причудливыми зигзагами. Дежурный почтительно козырнул, взглянув на удостоверение, и Сергей стал подниматься по лестнице. Уголовный розыск помещался на втором этаже. Саша Лобанов сидел в небольшом кабинете, находящемся в самом конце длинного коридора. Увидев входящего Сергея, он быстро поднялся, вышел из-за стола. - Ну, как спалось? - осведомился он, забирая у Сергея пальто и вешая его в шкаф. - На новом месте, а? - И, словно предвидя ответ, добавил: - Говорил, поехали ко мне. Вот то-то же. - Нормально все, - возразил Сергей, потирая окоченевшие от мороза руки. - Гостиница у вас что надо, только мест не хватает. - А где хватает? Новую строим, у самого вокзала. Громадную. По последнему слову науки и техники, с кондиционированным воздухом. Вот тогда приезжай. - Ладно. Раз уж я сейчас приехал, давай заниматься. Людей вызвали? - Двое сидят, третий скоро будет. Да мои ребята ими займутся. Не беспокойся. - Нет, уж сам поговорю. Ты сейчас занимайся убийством. - Тут, понимаешь, еще одна штука обнаружилась. Лобанов озабоченно наморщил нос и провел рукой по светлым, пшеничным волосам. Одет он был тоже подчеркнуто щеголевато: белая сорочка, узкий коричневый галстук, начищенные остроносые ботинки. - Ну, какая еще штука? - Понимаешь, пацана одного прихватили. Курит, подлец… - Пусть отец и дерет. - Гашиш курит. У нас этой заразы никогда не было. - Кто его прихватил? - Да наш сотрудник, сейчас вот, когда на работу шел. В своем же подъезде. Двое их стояло. Представляешь? Один удрал. Ну да найдем, конечно. - Что парень говорит? - Купил. На рынке. Дядька какой-то продавал. Для интересу, говорит, решили попробовать. А эту заразу только попробуй. - Да-а. Опасное дело. А приметы дает?