- Все будет в порядке, Иван Васильевич, - тряхнул головой Сергей, как бы прогоняя последние сомнения. - Надеюсь. - Зотов помолчал. - Но вот что я вам хотел сказать. Неверов мне сообщил, что завтра в машине, кроме него и какого-то Федьки, будет этот самый Уткин. Очень серьезное сообщение. Это, собственно, то самое, из-за чего мы пошли на рискованный разговор с Неверовым. Я сейчас был у Сандлера. Он уверен, что этот тип не уголовник. Сандлер даже говорил об этом с Угловым. - С кем? - С Угловым из Комитета государственной безопасности. - Вот оно что, - насторожился Сергей. - Да, и Углов заинтересовался. У них, мне кажется есть кое-какой материал. Углов, правда, дал согласие, чтобы операцию проводили мы. Ответственность поэтому возрастает. А если Сандлер прав, то возрастает и сложность. Вы кого наметили взять на эту операцию? Сергей ответил. - И Воронцова? - улыбнулся Зотов. - Что, налаживаются, наконец, отношения? - Я раньше сильно ошибался в нем, Иван Васильевич. - Так, так. Значит, люди познаются на деле? - Вот именно. - Это хорошо. Зотов неожиданно умолк и, нахмурившись, потер рукой левую сторону груди под пиджаком, потом с досадой швырнул недокуренную сигарету и буркнул: - Что-то пошаливать стало… по вечерам. А курить все никак не брошу. Он с трудом пересилил боль. - Тревожитесь? - спросил Сергей. - Да, тревожусь, - покачал головой Зотов. - Особенно если сам не участвую в операции. - Он вздохнул. - Ну, да ладно. Только смотрите. Не прощу ни малейшего промаха. А теперь я хочу предупредить вас, чего можно ждать от Уткина, если наши подозрения верны… Они сидели еще около часа, обдумывая план операции, потом вместе вышли на улицу, и Зотов на своей машине отвез Сергея домой. Глава IX КОНЕЦ ДЕЛА «ПЕСТРЫХ» На следующее утро Сергей приехал на площадь Свердлова и внимательно изучил обстановку, определив удобные пункты для наблюдения. Вслед за ним на площади в течение дня побывали остальные сотрудники. Потом все собрались у Зотова и в последний раз уточнили задачу каждого. Зотов сообщил, что полковник Силантьев утвердил план операции. Около шести часов вечера первая группа сотрудников МУРа прибыла на площадь Свердлова и взяла под наблюдение всю площадь и особенно место встречи преступников. Спустя некоторое время на площади, около стоянки такси, появились две новые машины, их зеленые глазки под ветровым стеклом горели, как и у всех остальных машин здесь. В одной из них находились Сергей, Воронцов и Забелин, в другой - еще двое сотрудников. Немедленно по прибытии была установлена зрительная связь с сотрудниками, дежурившими на площади. Наступило томительное ожидание. Все в машине, включая шофера, непрерывно и молча курили. Громадная, окутанная сумерками площадь жила обычной, суетливой и напряженной жизнью. Бесчисленные машины, троллейбусы, автобусы, сдержанно сигналя, плавно огибали засыпанный снегом сквер в центре площади. Но вот вспыхнули, наконец, на высоких узорчатых столбах фонари, засветились разноцветные рекламы кинотеатров, вывески магазинов и ресторанов, наполнился светом высокий портал Большого театра. Ставшее было пасмурным лицо Сергея тоже посветлело: зрительная связь, нарушенная сгустившимися сумерками, теперь снова восстановилась. К машине Сергея подошел один из сотрудников. Он тихо прошептал: - В закусочной появился человек в сером пальто с черным каракулевым воротником и портфелем под мышкой. Приметы лица тоже совпадают. Сергей кивнул головой. Через несколько минут поступило новое сообщение: - Пришел Неверов, потом еще один парень. Все выпивают. В этот момент Сергей увидел, что напротив закусочной остановилась машина Чуркина. Он толкнул шофера: - Видишь? За ним ехать будем. - А как же. Он самый. Точно. Сергей оглянулся на вторую машину. Оттуда подали знак, что Чуркин замечен и ими. В этот момент Сергей получил новое, на этот раз неожиданное сообщение: - В закусочную пришел какой-то старик в старой, на меху шубе. Высокий, худой, глаза навыкате, нос крючком, седые усы. Сергей на минуту опешил от изумления и радости. Это же Папаша! Сам Папаша, черт его побери! Вот так удача. Правда, момент не очень подходящий, но упускать его нельзя. Придется разделиться. - Семен, - повернулся он к Забелину, - вылезай. Сейчас же организуй наблюдение за Папашей. Возьмете его, как только мы уедем. Он, видно, провожать пришел. Вместо себя пришли Колю Чупрова. Забелин поспешно вылез из машины. Воронцов тронул Сергея за плечо. - Ловко, а? Теперь одним ударом всех - хлоп! И полный порядок. Можно сказать, на одну насадку. Не спуская глаз со стоявшего на углу площади сотрудника, Сергей иронически усмехнулся: - Эх ты, рыболов! Кто это радуется, пока щуки вокруг живца ходят? Радоваться надо, когда уху из них ешь. В машину влез Коля Чупров. - Из таких щук уху варить нельзя, - наставительно произнес Воронцов. - Отравиться можно. Они… - Внимание, товарищи! - воскликнул Сергей и, поймав условленный сигнал, резко закончил: - Пошли! В ту же минуту машина сорвалась с места и вылетела на площадь. За ней пошла вторая. Последнее, что видел Сергей, когда его машина пронеслась мимо закусочной, это злое лицо Забелина и непонятный жест, который тот сделал в сторону удалявшейся машины Чуркина. «Это еще что значит? - мелькнула у Сергея тревожная мысль. - Неужели он упустил Папашу?» Но долго раздумывать Сергей не имел времени: все внимание поглощала идущая впереди машина. Специально отобранные и проинструктированные шоферы точно выдерживали интервал - тридцать-сорок метров. Переезжая площадь, Чуркин дал тормозным фонариком первый сигнал: «Все в порядке, едут на дело», и его машина понеслась по узкой Петровке. Потом Чуркин вдруг замигал левым фонариком, и все три машины въехали в Столешников переулок. Здесь машина Чуркина неожиданно на секунду притормозила, из нее выскочил высокий человек и мгновенно затерялся в толпе прохожих. - Ушел, гад! Папаша ушел! - яростно крикнул Воронцов. - Да, ушел, - сквозь зубы процедил Сергей. «Неужели эта старая лиса еще на площади почувствовала неладное? - лихорадочно размышлял он. - Нет. Не может быть. Иначе остальные не поехали бы на дело. Просто ему сюда зачем-нибудь нужно. А может быть обычная осторожность.» Машины тронулись дальше. Они ехали сначала по Пушкинской, потом по улице Чехова и через несколько минут выскочили на кольцо «Б». Здесь машины свернули направо и, прибавив скорость, понеслись в сторону вокзалов. И только тут, наконец, был принят новый сигнал Чуркина. «Внимание, приступаю», - означал он. - Молодец, - сдержанно заметил Сергей. - Самое удобное место. - Точно! - подтвердил Воронцов. - Ну, братцы, держись. Вот только машин много кругом, как бы не помешали. В этот момент они увидели, как Чуркин резко взял влево и стал обгонять поток машин. Это было явное нарушение правил уличного движения. Вслед его машине раздался резкий свисток постового милиционера. Чуркин остановился не сразу, но тормозной фонарик машины замигал вдруг часто и тревожно, как бы подзывая к себе на помощь. Это был последний сигнал. Милицейский свисток короткими очередями разрывал воздух. На ближайшем перекрестке постовой перекрыл светофор, чтобы задержать нарушителя. Но Чуркин уже сам медленно тормозил. В ту же минуту с двух сторон к нему подлетели такси. Сергей оглянулся на товарищей. - Оставить оружие! - резко приказал он, увидев пистолет в руке Чупрова. Он схватился за ручку дверцы и еще на ходу рванул ее вниз и от себя. Почти одновременно и тоже на ходу открылись остальные дверцы обеих машин. Ни Митя, ни сидевший рядом с ним Федька ничего еще не успели сообразить, как с треском распахнулись дверцы машины и чьи-то руки схватили их. Только Пит успел понять, что случилось нечто непредвиденное и страшное. Но бежать было поздно. Он увидел перед собой чье-то смуглое нахмуренное лицо, голубые, налитые холодной решимостью глаза. Незнакомый человек мгновенно заломил правую руку Пита за спину, одновременно прижав коленом его ноги.