Нет, не могла. Иначе наш разговор был бы на другой ноте. И Вася бы не злилась, что не может вытрясти из меня подробности. – С такими помощниками и врагов не надо, – заключил я и подполз ближе к двери. – Короче, если увидишь своего отчима, передай ему, что я перед ним в долгу. – Сам передашь, – вернул мне Тим. Сам, так сам. Я вылез, медленно поплелся к подъезду, и, когда собрался звонить, из-за двери выскочила Вася. Хотела забрать Дашу, но у нее заметно тряслись руки. В итоге она осторожно поцеловала дочку в лоб и беззвучно зарыдала. – Вася, черт возьми! – тихо прорычал я, увидев, что она выскочила в коротком халате и босиком. – Бегом в квартиру. Она кивнула и юркнула в подъезд, а я пошел следом. Ее все еще переполняли эмоции, поэтому неумело помог раздеть малышку, Дашка даже не проснулась. – Это нормально? Я уже был в секундной готовности звонить в «скорую». Всех на уши готов был поставить, лишь бы с моим ребенком ничего страшного не произошло! – Она всегда крепко спит. Но, я не знаю, как с ней обращались, возможно, это стресс и усталость. Голод. И еще Дашка уписалась… Вася показала мне светлые колготки и штанишки с огромным желтым пятном, а затем с ужасом взглянула на мою одежду. Я махнул рукой. Разве малая была мокрая? Я даже не заметил такую мелочь. Разве до того было? Да я радовался как ненормальный, что ребенка нашли и малышка цела! – Снимай, это все надо постирать. Она будто была не в себе и потерянно смотрела в одну точку. Попыталась вдруг сорвать с меня кофту, но руки все еще дрожали! – Вась… да фиг с ней, с этой одеждой… Но все же, снял обоссаные вещи, чтобы они не мешали мне сделать то, что нужно. Сразу крепко обнял малышку и позволил ей прорыдаться у меня на груди. Дашка вдруг заворочалась, что-то прохныкала неразборчивое и перевернулась на другой бок. Вася напряглась, будто разобрала речь дочери, резко вскинула голову: – Папочка, не уходи? – Э… ну… она сама… я ей ничего не говорил… – мне вдруг стало дурно. – Сама… – потерянно повторила за мной и вздохнула. – Рано или поздно, это должно было случиться. Больше она ничего не говорила. Просто стояла рядом и всхлипывала, дрожала в моих руках, как перепуганный зайчонок. Через время Вася успокоилась, она не хотела оставлять дочь, поэтому забрала ее с собой на кровать, мне же пришлось снова улечься на пол. Спина протестовала против жесткого ложа, и старые раны мигом дали о себе знать. Боль вонзались, будто иголками в поясницу, но я не подвал виду, что мне больно. Мои проблемы не должны выходить на передний план. – Илья… – тихо позвала Вася, и я сразу уселся. Попытался скрыть гримасу боли, но в темноте, думаю, Василиса и так ничего не поймет. – А что с Зарецким? Ты его видел? – Мельком. Вроде, его увели, но подробностей не спрашивал. – Неужели его отпустят? Она все еще трусила и не мне судить малышку за подозрительность. Почему мне в голову не пришло узнать о дальнейшей судьбе урода! – Пока есть угроза, я останусь с вами. Утром будет видно, куда отвезли и что сделали с Зарецким. – Уже утро! Шестой час… – Ты хочешь, чтобы я позвонил прямо сейчас? – уточнил со скепсисом, и только тогда Вася успокоилась. – Не могу уснуть, боюсь. Мне кажется, Зарецкий все еще где-то там под окнами ходит… – Я же здесь. Поверь, он даже подойти не сможет. Не успеет, у меня отличная реакция. Образовалась тишина, но я чувствовал, что разговор еще не окончен. Вася долго молчала, а в итоге снова позвала меня: – Илья… – М? – А ты можешь лечь рядом? – Я и так рядом, куда уже ближе? Ну, не могла же она… я не успел додумать: – На кровать. Встал и уселся на край кровати, хотя все еще не верил в то, что услышал. Вася осторожно отодвинула Машу ближе к стене, и сама переместилась, освобождая мне больше места. Улегся на спину и сцепил руки в замок на животе. Слишком велико было желание примоститься к Васе, обнять ее со спины и прижать к себе настолько крепко, насколько это возможно. Вот только, имею ли я право после тех ее слов в парке? Она сразу заботливо накинула на меня одеяло, но так и осталась лежать спиной. Кажется, я постепенно проваливался в дремоту, как внезапно ощутил рядом шевеление. Вася развернулась и сначала улеглась на спину, но вскоре тяжело вздохнула. В тот же момент ее голова оказалась на моей груди, малышка прижалась ко мне боком, закинула одну ногу, и я перестал дышать. Боялся даже пошевелиться, чтобы не спугнуть такой странный, но волнующий до мурашек момент. – Я все равно не могу уснуть… – прошептала Вася и стала водить пальчиком по моей груди. Пришлось схватить ее наглую ладошку и некрепко зажать в кулаке, потому что я постепенно начал возбуждаться. Просто, черт возьми, от касания пальца! Но сейчас не время и не место… Вот совсем не вовремя! – Ты ничего не хочешь мне рассказать? Вздохнул. Намек понятен, но… – Это слишком долгий рассказ. – Мы же все равно не спим, – возразила она. – У меня тренировка в девять, а уже почти шесть утра. Хочу поспать хоть немного. Как бы мне ни хотелось, но я не могу подвести Михалыча. Если уж ввязался, то придется выполнять свои обязательства. А разговор, действительно, лучше перенести. – Ладно, – буркнула Вася с обидой. Я уж думал, она отвернется и отстранится от меня, но малышка осталась в том же положении. Приобнял ее и не заметил, как провалился в глубокий сон. Василиса Я провалялась без сна еще около часа, после чего выползла из кровати. Проверила Дашу, она несколько раз подвывала во сне, но хотя бы не кричала и не просыпалась. Не плакала! Маша все еще беззаботно сопела, но уже скоро зазвенит ее «врожденный» будильник. Илья тоже спал, даже иногда похрапывал! Засмотрелась на него: лицо даже во сне оставалось с налетом суровости, а меж бровей пролегла уродская складка. И, тем не менее, он мне нравился вот таким – хмурым и брутальным. Загадочным до мозга костей! Диким и необузданным. Илья будто почувствовал во сне потерю тепла, пошарил рядом рукой и, когда нащупал пальцами Дашу, успокоился. Забрав свой телефон, я вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. На часах на кухне показывало семь двенадцать утра. И если Илье в девять нужно быть на тренировке, то, во сколько же его разбудить? Как далеко отсюда его место работы? На скорую руку приготовила завтрак, я боялась пропустить время, поэтому постоянно бросала тревожный взгляд на часы. Подожду до восьми и тогда, если девчонки сами не разбудят Илью, пойду поднимать их всех. Уселась пока за стол и задумалась. Так странно и, в то же время – уютно. Сложилось ощущение, что мы с Ильей давно живем, как семья и нет между нами никаких проблем. Телефон вдруг завибрировал в руке, на экране высветилось фото Анисьи. Едва я приняла вызов, как она тут же забросала меня вопросами: – Ну что, как Даша? Как ты? А Илья, он с вами? Где он спал? И почему-то из всех ее вопросов я решила ответить на последний, с издевкой: – На полу спал Илья, – тихо рассмеялась, а Ниська закряхтела в трубку: – На полу? – она была шокирована. Образовалась странная тишина, я уже хотела быстро объясниться, но не успела, рыжая набросилась на меня с упреками: – Женщина, ты в своем уме? Ему нельзя спать на жестком и холодном полу! У него же ранение! Хоть представляешь, сколько усилий потребовалось Илье, чтобы встать на ноги, а не остаться в инвалидном кресле?! А ты его на пол положила! – Да чего ты так распереживалась? Он… – Ниська резко перебила: – Чего? Действительно, чего это я? Илья мне жизнь спас, закрыл спиной от пули и, конечно же я… ой… у меня тут это… молоко убежало… я позже перезвоню. И вот так, оставив меня в информационном голоде, нахалка сбросила вызов! Я не успела ей перезвонить, чтобы потребовать объяснений, на кухню зашел сонный Илья. Зевнул и вопросительно уставился на меня.