- Так точно, товарищ полковник. - Какие из них вам удалось уже выявить? - По фабрике? - Нет, не по фабрике. - С этим хуже. Много еще тумана. Не установлены, например, адвокат Оскар и некий Вадим Д. Есть еще один артист, его сестра - любовница Плышевского. - Как его фамилия, этого артиста? - Славцов. - Так. - Зотов ничем не выдал своего волнения, лишь начал быстрее перебирать карандаши на столе. - Ну, что ж, все ясно. Больше вопросов нет. Он вслед за Ярцевым вышел из кабинета и, чуть сутулясь, прошел к Силантьеву. Час спустя туда же был вызван Коршунов. - Читайте! - резко сказал Силантьев и передал ему через стол злополучное письмо. Поздно вечером, оставшись наедине с Силантьевым, Зотов, как обычно, неторопливо и рассудительно сказал: - У Басова это дело зашифровали так: «Черная моль». - Знаю. Ну, и что? - Оказывается, укус этой «черной моли» опасен. Глава VII ТУМАН РАССЕИВАЕТСЯ Басов приехал в райком партии утром, прямо из дому. Миновав высокий, светлый вестибюль, он поднялся на второй этаж и подошел к двери с табличкой «Первый секретарь райкома И.М.Васильев.» - Здравствуй, Петр Максимович. Присаживайся. Что-то вид у тебя неважный, - сказал Васильев, отложив газету. - Эх! - махнул рукой Басов. - Чего рукой машешь? Газету читал? Здорово! - с каким-то мальчишеским восхищением воскликнул Васильев.- Атом! Атом в наших руках чудеса будет делать, новую эпоху откроет! И первыми! Обрати внимание - первыми! Ну, да ладно. Как у тебя дела? - С жуликами вожусь. Какие у меня еще дела! - вздохнул Басов. - Настоящие дела у других. - Он указал на газету. - Это ты зря, - укоризненно возразил Васильев. - Но понимаешь, Иван Михайлович, вот прочту газету и иной раз обидно становится. Ну, сам подумай, что за судьба? Ведь в дрянь лезу день-деньской. Кругом до черта хорошего, интересного, узнаешь - дух захватывает. Вокруг миллионы хороших людей, а мне все гадость в руки идет, гниль, мерзость! Васильев молча слушал и, прищурившись, следил за Басовым. А тот, неожиданно для самого себя распалившись, говорил с искренней горечью и уже не мог остановиться: - Тебе толкуют о громадных планах, об открытиях таких, что голова кругом идет. А ты? Жулики одни - вот твоя работа. Вокруг грязной лужи крутишься. Да их, прохвостов, жизнь все равно в порошок сотрет и не остановится, не заметит даже: мошкара под ногами, погань, моль действительно какая-то! Кажется, хлопнул мимоходом ладонью - и нет ее! - То-то и оно, что «кажется»,-заметил Васильев.- А поди выковыряй ее. Ну, что я буду тебе доказывать… - Все ясно, Иван Михайлович, - вдруг усмехнулся Басов и потер широкой ладонью лоб. - Минутная слабость. - Ну, раз минутная, то срок истек, - шутливо сказал Васильев и уже серьезно добавил: - А попросил я тебя заехать вот зачем. Как обстоит дело по нашей меховой фабрике? - Установлено пока самое главное - хищения там идут… - Ага. Идут? - Да. Но мои сотрудники, по-видимому, промах какой-то допустили. - Это ты насчет жалобы? - Не только. Мы, видишь ли, еще до этого напали было на след. И метод вроде бы установили и канал сбыта. Но… в один прекрасный день все это неожиданно исчезло. Л появилась жалоба. - Думаешь, прекратили они хищения? - Ну, нет! Не такой это народ. Я бы сказал, природа их не такая. - В чем же тогда дело? - По-видимому, чем-то мы себя расшифровали. Хотя, признаться, я проверил наши действия шаг за шагом и ошибки не нашел. Странно, вообще-то говоря. Но так или иначе, а' мы их спугнули, насторожили. - И они?… - Перешли на новый метод хищений, придумали новый канал сбыта. Вот и все. Тем более, что внимание их мы усыпили. - Каким образом? - Немедленно вернули документы на фабрику и как бы расписались в своем поражении. - Так. Выходит, и вам надо кое в чем менять методы. - То есть?… - Сейчас я тебя познакомлю с одним очень нужным человеком. Васильев снял трубку телефона и набрал номер. - Владимир Николаевич? Товарищ Чутко у тебя еще? Так попроси его зайти ко мне. Он положил трубку и, повернувшись к Басову, сказал: - Вообще из этого дела, мне кажется, надо будет сделать серьезные выводы. В смысле подбора кадров, организации труда и учета, а также в работе с молодежью. Басов кивнул головой. - Верно. Только сначала надо это дело закончить. Скажи, а кто такой Чутко? Уж не… В этот момент дверь отворилась и вошел Чутко. Васильев поднялся ему навстречу, крепко пожал руку. - Знакомьтесь, товарищи. Это комиссар милиции Басов Петр Максимович. А это Тарас Петрович Чутко, секретарь партбюро меховой фабрики. Большой мой друг и однокашник. Сколько же мы с тобой знакомы, а, Тарас? Чутко добродушно усмехнулся и расправил рукой усы. - Да уж лет так двадцать, считай. С Донбасса. Потом партшкола. Ну, а потом на Первом Украинском, в войну. Ох, голуба, да зараз и не вспомнишь все… - Да. - согласился Васильев. - Зараз не вспомнишь. Большой путь с партией прошли… - Он тряхнул головой, как бы прогоняя воспоминания, и уже другим тоном сказал, обращаясь к Басову: - Его надо полностью в курс дела ввести. Вообще больше опирайся на коллектив фабрики, Петр Максимович, на партийную организацию. Неоценимую помощь окажут. А теперь вот что. Я вас тут ненадолго оставлю, потолкуйте пока. У меня, - он взглянул на часы, - ровно в одиннадцать совещание небольшое. Ну, а потом договорим. Оставшись одни, Басов и Чутко некоторое время молчали. Басов вытащил из кармана свою трубочку, аккуратно вставил в нее сигарету и не спеша закурил. «Видно, добренький, - иронически подумал он о Чутко. - Всех, конечно, жалеет!» - Неприятная у меня задача, - сказал он наконец. - Придется потревожить ваш душевный покой. Знаю, человек вы на фабрике новый… - Да шо там. Нехай, тревожьте. - Тарас Петрович усмехнулся в усы. - Наперед знаю, что вас интересует. - Что же именно, по-вашему? - Та меня вже пытали ваши хлопцы насчет Климашина. - Не то, дорогой Тарас Петрович, так ведь вас, кажется, зовут? Совсем не то. Чутко удивленно посмотрел на собеседника. - Вот те раз! Что же тогда стряслось?